Исаков М.И., 1957, с. 128; Круглов А.П., 1958, с. 132) и других близких им размеров.
Грунтовые могильники с каменными ящиками не сохранили внешних признаков, однако в древности некоторые из них могли иметь надмогильные сооружения. Так, могильник у склона горы Таркитау (юго-западнее Махачкалы) имел небольшие каменные выкладки-оградки, вытянутые с севера на юг, и стелы. Некоторые могилы были отмечены обломками скал (Марковин В.И., 1969а, с. 33, рис. 10). Стелообразными камнями был отмечен один из ящиков Новодейбукского могильника (сел. Казмаляр; см.: Марковин В.И., 1980а, с. 35). У сел. Старый Чиркей (местность Бураганшоб) обнаружена кольцевая каменная оградка над ящиком 3. Диаметр ее около 2 м (табл. 106, 8; Путинцева Н.Д., 1959, с. 16; Марковин В.И., 1969а, с. 33, 34, рис. 11). Каменная оградка в виде полукольца окружала захоронение 22 в ящике на Таркинском могильнике (Смирнов К.Ф., 1951, с. 236, рис. 4). Каменным кольцом был обрамлен и каменный ящик в кургане 4 третьей группы у сел. Миатлы (Канивец В.И., 1959, с. 40; Костюченко И.П., 1959, с. 101, 102). Выкладки из отдельных камней и валунов располагались вокруг некоторых захоронений Харачоевского могильника (погребения 2, 16, 31, 42, 43). В диаметре подобные ограды достигали 7 м. Выкладки зафиксированы и на могильнике Гагатль (Круглов А.П., 1958, с. 53, 54, 130). Можно думать, что в свое время они были видны на поверхности кладбищ.
Стелы — вертикально поставленные камни, помимо могильника у горы Таркитау, отмечены у отдельных могил в Харачое (погребения 22, 39) и на Таркинском могильнике. Возвышались они у головы и иногда одновременно служили боковой стенкой ящика.
Однако могильники содержат не только каменные ящики. В одном лишь Харачое обнаружены захоронения под завалом камней (погребение 15), в округлых и прямоугольных ямах, обложенных по краям камнями (погребения 17, 21, 25, 26, 37; табл. 106, 3), в простых ямах без обрамления (погребения 28, 29, 41, 44, 48) и в яме, обложенной деревом (погребение 22). Такие захоронения (Круглов А.П., 1958, с. 52, 53 и др.) от всех 53 раскопанных могил в Харачое составляют примерно 1/5 часть. В Каякенте неизвестны могилы вне ящиков, а в Таркинском могильнике было исследовано одно захоронение (8), вероятно совершенное в яме, но сверху перекрытое каменной плитой (Крупнов Е.И., 1951б, с. 215). Вполне возможно, что обилие ям в могильниках данной культуры и предшествующего времени является локальной, специфической особенностью для территории Чечни. Так, захоронения в могильнике у сел. Бачи-Юрт обнаружены только в ямах, а этот памятник, судя по инвентарю, смыкается с каякентско-харачоевской культурой (Ошаев М.Х., 1979, с. 51–70).
В Харачоевском могильнике был исследован также один склеп (погребение 36; табл. 106, 10). Он был составлен «не из вертикальных камней, а из хорошо подобранных камней, положенных в несколько рядов; для заполнения щелей между большими камнями вставлены мелкие камни» (Круглов А.П., 1958, с. 131. рис. 54). Это могильное сооружение в памятниках культуры занимает одиночное положение, но находит многочисленные аналоги в памятниках предшествующего времени (Гатын-Кале, Миатлы, Гинчи и др.).
Захоронения на некрополях имеют четкую планировку. Независимо от типа могильных сооружений (ящики, ямы) расположены они правильными рядами (Каякент, Харачой, Талги, Гагатль и др.; см.: Круглов А.П., 1958, с. 54, 55, 100, рис. 22; Исаков М.И., 1957, с. 127, рис. 52; ОАК за 1898 г., с. 141, рис. 1). В Таркинском могильнике ящики были расположены в один ряд (Смирнов К.Ф., 1951, с. 246).
Основная масса погребений харачоевского могильника ориентирована по длине с юго-запада на северо-восток (24 могилы), с юга на север (20 могил) и с юго-юго-запада на северо-северо-восток (восемь могил). Могила, вскрытая в сел. Дарго, была вытянута с юго-запада на северо-восток (Круглов А.П., 1958, с. 100), ящики сел. Ишхой-Юрт ориентированы с юга на север (Марковин В.И., 1969а, с. 36, рис. 14). Иное направление имели гробницы у сел. Белгатой — они были вытянуты с востока на запад (Круглов А.П., 1958, с. 97), преимущественно с такими же ориентировками зафиксированы ящики и в Каякенте, хотя здесь встречены также захоронения, лежавшие по направлению с севера на юг (ОАК за 1898 г., с. 142; Крупнов Е.И., 1940, с. 8).
Захоронения, обнаруженные в бассейне р. Сулак (Верхний Чирюрт, Миатлы, Новый и Старый Чиркей), преимущественно ориентированы с юга на север, реже встречены направления с юго-запада на северо-восток и с юго-юго-запада на северо-северо-восток (Костюченко И.П., 1959, с. 95, 101, 108, 115, 116, 120). Подобные ориентировки погребенных зафиксированы и в районе г. Махачкалы (Тарки, Алибурикент) (Крупнов Е.И., 1951б, с. 225; Смирнов К.Ф., 1951, с. 244; Марковин В.И., 1969а, с. 36, 38, рис. 15, 3). В могильниках, расположенных у курорта Талги и сел. Берикей и Маджалис, костяки в основном были ориентированы с юго-запада на северо-восток (Исаков М.И., 1957, с. 126 и след.; Круглов А.П., 1958, с. 142–146).
