Если для ирригации степных и долинных областей строилась система заградительных дамб и водоразборных каналов, то для орошения пастбищных угодий и водопоя в горах сооружались сложные системы каналов и водоемов для сбора талого снега, питающиеся ручьями и родниковыми водами: в конечном итоге вода направлялась в долины. Самые ранние горные ирригационные системы, восходящие ко II тысячелетию до н. э., зафиксированы на склонах Гегамских гор и Арагаца. Их «сторожили» каменные статуи — вишапы, олицетворявшие грозные силы (Марр Н.Я., Смирнов Я.И., 1931; Пиотровский Б.Б., 1939).
На территории Иори-Алазанского междуречья известны и другие категории памятников, связанные со скотоводческим циклом. Это расположенные на расстоянии одного перехода друг от друга пункты для ночевки пастухов (Земо Бодбе и Цхарис Буде) по пути их следования с отарами в горы и обратно; примечательно, что они используются в тех же целях и сегодня. Остановочный пункт обнаружен около с. Греми, недалеко от дороги, ведущей к перевалу Кодори (Дедабришвили Ш.Ш., 1969, с. 69).
Таким образом, начиная со второй половины III тысячелетия до н. э. и на протяжении всей эпохи бронзы прокладывались магистральные пути скотоводов (у армян «дороги арбы») из Араратской долины на пастбища Арагаца, из Алазанской долины по ущельям рек Илто и Арагви в высокогорья Шида Картли, из Гардабанской степи, Марнеульской и Согланлугской долин — в Триалети, из Мильской степи — в Карабахские горы, из ущелья р. Инцоба, через перевал Кодори — в горный Дагестан и т. д. Как символ отгонного скотоводства следует рассматривать уникальную фигурку пастуха с посохом (Арич), фигурки баранов (Арич, Карнут) и собак из различных поселений Кавказа второй половины III тысячелетия до н. э. (Хачатрян Т.С., 1975; Бадалян Р.С., 1985а). Этнографическая практика показывает, что потребность в содержании пастухов и собак диктуется наличием крупного стада (на 500–600 голов рогатого скота приходится обычно один-два пастуха и пять-шесть собак) и необходимостью его выпаса вдали от селений. Пастух в скотоводческом хозяйстве — важная фигура, от него зависит благополучие стада. Отношение к пастуху нашло яркое преломление в сказках многих кавказских народов, наделяющих пастуха чертами доброго героя (Гаглоева Э.Д., 1963, с. 272).
Установление глубокой исторической древности истоков отгонного скотоводства Закавказья делает методически оправданным привлечение для реконструкции его форм этнографического материала. Установлено, что эта отрасль экономики в разных районах Кавказа была представлена разными подтипами, сформировавшимися в конкретных природно-хозяйственных и исторических условиях (см., например: Кулиева М.В., 1929; Рчеулишвили М.Д., 1957; Мкртумян Ю.И., 1974; Макалатия М.Н., 1975; Шамиладзе В.М., 1977; Брегадзе Н.А., 1979).
Развитие земледелия и скотоводства привело к кардинальным изменениям в других областях производства. В эпоху средней бронзы бурно развиваются строительное дело и другие ремесла. Сооружение грандиозных погребальных залов (площадь некоторых доходит почти до 200 кв. м) с уступчатыми каменными стенами (Триалети, Зуртакети), способы перекрытия этих больших пространств, а также постройка сложных оборонительных укреплений из сырца и камня (Узерликтепе, Лори Берд, Кармир Берд, Арич) демонстрируют значительный прогресс в строительной технике и высокоразвитую инженерную мысль.
Коренные изменения наблюдаются в области металлургии и металлообработки (Абесадзе Ц.Н., Бахтадзе Р.А., Двали Т.Г., Джапаридзе О.М., 1958; Тавадзе Ф.Н., Сакварелидзе Т.Н., 1959, с. 37; Абесадзе Ц.Н., 1974а; Дедабришвили Ш.Ш., 1979, с. 60; Геворкян А.Ц., 1980, с. 73; Тавадзе Ф.Н., Сакварелидзе Т.Н., Инанишвили Г.В., 1987; Абесадзе Ц.Н., Бахтадзе Р.А., 1987). Это, прежде всего, ощущается на основании просмотра выпускаемой продукции. Происходит смена морфологии основных категорий орудий и оружия: появляются новые формы — асимметричная секира, кинжал с рамочной рукоятью, клинок ромбического сечения, «рапира», втульчатый наконечник копья, долото, плоский топор и т. д. Начинает выпускаться металлическая посуда, высокохудожественные изделия из золота, серебра, меди, сурьмы, украшенные драгоценными камнями, чеканкой, гравировкой, инкрустацией. Расширяется масштаб производства, могильники наполняются металлическими изделиями. В могильниках Сачхере, например, найдено большое количество топоров, копий, кинжалов, украшений (табл. 25, 1-11, 13, 15, 16), что резко контрастирует с единичными находками в могилах предшествующего времени. Выразительны в этом плане и недавно открытая в Дагестане Великентская катакомба, в которой обнаружено около 1500 разнообразных металлических предметов (Гаджиев М.Г., Кореневский С.Н., 1984; Гаджиев М.Г., 1987), или «царские» погребения в Кировакане и Карашамбе, где представлены престижные предметы — оружие и посуда из драгоценных металлов (Пиотровский Б.Б., 1949а, с. 46; Мартиросян А.А., 1964, рис. 28–32; Оганесян В.Э., 1988а, б).
