Jesus P.S., 1980, p. 147), а в Эгейском бассейне, на о-ве Лемнос найдена литейная форма предположительно трубчато-обушного топора эпохи ранней бронзы (Branigan К., 1974, p. 82, fig. 4 М 89; Koligz N., 1968, p. 41), положение это все еще следует считать наиболее соответствующим действительности.
Среди характерных орудий труда протоколхской культуры можно назвать также мотыгу. До открытия поселения Анаклиа II мотыга из Урекского клада (табл. 17, 4), несмотря на факт существования медных мотыгообразных подвесок из могильников Сачхере и Твлепиа-цкаро (Джапаридзе О.М., 1961, с. 179, рис. 36, 3; Джавахишвили А.И., Глонти Л.И., 1962, с. 42, табл. XXXIV, 2), считалась единственным и древнейшим экземпляром этого орудия (Джапаридзе О.М., 1961, с. 116). Однако, с нашей точки зрения, ее следует рассматривать как один из вариантов мотыги, имеющей определенное функциональное назначение (ср.: Куфтин Б.А., 1944, с. 317). Это подтверждается находками на поселении Анаклиа II литейных форм мотыги удлиненно-округлой формы и в нижнем слое центрального холма в с. Пичори — литейных форм и бронзовых мотыг (тоже округлых, но с заметно суживающимся в нижней части концом), свидетельствующих о наличии в эпоху средней бронзы по крайней мере трех типов мотыги — удлиненно-округлой (Анаклиа II), удлиненно-округлой с узкой лезвийной частью (Пичори) и заостренно-треугольной (Урекский клад), которые указывают на их разное функциональное назначение.
Таким образом, уже в недрах протоколхской культуры формируются два ведущих орудия — трубчато-обушный топор и мотыга, определяющие не только культурно-хозяйственный облик колхидского общества эпохи средней бронзы, но и направление дальнейшего развития хозяйственной деятельности колхов; в дальнейшем они нашли свое генетическое развитие в металлических орудиях эпохи поздней бронзы и раннего железа. Вместе с тем, эти два орудия характеризуют разные стороны жизни местных племен. Первый, послуживший прототипом классического колхидского топора, будучи доведенным до совершенства и имевший полуфункциональное назначение, получил широкое распространение и за пределами колхидского этнокультурного мира. Иначе обстоит дело с мотыгой, древнейшие экземпляры которой севернее р. Ингури пока почти не встречаются; они редки здесь даже в период их интенсивного распространения. Это орудие, тесно связанное с хозяйственным бытом населения Колхиды, обусловленным особенностями экологической среды, отражает не только характер хозяйственной деятельности, но и очерчивает пределы конкретной этнокультурной общности. В этой связи чрезвычайно важно, что на всех этапах развития местной культуры граница распространения мотыги, типичной керамики и поселений, как правило, совпадают. Такая картина наблюдается и в эпоху средней бронзы.
Итак, носители культуры колхидских поселений с их срубными постройками, мотыжным земледелием, трубчато-обушными топорами, характерной гончарной посудой и другими бытовыми особенностями занимали уже с конца III тысячелетия до н. э. большую часть Колхиды. Этнически их следует считать предками западногрузинских племен — колхов, на что указывает тесная преемственная связь их материальной культуры с культурой собственно колхов, проживавших, согласно письменным источникам и исторической топонимике, на территории Колхиды в эпоху поздней бронзы и раннего железа.
Глава 4Триалетская культура(О.М. Джапаридзе)
Триалетская культура (ТК) известна преимущественно по погребальным памятникам нерядового характера с такими яркими отличительными признаками, как крупные насыпи, просторные грунтовые могилы или огромные наземные камеры с индивидуальными захоронениями, кремацией покойников, наличием колесниц или погребальных лож. Самый массовый материал — керамика — представлен в основном чернолощенными сосудами специфических форм, украшенными часто налепами, точечным, «шагающим» штампом, значительно реже — расписной посудой. В погребениях обнаружен набор бронзового оружия и орудий труда, а также уникальные ювелирные изделия. Это золотые и серебряные сосуды, покрытые зернью, филигранью, чеканкой, вставными камнями; узорчатые обкладки деревянных предметов; медальоны, булавки, золотые и каменные бусы. В итоге перед нами предстает яркая культура, наделенная рядом локальных черт, сформировавшихся в результате развития местных традиций и конкретных этнокультурных контактов ее носителей.
Границы ТК постепенно уточняются. Очагом ее распространения являлось Цалкинское плоскогорье на Гомаретском плато. Однако сейчас известны и другие локальные очаги ТК. Один из них открыт в бассейне Артаанской Куры, в Джавахети; по-видимому, он охватывал и северо-западные районы Армении. Курганы и поселения в Алазанской долине указывают на распространение ТК вплоть до Большого Кавказского хребта. Известны памятники ТК на территории Армении и восточнее, в Азербайджане. Однако восточные и южные границы ТК пока улавливаются нечетко.
В развитии ТК выделяются два хронологических этапа; первый представлен группой ранних курганов, второй — так называемыми курганами цветущей поры.