Возможно, разница в ориентировке может указывать на какие-то локальные группы, существовавшие внутри культуры. Намечается разница и в планировке могил. Так, в Харачое и Гагатле их ряды тянулись с юго-запада на северо-восток, а в Каякенте — в противоположном направлении (с северо-запада на юго-восток).
Во многих погребальных сооружениях независимо от конструкции и ориентировки обнаружены скорченные костяки. Только детские скелеты, и то лишь в редких случаях, находились в вытянутом положении (Каякентский могильник — погребения 26, 33, Таркинский могильник 1 — погребения 7, 9) (ОАК за 1898 г., с. 153, 155; Смирнов К.Ф., 1951, с. 244). Скорченные костяки имеют два основных положения: на боку и сидя. Представляется, что положение умерших на боку более всего характерно для западных районов Северо-Восточного Кавказа, в более восточных преобладало ритуальное усаживание покойников. Хотя, следует оговориться, в ряде памятников сочетаются оба обряда (могильники у курорта Талги и у сел. Тарки).
На правый бок укладывали тела умерших мужчин, на левый — женщин (Круглов А.П., 1958, с. 55, 56). Покойника в основном старались класть так, чтобы он был направлен головой к югу (имеются отклонения: юго-запад, юго-восток), реже к западу или востоку (сел. Белгатой; см.: Круглов А.П., 1958, с. 97; Магомедов А.Р., 1980, с. 50).
Сидящие костяки размещались по углам ящиков, лицевыми частями черепа обращены на запад, реже встречались другие направления (Каякентский могильник; см.: ОАК за 1898 г., с. 142 и след.; Мискинбулакский могильник у сел. Параул; см.: Котович В.М., 1978, с. 80, 86; могильник у сел. Новый Дейбук (Казмаляр); см.: Марковин В.И., 1980, с. 35).
В захоронениях каякентско-харачоевской культуры, помимо предметов, сопровождавших умерших, часто встречаются угольки — следы каких-то культовых действий, а также кости животных — остатки заупокойной пищи. В Харачое близ могилы 31 удалось обнаружить две ритуальные ямы с остатками углей и обожженных костей животных (Круглов А.П., 1958, с. 58, 59). Три подобные ямы («костища») величиной до 1,70×1,40 м найдены возле каменных ящиков Мискинбулакского могильника (Котович В.М., 1978, с. 84, 85).
Среди каменных ящиков культуры не очень часто, но встречаются отдельные сооружения без «малейших признаков человеческих костяков». Таковы 10 ящиков в Мискинбулаке. Они содержали изделия из бронзы, керамику, кости крупного и мелкого рогатого скота. В каждом «было найдено много древесных угольков». Так как эти ящики составляли половину из всех обнаруженных здесь сооружений, то В.М. Котович не решается называть их кенотафами (Котович В.М., 1978, с. 81, 82, 84, 88). Вероятно, оснований для этого у исследовательницы нет. Отметим также, что каменные ящики без человеческих останков были зафиксированы и на Тахиркалинском могильнике (Магомедов А.Р., 1980, с. 47–50).
Размещение погребального инвентаря в могилах культуры и его состав были строго регламентированы. Почти в каждой могиле обычно стоит от одного до трех сосудов, и они размещены в строго определенных местах. В захоронениях у селений Белгатой, Дарго, Ишхой-Юрт, Харачой сосуд располагался возле черепа (иногда перед его лицевыми частями), в углу могильного сооружения. Только один раз в Харачое (погребение 20) отмечено положение сосуда у ног костяка (Круглов А.П., 1958, с. 114–117). Менее определенное место занимали сосуды в могильнике Тахиркала на р. Манас (Магомедов А.Р., 1980, с. 51) и в подкурганных могилах, раскрытых в бассейне р. Сулак. Здесь сосуды обнаружены у головы, в ногах, по углам и возле грудной клетки (Канивец В.И., Буров Г.М., 1956, с. 49; Канивец В.И., 1959, с. 47; Костюченко И.П., 1959, с. 95, 102, 110, 120, рис. 7). В ящиках, исследованных в районе г. Махачкалы (могильники у сел. Тарки), сосуды размещались в основном по углам и вдоль стен (Смирнов К.Ф., 1951, с. 237–243). В.И. Долбежев, исследовавший Каякентский могильник, отмечает, что крупная керамическая посуда встречалась ему сразу же за перекрытием, а «мелкая же посуда, в форме плошек и вообще с широким отверстием, находилась обыкновенно на дне гробницы» (ОАК за 1898 г., с. 142). Очевидно, крупный сосуд в Каякентском некрополе опускали во время похорон перед самым закрытием гробницы.
Интересна еще и одна деталь. Для памятников западных районов характерно наличие в могилах одного сосуда (только в погребении 50 Харачоевского могильника найдено два сосуда, см.: Круглов А.П., 1958, с. 57), а для более восточных районов культуры, начиная от бассейна р. Сулак, — двух-трех и более. Так, в могильнике Кабартыкутан (сел. Верхний Чирюрт) в ящике 3 в «каждом углу, кроме южного», находилось по сосуду (Пикуль М.И.