Впервые памятники куро-аракской культуры были открыты в 1869 г. в Гянджинской обл. Азербайджана. Там были обнаружены характерные для этой культуры глиняные сосуды (Куфтин Б.А., 1944, с. 91, рис. 49). Через десять лет такая же керамика была найдена и в Армении — на Армавирблуре, а в 1887 г. — близ с. Мечетли в Карской обл. (Куфтин Б.А., 1944, с. 93, табл. XVII, 2, 3). Успешной была деятельность Е.А. Лалаяна в начале XX в. В 1904 г. он впервые обследовал Нахичеванский Кюльтепе I — выдающийся памятник древнейших культур Закавказья, а в 1913 г. — поселение Шрешблур в Армении (Куфтин Б.А., 1944, с. 90). Кроме того, на западном берегу Севана и в Шекинском р-не (Азербайджан) им была собрана коллекция керамики раннебронзового века (Лалаян Е.А., 1919, с. 38, 43, 44). В 1913 г. материалы куро-аракской культуры обнаружены и у южной подошвы Арарата (Куфтин Б.А., 1944, с. 1, 73–85). Укажем также, что в 1909 г. предметы ранней бронзы были найдены в Сачхере, где в 1910 г. Е.С. Такайшвили произвел раскопки кургана (Джапаридзе О.М., 1961, с. 262). Так постепенно шло накопление данных по раннебронзовому веку Закавказья, которое более активно продолжалось в послереволюционные годы.
В 1923 г. в Кикети (Грузия) было раскопано погребение куро-аракской культуры (Пчелина Е.Г., 1929, с. 156–159); в 1927–1928 гг. открыты поселения этой культуры Кюльтепе и Элар в Армении (Байбуртян Е.А., 1933), а в 1930 г. — поселение Дидубе на территории Тбилиси (Куфтин Б.А., 1944, с. 106, 107). Важные результаты были получены в 30-х годах. Отметим, в частности, исследования в 1930–1937 гг. ряда бытовых памятников эпохи ранней бронзы в Колхиде (Куфтин Б.А., 1950, с. 113–116), а также Очамчирского поселения в Абхазии (Соловьев Л.Н., 1939; Лукин А.П., 1941; Куфтин Б.А., 1949). В 1935–1936 гг. раскапывается многослойное поселение Муханаттапа в Ереване, в результате чего устанавливается стратиграфическое положение материалов куро-аракской культуры (Пиотровский Б.Б., 1949, с. 44; Мартиросян А.А., 1964, с. 20). В последующие годы (1936–1938 гг.) в другой части Еревана исследовался один из наиболее известных памятников рассматриваемой культуры — Шенгавитское поселение (Байбуртян Е.А., 1938; Куфтин Б.А., 1944; Пиотровский Б.Б., 1949). Укажем и на Диракларское поселение на склоне Арагаца, изученное в 1938 г. (Хачатрян Т.С., 1963, с. 8).
В предвоенные годы ряд памятников эпохи ранней бронзы был открыт и на территории Грузии. Это, в частности, погребения у с. Тквиави (Макалатия С.И., 1943), некоторые курганы в Сачхере (Куфтин Б.А., 1940, с. 8–22; 1941, с. 14) и ряд комплексов в Триалети (Куфтин Б.А., 1941, с. 106–118).
Группа памятников III тысячелетия до н. э. исследована в эти годы и в Азербайджане (Гуммель Я.И., 1939, с. 96; 1948, с. 5–19), а в Дагестане были впервые произведены раскопки поселения куро-аракской культуры у с. Каякент (Круглов А.П., 1940, с. 66; 1958, с. 20–30).
Отмеченные памятники дали ценные материалы для характеристики культурно-исторического развития Кавказа на заре бронзового века, что нашло отражение в макете Его тома «Истории СССР», изданном в 1939 г. Исследования Шенгавитского поселения, с одной стороны, и изучение материалов, добытых в Грузии, — с другой, позволили к началу 40-х годов выделить в Закавказье культурно-исторический пласт, относящийся к эпохе раннего металла. Важная заслуга в его систематизации и научной интерпретации принадлежит, прежде всего, Б.А. Куфтину. Уже в 1940 г. он выделил в Закавказье ряд памятников, содержащих необычную чернолощеную керамику с «розовой подкладкой», и отнес их к началу эпохи металла. Однородный для всего Центрального Закавказья слой с подобной керамикой Б.А. Куфтин определил как «культуру нижнего слоя зольных холмов и циклопических крепостей Закавказья» и показал, что элементы этой культуры проникают не только в Западную Грузию, но и в Дагестан (Куфтин Б.А., 1940, с. 20, 24). Этот вывод он повторил через год в своем известном труде «Археологические раскопки в Триалети» (Куфтин Б.А., 1941, с. 114). Принципиально важное значение имело заключение Б.А. Куфтина о том, что на территории куро-аракского двуречья выделяется отдельная культура зольных холмов с прекрасной художественной керамикой особого стиля, относящаяся к эпохе раннего металла (Куфтин Б.А., 1941, с. 123). Ряд исследованных им памятников в Грузии (курганы у Параванского озера и погребения в Сачхере) Б.А. Куфтин выделил в период древней бронзы.