Ранние курганы по деталям погребального обряда и инвентаря разделяются на две подгруппы, во времени следующие одна за другой. Старшая открыта на Цалкинском плато, в Триалети; к ней во времени примыкают курганы Марткопи, Самгорский курган, некоторые погребения Иорского ущелья и Шида Картли. Триалетские захоронения совершены в просторных округлых грунтовых могилах (диаметр 3–4 м); глубина одной из них доходила до 7 м (табл. 18, 4). Они перекрыты бревенчатым накатом, сверху — крупная каменно-земляная насыпь (высотой до 5 м, диаметром около 50 м). Лишь в одной могиле оказался скелет ребенка (Куфтин Б.А., 1941, с. 101; Жоржикашвили Л.Г., Гогадзе Э.М., 1974, с. 10). Все ранние курганы Триалети отличаются бедностью погребального инвентаря. Керамика в основном чернолощеная на светло-бурой и розовой «подкладке». Преобладают крупные одноручные сосуды грушевидной формы с сильно расширенной средней частью и сравнительно узким дном (табл. 18, 18, 22, 23, 30); их часто сопровождают маленькие кружки с резким уступом в нижней части и вогнутым донышком (табл. 18, 19). Эта керамика все еще сохраняет признаки предшествующей куро-аракской посуды (лощение, двуслойность черепка, грушевидная форма и т. д.). Традиции проглядывают и в особенностях орнаментации: резной «ломаный» рисунок характерен для керамики финала куро-аракской культуры.
Таблица 18. Ранние курганы Триалети. Составитель К.Х. Кушнарева (по материалам Т.К. Микеладзе).
1–4 — планы и разрезы курганов XIX, XXIV, IV, X; 1, 9-11, 30 — курган XIX; 2, 14, 15, 22, 23 — курган XXIV; 5, 25 — курган XI; 6, 8, 26 — курган XXV; 18 — курган XIV; 19, 27 — курган XIII; 28 — курган XI; 31 — курган XIV; 18–31 — керамика; 11–16 — медные изделия; 17 — гематитовая булава; 5, 9, 10 — обсидиановые стрелки; 6 — золотая булавка; 7, 8 — серебряные завитки.
Марткопские (Джапаридзе О.М., Киквидзе Я.И., Авалишвили Г.Б., Церетели А.Т., 1980) и Самгорский курганы имели двуслойную насыпь (сверху земля, внутри камень). Они выделяются устройством камер. В Марткопи в одном случае небольшая камера была сложена из каменных плит, в другом — на дневной поверхности сооружен сруб из крупных бревен. Один из небольших курганов (высота 13 м, диаметр более 100 м) перекрывал прямоугольную камеру с двумя вставленными друг в друга срубами (11×10 и 8×6 м), промежуток между которыми был заполнен камнями. Высота сруба, перекрытого бревенчатым накатом, — 2 м. Пол состоял из нескольких деревянных плах. В камере захоронено три или четыре покойника — основной и сопровождающие. Вдоль стен расположены чернолощеные орнаментированные сосуды. В центральной части обнаружены четыре трубчато-обушных и три плоских топора, четыре кинжальных клинка, долото, шильце, проколка. В восточной части — огромное количество перламутровых бляшек, подвесок из зубов животных, сердоликовых и кастовых бус. Около основного покойника лежали золотые и серебряные бусы и золотые колечки.
Остальные курганы также дали весьма интересные материалы. Это — листовидный серебряный кинжальный клинок, бронзовые и каменные топоры, долото, бронзовые круглые «штандарты», чернолощеная керамика, близкая ранним триалетским курганам; последняя более совершенна и имеет черты, характерные для беденской посуды.
К большим марткопским курганам примыкает самгорский курган «Кохра гора» с огромной двуслойной каменно-земляной насыпью. Под насыпью находилась прямоугольная камера с двойными бревенчатыми стенами. Скудный погребальный инвентарь состоял из нескольких чернолощеных сосудов, медного листовидного кинжальчика и овечьих астрагалов. Под глинобитным полом, в специально вырытой яме стоял сосуд, заполненный до половины человеческим пеплом.
Вещественный материал курганов свидетельствует о дальнейшем развитии ремесленного мастерства. Посуда почти целиком чернолощеная; преобладают крупные сосуды грушевидной формы, встречаются биконические сосуды. Керамика все еще сохраняет признаки, унаследованные от куро-аракской посуды; общее наблюдается и в орнаментах сосудов.
Определенного подъема достигает металлургическое производство. Металлическое оружие и орудия отличаются своеобразием форм. Марткопские вислообушные топоры по форме напоминают сачхерские, хотя они несколько массивнее. Плоские кинжалы, часто встречающиеся в ранних курганах, значительно отличаются по своей форме от кинжалов предшествующего времени; они больше напоминают северокавказские клинки. В ранних курганах впервые появляются предметы из драгоценных металлов — бусы, кольца, а также височные подвески из зубов и клыков животных. Последние на Северном Кавказе в отличие от ранних культур Закавказья встречаются часто. В целом в погребальном инвентаре чувствуется