Гурина, 1961, с. 195; 1972). По характеру изображений, стилю орнаментации, форме и обработке поверхности эти сосуды можно сопоставить с керамикой таких памятников, как Илекса и Белозерская в Восточном Прионежье.
Памятники эпохи раннего металла в Ленинградской области и на юге Карелии, в Приладожье, образуют единую культурную группу, которая сложилась здесь во второй половине II тыс. до н. э., возможно, ближе к его концу (Гурина, 1961, с. 11–12; Панкрушев, 1964, с. 60). В развитии этой группы памятников выделено два периода. К первому относятся стоянки эпохи бронзы, подобные Усть-Рыбежна II и III, Под Сопкой и др. Для этого периода характерно единство материальной культуры, близкое сходство керамики и каменных орудий. Второй период представлен стоянками типа Изсады, Новая Ладога и др. На них находят крупные плоскодонные сосуды с сетчатой поверхностью и небрежно выполненным орнаментом у венчика. Орудий встречается немного, они отличаются плохой обработкой и случайной формой, найдены неоднократно железные шлаки. Эти памятники относятся к эпохе железа (Гурина, 1961, с. 109).
Ранние памятники с сетчатой керамикой в Ленинградской области и Южной Карелии имеют определенное сходство с памятниками раннего периода позднекаргопольской культуры. В дальнейшем развитие этих двух групп населения шло, очевидно, различными путями, как можно судить по остаткам материальной культуры. В I тыс. до н. э. в Приладожье и Прионежье складываются две самостоятельные культуры.
В Северной и Восточной Карелии, а также Финляндии в эпоху бронзы существовала группа населения, оставившая стоянки с так называемой асбестовой керамикой. Центром ее сложения была территория Восточной Финляндии. В Карелии памятники этого типа появились в начале II тыс. до н. э. и существовали до I тыс. до н. э. (Панкрушев, 1964, с. 60, 91).
Культура получила название по характерной для ее стоянок керамике, содержащей примесь асбеста в тесте. Сосуды имеют обычно тонкие стенки, нависающий внутрь венчик. Керамика карельских стоянок несколько отличается от финских по форме и орнаментации. Она с плоским дном, орнамент состоит из легких оттисков длинной гребенки, образующей сложные геометрические узоры или вертикальные зигзаги. На самых поздних стоянках керамика не орнаментирована совсем (Панкрушев, 1964, прил. IV, табл. 14–16).
Основным сырьем для изготовления орудий жителям стоянок с асбестовой керамикой служил кварц; кремень, как правило, не встречается. Среди кварцевых орудий преобладают скребки, реже встречаются резцы, много осколков кварца. Найдены мелкие плоские топоры, долота и наконечники из роговика, такие типы орудий характерны для всех памятников с асбестовой керамикой (Гурина, 1951а, с. 131). В целом стоянки имеют небольшую площадь и бедный культурный слой.
Остатки бронзолитейной мастерской были открыты и исследованы А.Я. Брюсовым на стоянке Томица недалеко от Петрозаводска. Здесь найдены подковообразные очаги, плиты для размельчения руды, тигли, льячки, железные шлаки. Орудий почти не найдено, среди керамики 50 % составляла посуда с сетчатой поверхностью, остальная содержала примесь асбеста (Брюсов, 1940, с. 132–138).
При исследовании стоянки Оров-Губа Н.Н. Гуриной обнаружены остатки горна, сооруженного из гранитных плит. Он представлял собой ящик, углубленный в грунт, внутри был выложен тонкими плитами и обмазан глиной. На дне его находилось углубление для металла, мелкие угли, зола и остатки руды (Гурина, 1951а, с. 132–133). Приведенные данные позволяют сделать вывод, что жители поселений с асбестовой керамикой умели выплавлять металл, хотя орудия из него не найдены.
Мало известно об устройстве жилищ. Одно из них обнаружено на стоянке Тумча, расположенной на границе Северной Карелии. Оно помещалось в углублении скалы. На дне углубления находился очаг, сложенный из крупных камней, сохранивших следы прокаливания. Очаг имел вид печи-каменки, поставленной на слое глины, которая покрывает дно углубления в скале (Гурина, 1961, с. 29).
Памятники с асбестовой керамикой известны на севере Кольского полуострова. Здесь они расположены вдоль водного пути по рекам и озерам, идущего с юга к побережью Баренцева моря, и по самому побережью. Жители этих стоянок занимались рыболовством и охотой на морского зверя. На стоянках сохранился незначительный культурный слой, многие из них находятся на разрушаемых дюнах. Найденная в культурном слое ряда стоянок керамика содержит примесь асбеста. Посуда имеет тонкие стенки и плоское дно, орнамент выполнен легкими оттисками гребенки, часто посуда не орнаментирована совсем. Орудия сделаны из кварца, формы их маловыразительны (Гурина, 1951а, с. 156, рис. 4).
В последние годы на северном побережье Кольского полуострова открыт ряд новых памятников эпохи раннего металла, таких, как Нерпичья губа, Варзино 8, Маяк, которые несколько отличаются от известных ранее памятников этого времени (Гурина, Тимофеев, Шумкин, 1977, 1978).
