Круглов А.П., Подгаецкий Г.В., 1941, с. 193–196, рис. 32, 33). А.А. Иессен не смог отнести этот курган ни к одному из выделенных им этапов майкопской культуры (Иессен А.А., 1950, с. 164). Позже В.И. Марковин связывал его с северокавказской культурой (Марковин В.И., 1960б, с. 40–41), и лишь в 1975 г. Р.М. Мунчаев атрибутировал его как поздний памятник майкопского круга (Мунчаев Р.М., 1975, с. 261). Можно вспомнить некоторые захоронения, которые занимают как бы промежуточное положение. Приведем несколько примеров. Погребение 2 в кургане Хатажукаевского аула (Прикубанье) находилось на дне ямы, выложенной булыжником. Скорченный одиночный костяк был ориентирован на юг, при нем была найдена бронзовая молоточковидная булавка — предмет, совершенно не характерный для майкопской культуры (ОАК за 1899 г., с. 50, рис. 98). В ст-це Воздвиженской в подкурганной могиле на «голышах» лежали головами на юг четыре посыпанных охрой скелета. Возле них находились горшок с приземистым дном, бронзовые тесло, долото и топор с выступающей в виде молоточка обушной частью (ОАК за 1899 г., с. 47, рис. 79–81). А.А. Иессен это захоронение относил в «расширенном смысле» к майкопскому кругу памятников (Иессен А.А., 1950, с. 163). Можно было бы напомнить также подобные древние захоронения в кургане 7 ст-цы Андрюковской и в кургане 1 ст-цы Псебейской, в которых среди инвентаря раннего облика находились бронзовые булавки с молоточковидными выступами (ОАК за 1898 г., с. 29, 30, 35). Новейшие раскопки подтверждают эти наблюдения. Так, в ст-це Суворовской в кургане 1 было обнаружено впускное погребение с «заплечиками», яма которого имела вогнутые внутрь боковые стенки (табл. 73, 1; Нечитайло А.Л., 1978а, с. 39, 40, рис. 16, 1; 1979, с. 7, рис. 4, 12). Эта деталь напоминает конструкцию могилы знаменитого майкопского кургана «Ошад». Инвентарь описываемого захоронения сохраняет довольно ранний облик, в том числе полусферическую бляху и посоховидные булавки (табл. 73, 2-10). 11 подобных могил с вогнутыми стенками исследовала А.Л. Нечитайло у пос. Холоднородниковского (Нечитайло А.Л., 1978а, с. 49).
Таблица 73. Северный Кавказ. Захоронение (1) и предметы эпохи бронзы.
1 — ст-ца Суворовская, погребение 1 в кургане 1; 2-10 — предметы из данного погребения; 11–15 — сел. Дзуарикау (Северная Осетия), предметы из погребения 19 кургана 1; 16–20 — там же, предметы из погребения 15 того же кургана.
1-10 — по А.Л. Нечитайло; 11–20 — по Н.А. Николаевой и В.А. Сафронову.
2–4, 7, 10, 14, 16, 17 — бронза; 5 — белемнит; 8, 9 — кость; 11–13, 15, 18–20 — керамика.
Насыпи курганов северокавказской общности большей частью, как и сооружения майкопского типа, содержат много камней. Таковы курганы у ст-цы Андрюковской (ОАК за 1897 г., с. 22), г. Усть-Джегута, ст-цы Суворовской и другие курганные могильники бассейна р. Кубань (Нечитайло А.Л., 1978а, с. 47), таковы же некоторые курганные группы Кабардино-Балкарии — могильники у селений Заюково, Лескен, Старый Урух, Хабез и в окрестностях г. Нальчика (Археологические исследования…, 1941, с. 223; Деген Б.Е., 1941, с. 213, 217; Крупнов Е.И., 1949а, с. 230; Гриневич К.Э., 1951, с. 126; Хакуашев Е.Т., 1952, с. 196; рис. 2; Мизиев И.М., Бетрозов Р.Ж., Нагоев А.Х., 1973, с. 22, 23; и др.), в Пятигорье — у Николаевской «колонии» и на Константиновском плато (Jegorov М., 1929, s. 58; Марковин В.И., 1971, с. 37), в Северной Осетии — у селений Дзуарикау, Ардон, Кораурсдон, у г. Владикавказа и в других пунктах (Николаева Н.А., Сафронов В.А., 1980; Марковин В.И., 1969б, с. 65 и след.).
Если всевозможного вида вымостки (в виде платформ, колец-кромлехов) считаются характерными для памятников майкопского круга, то не менее типичны подобные подкурганные конструкции и для описываемых памятников. Назовем хотя бы кромлехи с включенными в них могилами, обнаруженные в районе Пятигорска (табл. 74, 6) и Кисловодска (Нежинская группа курганов). Здесь обнаружены не только кольцевые кромлехи, но и в виде спиралей, в витки которых вписаны сопутствующие им могилы (Марковин В.И., 1971, с. 35–37, рис. 12; Кореневский С.Н., 1990а, с. 136–138, рис. 12–14). Среди курганов сел. Кораурсдон (Северная Осетия) обнаружен массивный кромлех, камни которого покрыты геометризованными врезами (Марковин В.И., 1969б, с. 66, 68, рис. 4). Наконец, кромлехи в виде колец или широких каменных обкладок вдоль насыпей довольно обычны для курганов Северного Кавказа. Они обнаружены в Кабардино-Балкарии (селения Арик, Чегем I, II, Старый Черек, Лечинкай и др.), Северной Осетии, Чечне (селения Дзаурикау, Чикола, Бамут и др.) и достигают бассейна р. Сулак в Дагестане (Канивец В.И., 1959, с. 33–35; Мунчаев Р.М., Сарианиди В.И., 1964, с. 97; Чеченов И.М., 1969, с. 30, рис. 9; 1984, с. 196 и след.; Мизиев И.М., Бетрозов Р.Ж., Нагоев А.Х., 1973, с. 22, 23, рис. 12, 13; Бетрозов Р.Ж., 1974, с. 4, 13, рис. 2; Николаева Н.А., Сафронов В.А., 1980, с. 36 и след; Бетрозов Р.Ж., Нагоев А.Х., 1984, с. 56; Батчаев В.М., 1984, с. 116 и след; Мунчаев Р.М., 1986, с. 33, 34).
