– Вы под защитой зла. Клянусь, пока я еще дышу, я не остановлюсь, не убив вас всех. И не буду убивать быстро. Мое милосердие иссохло, как эта мерзкая пустыня.
– К этому нас привело только твое упрямство! – Я отпустила материнскую руку, прошла мимо Селены и встала совсем рядом с его лицом, закрытым шлемом. – Мы могли бы заключить мир. Я дала тебе шанс. Все сегодняшние смерти на твоей совести. И то, что породит моя молитва, тоже.
Он поднял забрало. Кева плакал, слезы текли из его покрасневших и опухших глаз. Он растерял все могущество. Но смотрел он не на меня. А на небо.
Я тоже подняла голову – узнать, что привлекло его внимание. Над пиками Зелтурии разбухала и увеличивалась кровавая туча, затянув половину неба. Она опускалась к земле, расширяясь как мешок, в который накачивают воздух.
Могу поклясться, я слышала доносящиеся из тучи крики. Чем дольше я смотрела, тем отчетливее замечала другие странности: из красной субстанции торчали разные формы. Они напоминали щупальца и конечности.
– Кажется, кое-где потребуется твоя помощь, Кева, – гордо улыбнулась я. – Эта штука, чем бы она ни была, явно не сулит ничего хорошего жителям Зелтурии. А твоя рыжеволосая принцесса, случайно, не там?
Как только я это сказала, Кева взмыл в воздух, джинн расправил широкие цветные крылья и понес его к Зелтурии.
Я выпустила болезненный вздох и позволила стене рассыпаться. Из моих глаз хлынули слезы, даже из того, что смотрит в бездну.
Матушка похлопала меня по плечу и обняла.
– Видишь, доченька? Лат и Потомки тебя защитили. Этот раб Ахрийи не может помешать тому, что тебе предначертано.
Нас защитили не Лат, не Потомки и не ангелы. Нас уберегла Хавва. Это она наделила меня властью, это ей я молилась. Именно она даровала нам победу… своим извращенным способом.
Пока Кева летел к Зелтурии, наши всадники растоптали сопротивление абядийцев. Мы велели захватить в плен как можно больше людей. Но в затянутом дымом, горящем палаточном городке приказы отступали на второй план в пылу драки.
Кровавая туча окутала алым туманом всю горную гряду. Зелтурия купалась в нем. Что бы ни принесла кровавая чума, оно появится здесь. В самом святом городе земли зарождалось нечто нечестивое, и все это было делом моих рук.
Я пошла по этому пути. Мне нет прощения. Я уже не могу исправиться и снова стать хорошей. Я прошла точку невозврата, когда призвала Хавву, чтобы сокрушить Лат, когда принесла в Аланью кровавую чуму, когда заставила тысячи гулямов взорваться кровью.
Но даже после всего этого в душе я знала – что бы я сегодня ни совершила, будет гораздо хуже. И я почувствовала, как к горлу подступает отчаяние.
Я уставилась на свои руки и прошептала:
– Что же я натворила? Кого вызвала в этот мир?
11Базиль
Кровавое облако рассеялось до тонкой розовой дымки, в которой появились сверкающие постройки из песчаника. К небесной выси тянулись резные колонны. Яркие росписи на открытых дверях на мгновение показались священными даже мне. Красные горы строго взирали на нас, а проходы между ними оживлялись волнистыми линиями, напоминавшими море.
А потом я услышал гимны. Нестройный хор моих легионов, молящихся перед лицом ужаса. Архангел услышал нас, когда мы взывали о помощи в облаке кипящей крови.
Гимны стали ветром вокруг меня, и я увидел своих людей, рассеянных в тумане цвета вина, беспорядочно мечущихся среди странных колонн и дверей из песчаника.
– Мы на месте! – закричал я. – Обнажите мечи и поднимите копья! Божественный ветер Архангела принес нас во чрево неверующих, в почитаемые ими бездны. В саму нечестивую Зелтурию!
Легионеры нашли своих центурионов и построились. Все были в доспехах и с оружием, хотя мы ни с кем не сражались. Никто не станет глядеть на кровавое облако без копья, щита и доспехов. Мы уже обсуждали, как вести бой в Зелтурии: квадратным построением, впереди щиты, один человек приседает, а другой стоит, поскольку враг может быть где угодно, на вершине, выступе, в пещере или даже скрываться под песком.
Крепко сжимая спату, я начал пробираться вдоль стены из песчаника, вырубленной в склоне горы. Позади двигался отряд легионеров, теперь молчащих и во все глаза высматривающих армию святого правителя Зафара.
Впереди открылся вход в пещеру. Внутри мерцал огонек свечи, но розовая дымка приглушала свет. Я подал сигнал солдатам, чтобы они приблизились, не издавая ни звука, а затем прокрался внутрь.
Впереди кто-то кашлянул. Я пошел на звук. На изумрудном ковре сидела тучная женщина в струившемся, словно сверкающая река, одеянии, похожая на мою первую жену. Она воззрилась на меня, а я на нее. Ее глаза округлились, превратившись в виноградины, и в тот момент я почувствовал себя в точности как тогда, когда застал свою шлюху-мать с капитаном триремы, которую потопил много лет спустя.
Как только она попыталась закричать, я перерезал ей горло. Кровь брызнула сквозь дымку, впереди и позади послышались шаги.