Ареал культуры с асбестовой керамикой достаточно велик, но на восток за пределы современной Карелии эти памятники далеко не распространяются. Стоянки с чистым комплексом асбестовой керамики встречаются редко, даже на основной территории в Северной Карелии насчитываются единицами (Савватеев, 1977, с. 318).
Исследователи считают, что традиция изготовления посуды с примесью асбеста и употребления кварцевых орудий возникла в неолите в среде древнего населения, на основе которого впоследствии сложилась саамская народность. Что касается памятников с сетчатой керамикой, то они оставлены древним финно-угорским населением (Гурина, 1961, с. 167; Панкрушев, 1964, с. 92). Распространение последних в Европейской части СССР было значительным, в конце II тыс. до н. э. они известны не только в Приладожье и Прионежье, но также на побережье Белого моря примерно до устья Северной Двины (Фосс, 1952, с. 232 и сл.) и в северо-восточной Карелии (Савватеев, 1977, с. 316).
Беломорье. На побережье Белого моря от устья р. Онеги до Канина Носа еще с прошлого века известна группа памятников, которые были объединены в беломорскую археологическую культуру эпохи неолита (Фосс, 1952). Современные исследования в Беломорье и на соседних территориях показали, что только часть стоянок беломорской культуры можно считать неолитическими, остальные существовали позднее, от ранней бронзы до раннего железного века.
Стоянки эпохи раннего металла известны на Летнем, Зимнем и Онежском берегах Белого моря (Галдарея I, II, III, Кузнечиха и др.). Они занимают береговые дюны высотой от 4 до 12–13 м. В некоторых случаях прослеживается зависимость между расположением и возрастом стоянок. Беломорские дюны сильно развеяны, что способствует разрушению культурного слоя древних памятников и смешиванию материала. Состояние памятников позволяет лишь в общих чертах составить характеристику стоянок рассматриваемого региона, их хронологическое деление носит предварительный характер. К позднему неолиту или энеолиту относится стоянка Кузнечиха на окраине г. Архангельска. В культурном слое выделяются нижний и верхний горизонты. В нижнем найдена керамика с примесью раковины, орнаментированная зонами гребенчатого штампа. В верхнем слое керамика светлого цвета, часто окрашена охрой, в тесте примесь органических веществ, орнамент из горизонтальных полос мелкого гребенчатого штампа, поставленного вертикально или наклонно. В верхнем слое содержится больше изделий из кремня, среди них типичные беломорские формы наконечников стрел — с выемкой в основании и треугольно-черешковые, а кроме того, обычные листовидные и с выемкой в основании (Смирнов, 1940, 1941а; Куратов, 1978, с. 9). Стоянка датируется II тыс. до н. э., возможно, его началом.
На нескольких беломорских стоянках найдена подобная керамика с пористым тестом, но этот материал, как правило, плохо документирован.
В лесной зоне и на севере стоянки, на которых находят пористую посуду, содержащую различные органические примеси в тесте, относят к концу неолита или началу энеолита. Кроме керамики, на них встречают иногда следы обработки металла, чаще меди. Памятники этой группы датированы 1800–1500 гг. до н. э. (Фосс, 1952, с. 136), не исключена и более древняя дата.
Основная часть беломорских стоянок относится к эпохе бронзы. На них находят обычно тонкостенную профилированную посуду, нередко она пористая, светлого цвета, украшена у горла сложными узорами из оттисков тонкой гребенки, овальных мелких углублений и ямок неправильной формы. Встречается посуда с сетчатой поверхностью и выступающим краем венчика. Среди орудий преобладают наконечники стрел ланцетовидной, треугольно-черешковой формы, реже встречаются листовидные и треугольные с выемкой в основании. Последняя форма получила широкое распространение в лесной полосе и лесостепи в эпоху бронзы. Оригинальными местными формами являются треугольно-черешковые наконечники с удлиненным черешком и ланцетовидные беломорского типа, только последняя форма обрабатывалась так называемой пильчатой ретушью (рис. 81). Оба типа наконечников появились на энеолитических стоянках и не выходили из употребления в Беломорье до железного века.
В отличие от соседних территорий рубящие орудия на беломорских стоянках встречаются в эпоху бронзы очень редко. Массовый материал состоит из скребков разнообразной формы, скобелей, найдены оригинальные резцы на сломанных наконечниках стрел.
К эпохе бронзы относятся такие памятники, как Галдарея II, III (Фосс, 1952, с. 233), Усть-Яренга (Крайнов, 1928; Фосс, 1952), Зимняя Золотица, часть материала стоянок Ненокса, Орлецкая (Куратов, 1978, с. 66) и некоторые другие (Фосс, 1952).
Из них наибольший интерес представляет стоянка Зимняя Золотица. Широкую известность приобрела кремневая скульптура этой стоянки. Всего на ней в разное время было найдено семь фигурных кремней. Среди них — два неопределенной формы, изображение нерпы или тюленя (ГИМ № 78533), фигурка хищника (волка или собаки), лося, лежащего моржа и хищника, возможно, песца (рис. 83). Таким образом, в кремневой скульптуре представлены важнейшие промысловые животные, на которых охотились жители побережий Белого моря в древности.