Таблица 74. Памятники эпохи бронзы Пятигорья и Прикубанья.
1–3, 7, 9 — Кисловодск, «Три камня» (1 — курган 4; 2, 3 — погребение 8 этого же кургана; 7 — погребение 6 того же кургана; 9 — погребение 7 того же кургана 4); 4, 5 — Пятигорск, колония Каррас, погребение в кургане 1; 6 — Пятигорск, Константиновское плато, курган 1.
Предметы: 8, 10, 16, 17 — из Кисловодска («Три камня», курган 4, погребение 5–8); 11 — ст-ца Петропавловская; 12 — хут. Зубова; 13, 14 — хут. Кру на р. Ульке; 15, 18, 19 — Пятигорск (15 — колония Николаевская; 18 — Константиновское плато, гробница 2 в кургане 1; 19 — случайная находка).
1–5, 7-10, 16, 17 — работы Д.Я. Самоквасова; 6, 18 — по И.С. Гумилевскому; 11–14 — по Н.И. Веселовскому; 15 — по А.М. Тальгрену (2–5, 7, 9, 11, 12, 15, 19 — без масштаба).
Наиболее ранние предметы, которыми пользовались племена северокавказской общности, довольно близки вещам (по форме и декору) майкопской культуры. Таково сходство основных форм сосудов (Марковин В.И., 1960б, с. 112, 113, рис. 48). Шнуровой узор, очень характерный для керамики эпохи развитой бронзы, начинает встречаться еще среди посуды майкопской культуры в виде оттисков, напоминающих елочку (Нечитайло А.Л., 1978а, с. 30, 32, 34, рис. 12, 4; Кореневский С.Н., 1993, с. 145, рис. 37). Посоховидные булавки, хорошо известные по новосвободненскому вещевому комплексу, встречаются иногда вместе с молоточковидными булавками (Кисловодск, раскопки Филиппова в 1913–1914 гг. См.: Марковин В.И., 1960б, с. 40, 114, рис. 10, 7–9). Вряд ли стоит здесь говорить о том, что бронзовые проушные топоры развитых форм типологически связаны с более ранними топорами майкопской культуры (Кореневский С.Н., 1981, с. 24, 25, 36–38). Многие из металлических предметов северокавказской общности «связываются или прямо выводятся из металла майкопской культуры» (Черных Е.Н., 1966, с. 40).
Однако, бесспорно, становление культуры северокавказской общности нельзя рассматривать только как дальнейшее развитие одной майкопской культуры. Определенное влияние на ее формирование имели и степные племена, в первую очередь катакомбной культуры. Скорее всего, уже упоминавшиеся молоточковидные булавки, отлитые в металле, имеют своими прототипами костяные изделия, часто встречаемые в степных курганах (Milojčić V., 1955, s. 241; Латынин Б.А., 1967). Так, из окрестностей Кисловодска происходит грубо отлитая бронзовая булавка, напоминающая наиболее ранние костяные изделия (Королев В.К., 1962, с. 264, рис. 1). Известны также случаи совместного нахождения костяных и металлических булавок (курган у с. Благодарного).
Несомненно, на формирование культуры племен эпохи развитой бронзы имели определенное воздействие и носители куро-аракской культуры. Влияние их особенно заметно в резком членении профиля некоторых видов керамической посуды, декорировании ее налепным орнаментом, наличии «просверленных» (полушаровидных) ручек, резкого членения профиля сосудов и т. д. Степное и куро-аракское влияние для основных регионов общности вряд ли было ведущим. Здесь оно лишь дополняло основную линию развития, связанную с носителями майкопской культуры. Эту линию мы считаем генетической, хотя, конечно, можно рассматривать сходство культуры племен, входивших в северокавказскую общность, с майкопской культурой лишь как результат сосуществования древнего населения на определенном этапе (Черных Е.Н., 1966, с. 40).
На Северном Кавказе эпоха развитой бронзы представлена в основном курганными и грунтовыми могильниками. Поселения этого времени изучены весьма слабо. Это незначительные культурные слои с находками у селений Этоко, Лесгор, Светловодское, Зольское в Кабардино-Балкарии, у ст. Змейской в Северной Осетии, возможно, у сел. Алхасте в Ингушетии (Крупнов Е.И., 1948а, с. 12; Деопик Д.В., Крупнов Е.И., 1961, с. 12; Чеченов И.М., 1969, с. 20, 21). В Ставропольском крае также имеются остатки древних поселений у сел. Казинка (урочище Шияновы Кучи) и возле сел. Пелагиада (Шахтерская балка). Здесь были обнаружены каменные топоры и керамика (Нечитайло А.Л., 1964, с. 308–310, рис. 1, 2; Охонько Н.А., 1988, с. 248). Исключение составляет жилой комплекс, обнаруженный в сел. Былым у р. Баксан (Кабардино-Балкария). Квадратная постройка (8×8 м) из бревен стояла на каменном фундаменте. Внутренними перегородками она делилась на три части. В самом крупном отсеке обнаружены два очага и трапециевидный жертвенник, расположенный между ними. Постройка была ограждена мощной оборонительной стеной. Найденные при раскопках обломки керамики и другие предметы характерны для памятников северокавказской общности (