В 1944 г. Б.А. Куфтиным был опубликован первый сводный труд о культуре Южного Кавказа эпохи ранней бронзы (Куфтин Б.А., 1944). Он охарактеризовал памятники Закавказья III тысячелетия до н. э. как представляющие древнейшую земледельческо-скотоводческую культуру края, резко отличную от синхронных культур Ближнего Востока. Им же были определены основные типы и, орнаментальные мотивы керамики этой культуры. Учитывая, что в рассмотренных им комплексах металл представлен в ограниченном количестве и архаическими формами, Б.А. Куфтин осмыслил данную культуру как энеолитическую. Он назвал ее культурой «куро-аракского энеолита», поскольку почти все известные ему тогда памятники этой культуры концентрировались в междуречье Куры и Аракса (Куфтин Б.А., 1944, с. 125, рис. 79). Еще до этого он отмечал, что элементы данной культуры проникают в Западную Грузию и на Северо-Восточный Кавказ (Куфтин Б.А., 1944, с. 126). Указывая на неопределенность южных границ выделяемой им новой культуры, Б.А. Куфтин подчеркивал, что как бы эти границы в дальнейшем ни определились, нельзя ожидать, что данная культура окажется простым отпрыском северомесопотомской цивилизации, поскольку ее художественный облик отличается крайне своеобразными чертами, которые полностью отсутствуют во всех известных памятниках Месопотамии, Сирии и Малой Азии (Куфтин Б.А., 1944, с. 126). Б.А. Куфтин пришел к выводу об определенной связи «куро-аракского энеолита» с малоазийским и всем восточносредиземноморским культурным миром (Куфтин Б.А., 1944, с. 118, 127; 1948, с. 28, 29, 36, 44). Он наметил также хронологию куро-аракской культуры (не позднее III тысячелетия до н. э.) и сделал выводы об уровне развития хозяйства и социальном строе населения Южного Кавказа исследуемой эпохи (Куфтин Б.А., 1944, с. 125).
В последующие годы Б.А. Куфтин также занимался изучением проблемы раннебронзового века Закавказья, провел экспедицию в различные районы Грузии и опубликовал ряд работ, в которых были затронуты некоторые аспекты данной проблемы (Куфтин Б.А., 1947; 1948; 1949). В частности, рассмотрев материалы из памятников внутренней Картли, добытые еще в 1923–1924 гг., и Юго-Осетии, обнаруженные в 1944 г., он показал, что куро-аракская культура распространялась до южных склонов Большого Кавказа (Куфтин Б.А., 1947, с. 47–88). Более же существенным было сделанное им заключение о тесной связи и относительной одновременности поздних стадий «куро-аракского энеолита» с майкопской культурой (Куфтин Б.А., 1947, с. 77).
Таким образом, вклад выдающегося ученого Б.А. Куфтина в изучение куро-аракской культуры, как, впрочем, и всей археологии Закавказья, поистине огромен. Хотя некоторые из его выводов сегодня устарели, но для своего времени они имели исключительное значение. Деятельностью Б.А. Куфтина как бы завершается большой и важный этап в истории изучения раннебронзового века Кавказа. Труды его стали фундаментом, на котором развивались все дальнейшие исследования в данной области.
Послевоенные годы характеризуются значительным расширением исследований памятников куро-аракской культуры. В 1945–1950 гг. была раскопана группа поселений III тысячелетия до н. э. в Юго-Осетии — Кулбакеби и Згудрис-Гверда (Куфтин Б.А., 1949, с. 64–72; Любин В.П., 1955, с. 14–22), а также Нацаргора (Гобеджишвили Г.Ф., 1951). В те же годы исследованы несколько погребений и поселение в с. Гуниа Цалкинского р-на Грузии (Куфтин Б.А., 1948, с. 26–44), выявлены слои эпохи ранней бронзы в ряде древних и средневековых городов Закавказья — Гарни, Двине, Дманиси и др. (Аракелян Б.Н., 1951, с. 25; Кафадарян К.Г., 1952, с. 265, 266; и др.).
Отметим памятники рассматриваемой культуры на смежных с Закавказьем южных территориях, в частности поселение Караз близ Эрзерума в Турции, раскопки которого были начаты еще в годы первой мировой войны (Kosay H., 1948; Kosay H., Turfan K., 1959), и Геойтепе у оз. Урмия в Северо-Западном Иране (Burton-Brown T., 1951). Исследование этих памятников показало, что куро-аракская культура была распространена южнее бассейна Аракса.
Из работ обобщающего характера, выполненных в конце 40-х годов, следует отметить, кроме указанных уже трудов Б.А. Куфтина, курс лекций по археологии Закавказья Б.Б. Пиотровского. В нем сделаны, в частности, выводы, касающиеся характера культуры Закавказья III тысячелетия до н. э., ее соотношения с цивилизациями Передней Азии, развития экономики, в особенности скотоводства на заре эпохи металла и т. д. Б.Б. Пиотровский осмысливал памятники куро-аракской культуры как относящиеся к медному веку (Пиотровский Б.Б., 1949а). В 1949 г. Б.Б. Пиотровским была также опубликована работа, посвященная изучению поселений куро-аракской культуры на территории Армении (Пиотровский Б.Б., 1949б). Он и в дальнейшем продолжал изучать культуру и хозяйство древнейшего Закавказья (Пиотровский Б.Б., 1955; Piotrovski B., 1962).
Последующее десятилетие стало периодом бурного накопления новых материалов по куро-аракской культуре. В 50-е годы внимание исследователей концентрируется на изучении отдельных памятников, выяснении их стратиграфии и т. д.
В 1953 г. Азербайджанской экспедицией Института археологии АН СССР и Института истории Академии наук Азербайджана начаты раскопки поселения Кюльтепе I у г. Нахичевань, давшие весьма ценные материалы и позволившие сделать важные стратиграфические наблюдения. Мощность его культурных слоев составляла 22 м, в том числе слоя куро-аракской культуры — 8,5–9 м. Здесь впервые в Закавказье под куро-аракским слоем были открыты более древние культурные напластования, достигавшие более 8 м. Значение этого памятника, исследовавшегося около десяти лет О.А. Абибуллаевым, трудно переоценить. Нахичеванскому Кюльтепе I посвящены монографические труды (