Из глубины пещеры вышел человек в золотой кольчуге. Кожа у него была цвета вспаханной земли, как у жителей царств к югу от Аланьи. Он посмотрел на меня словно во сне, затем поднял длинную деревянную палку, покрытую письменами, с металлическими частями и круглым отверстием.
Я бросился вперед и ударил его по шее. Он упал, брызнула кровь. Затем в воздухе где-то рядом раздался оглушительный хлопок, легионеры за моей спиной закричали. Что-то с огромной скоростью пронеслось мимо моих ушей, оставив за собой огненный след, словно светлячок. Враги как будто выпускали огненные стрелы быстрее, чем мы могли заметить.
– Вперед! – крикнул я.
Легионеры устремились сквозь дымку в глубину пещеры. Металл скрежетал о металл, из глоток рвались предсмертные крики, во все стороны летели кровь и внутренности, но я не мог разглядеть, с кем мы сражаемся.
Вскоре все было кончено. Мы победили в этой схватке, но пол пещеры устилали мои легионеры с кровавыми горящими дырами в телах. Я нагнулся над человеком с дымящейся раной над сердцем, сунул туда пальцы и вытащил что-то настолько горячее, что немедленно с грохотом выронил. Но на руке все равно остался ожог, хотя это была приятная боль.
– Да приблизит тебя Архангел, – произнес я, когда солдат издал предсмертный стон.
Его звали Филипп. У него была красивая жена с побережья Цесары, и он умер, шепча молитвы.
На полу лежал металлический шарик, покрытый его кровью и плотью. Так вот что за оружие было у этих золоченых воинов. Но как он мог лететь так быстро и прямо? И кто такие эти темнокожие бойцы в золотых кольчугах? Народы Химьяра и Аланьи непримиримо враждовали, я, как их завоеватель, это знал. Кроме того, где они научились обращаться с железным огнем? Еще одно из запретных учений Марота?
Я встал и поспешил к выходу из пещеры. Снаружи звучала сладостная песнь битвы. Легионеры, держась плотным строем, сражались с врагами, которых я не мог разглядеть сквозь кровавый туман. Мы застали их врасплох своим внезапным появлением, но и сами удивились, оказавшись здесь. Мы превосходили их числом, но у них был волшебный железный огонь. Чтобы взять город, нужно перебить их всех. Каждого, кто попадется на глаза.
Над головой промелькнуло что-то черное, метнулось вниз, словно метеор, и приземлилось вдалеке. Крики там стали громкими и пронзительными.
Я заметил своего Первого копейщика.
– Префект! – крикнул я.
Префект Геракон подбежал ко мне, сквозь прорези шлема виднелись его серые глаза. Сейчас они стали красными, как и облако вокруг нас.
– Государь император… что, мать его, тут творится?
– Предоставь мне это выяснить. – Я сжал его закованные в железо щеки. – У тебя одна задача. Не щадить ни единой души и не давать никому смягчиться.
Он поспешно кивнул.
– Не щадить ни души.
– Скажи легионам, что настал день, когда мы положим конец латианской вере и навеки откроем путь на восток – на то малое время, что осталось до Конца времен.
– Как скажешь, Зачинатель.
Я повернулся и пошел обратно в пещеру. Выставив вперед спату, я повел легионеров дальше вглубь. Солдат в золотой кольчуге бросился на меня с копьем. Я уклонился и подсек его колено. Когда он рухнул на землю, я вонзил клинок ему в голову и вытащил, покрытый ошметками мозга.
Я продолжил путь по узкому проходу. В нишах стояли незажженные свечи. Тупик. В железной клетке лежал черный саван, расписанный золотыми парамейскими буквами. Значит, это одна из их святынь. Судя по картам, которые нарисовали нам пленные абядийцы, большинство крупных храмов находилось на главной дороге, от которой разветвлялись тропинки к другим районам города. Если мы действительно где-то неподалеку, это место вполне подойдет в качестве командного пункта.
Я нашел среди солдат самого старшего центуриона. В его бороде было много седины, а над ней множество жестких морщин. Звали его Антиох, и я знал его как настоящего мужчину, образец силы и верности.
– С этого мгновения и до тех пор, пока этот город не станет тихим, как море после шторма, мы ведем бой. Напомни легионам, что в Зелтурии много секретов, которые враг, несомненно, использует против нас.
– Слушаюсь, государь император.
– Слава Архангелу. – Я положил ему на плечо руку в железной перчатке. – Это награда за то, что мы прошли его испытания. Просто невероятно, правда?
– Это истинное чудо. Было бы настоящим благословением умереть в этот день, с сердцем, полным веры.
– Нет, Антиох. Нас ждет бо́льшая награда. Мы достигнем ближайшего к Архангелу рая, если пройдем этот путь до конца. – Я с любовью сжал его плечо. – А теперь иди и исполняй свой долг.
– Как прикажешь, Зачинатель.
На то, чтобы восстановить командование разрозненными силами, потребовалось несколько часов. К тому времени я уже знал, где находится большинство легионов и даже чем занимается каждая когорта. На улицах источали зловоние трупы, окутанные кровавой дымкой. Бо́льшая часть врагов забаррикадировалась в пещерах, закрыв массивные двери из песчаника. По опыту осады Тинбука я знал, что от удара о них раскалываются пальмовые стволы и пробить их могут только самые крепкие тараны, вытесанные из самого твердого дуба.