Выпуск такого богатого набора изделий вовлекал в сферу производства большое количество мастеров-профессионалов, начиная от горняков, работавших в забоях, кончая литейщиками и ювелирами. Следовательно, речь идет о бесспорном расширении в этот период сырьевой базы, что подтверждается новейшими открытиями. В плане сказанного особый интерес представляют результаты работ, проведенных на Западном Кавказе — прежде всего, открытия в рудниках Абхазии, в частности в урочище Башкапсара на перевале Кодорской и Бзыбской речных систем (2200–2400 м над уровнем моря). Здесь расположены медные рудники, в которых исследовано 12 древнейших выработок (Бжания В.В., 1988). Они включали открытые ямы, вертикальные шахты, горизонтальные, иногда многоярусные штольни с боковыми камерами. Здесь прослежена стратиграфия заполнения разработок, найдено около 50 каменных молотов для дробления руды, деревянные столбы штолен, разбитые сосуды. Из четырех радиоуглеродных дат, взятых с разных глубин выработок, две указали на конец III — середину II тысячелетия до н. э. (3275±20 — ЛЕ-196, 4080±300 — ЛЕ-198), а две — на конец II тысячелетия до н. э. Если эти даты подтвердятся дополнительными анализами, то Башкапсарские медные выработки окажутся самыми древними на Кавказе.
Не меньший интерес в этом плане представляет Рачинский очаг месторождений, где наряду с медной рудой имеются богатые запасы мышьяка, сурьмы и полиметаллических руд. Особенно богата сурьмой горная Рача; здесь известно 25 месторождений, самые крупные из которых — Зопхито, Квардзахети, Сагебу. В свое время Г.Ф. Гобеджишвили выявил в районе с. Геби 30 сурьмяных и около 100 медных рудников со следами отвалов, древними захоронениями и другими археологическими реалиями (Гобеджишвили Г.Ф., 1952б). По этим признакам он их датировал началом II — началом I тысячелетия до н. э. Продолженные там в последнее десятилетие «системно-инженерно-археологическим» методом исследования выявили древние выработки, технологию добычи и обработки сырья; здесь открыты поверхностные углубления и подземные камеры, где производились отбойка руды молотом и огневым способом, разрушение пород, дробление руды, частичная ее сортировка. Судя по находкам шлаков, металлургическая переработка руды осуществлялась на поверхности, недалеко от рудника. О размахе добычи меди, сурьмы и мышьяка можно судить по массе отходов обогащения и металлургии, которая составляла 100000 тонн. В результате комплексного изучения выработок, в котором участвовали химики, металлурги, геологи, инженеры, археологи, были установлены три этапа развития техники и технологии производства и его основных параметров. Предложенная в свое время Г.Ф. Гобеджишвили датировка подтвердилась радиуглеродными датами: две из них указывают на первую половину II тысячелетия до н. э. (Сагеби — 1675 и 1640 лет до н. э.), две — на вторую (Зопхито — 1165 и 1230 лет до н. э.; Муджири Т.П., Гобеджишвили Г.Г., Инанишвили Г.В., Майсурадзе В.Г., 1987; Гобеджишвили Г.Г., Инанишвили Г.В., Муджири Т.П., 1988). Разработкой сурьмяных месторождений и следует объяснить появление в этот период в Западном Закавказье изделий из мышьяко-сурьмянистой бронзы и сурьмы, в то время как в других частях региона литейщики использовали оловянистую бронзу. Очень возможно, что отсюда сурьма транспортировалась в далекие страны, в частности — Месопотамию (Forbes R., 1950, p. 263).
Параллельно обследовано еще одно полиметаллическое горнорудное месторождение в Сванетии. Оно расположено в ущелье р. Ингури, на высоте 2000 м, в местечке Зааргаш. Здесь расчищены две штольни; глубина первой 29 м, периметр 45 м, у второй — соответственно 60 и 145 м. В них обнаружены вышедшие из употребления орудия, каменные молоты, молотки, терки, балки для крепления кровли, деревянное корыто. Особо обращает на себя внимание не имеющий аналогов огромный каменный «молот» весом 40 кг; предполагается, что он служил ударным элементом какого-то механического сооружения. Техника и технология добычи руды, а также массовые находки идентичны комплексам, открытым в Абхазии и Раче. Это обстоятельство позволяет датировать Зааргашское месторождение примерно тем же временем, что и другие (Чартолани Ш.Г., 1988).
Наконец, недавно были открыты древние выработки в юго-восточной части Закавказья, на территории Нахичевани; самая древняя из них — Вайхнер (первая половина II тысячелетия до н. э.). Здесь обнаружены неглубокие овальные ямы; в отвалах же были куски пустой породы, каменные молоты, сероглиняные сосуды. Эти находки определили время эксплуатации рудника (Бахшалиев В.Б., 1985; 1986, с. 10).
Для получения высококачественных бронз начинает широко использоваться олово (в III тысячелетии до н. э. изделия изготовлялись почти исключительно из мышьяковистой бронзы); особенно это касается южных районов Закавказья; достаточно сказать, что 80 % всех проанализированных предметов первой половины II тысячелетия до н. э. из памятников Армении отлиты из оловянистой бронзы. Более сложная картина наблюдается в Грузии; если в Квемо Картли (Триалети, Сабит-Ахча, Зуртакети, Шулавери) и Месхети в основном применялась оловянистая бронза, то в Шида Картли (Нули, Квасатали, Метехи) нет единой тенденции: в Нули, например, по старой традиции преобладала мышьяковистая бронза, в Квасатали — и та и другая, а в Метехи и на ряде других памятников — оловянистая бронза. Более высокая стадия металлургии знаменуется также другими достижениями — вводятся в производство новые виды сплавов на основе комплексных лигатур (свинец, сурьма, цинк, комбинированные