– Д-дэв?
– Мы вроде джиннов.
Джиннов? Ну конечно. Только джинны и ангелы могут менять форму.
– Меня зовут Саурва, я дочь Ахрийи.
– Дочь… кого-кого?
– Ты же не глухая, Сира. Ты меня слышала.
Она присела передо мной на корточки. Ее окружил сверкающий, как бриллиант, ореол. Она намотала на палец лазурный локон и подкрутила его.
– А ты думала, что можешь заглянуть за покров, но при этом оттуда никто не заглянет в ваш мир?
– Я-я-я… никогда не хотела… никогда не просила наделить меня способностью заглядывать за покров.
– Ты сама-то в это веришь?
Я сделала глубокий вздох и выдержала паузу. Потерла ладони. Подумала о матери. О ее стойкости и тепле. Она стояла лицом к лицу со смертью. Потеряла обоих сыновей. Конечно же, я сумею противостоять всему, что бы это ни было.
– Чего ты хочешь?
Саурва попыталась коснуться моей щеки, и я вздрогнула. Она подплыла ближе, не касаясь ступнями ковра, но по-прежнему сидя на корточках.
– Считай меня заменой Марота. – Она улыбнулась так, словно не знала, как надо улыбаться. – Ты просто мелкая норовистая крыса, даже после всего, что мы для тебя сделали. Совсем негодная замена Лунары. Она была бесстрашна.
– Кто такая Лунара?
– Не важно. – Ее левый зрачок растворился, но правый остался спиралью, которая вращалась, гипнотизируя меня. – Дам тебе совет, Сира. Не позволяй своим людям войти в Зелтурию.
Но именно таковы были наши намерения. Лучшего времени для захвата Зелтурии не придумаешь, пока засевшие внутри враги изматывают друг друга. Промедление позволит крестейцам укрепиться.
– Почему?
– Сейчас Зелтурия стала эпицентром другого мира. Нового царства ангелов.
– Что-что?
– Хватит вести себя как невежда. – Существо гортанно хмыкнуло. – Больше всего на свете ненавижу глупых и напуганных крысенышей. И не забывай – это ты послужила всему причиной. Если бы существовал вселенский закон, ты отправилась бы прямиком в ад. И мы обе кипели бы в твоей крови.
Что сказала бы на это матушка? Послала бы существо куда подальше, хотя и изящнее. Пришлось сглотнуть ужас и набраться смелости.
– Саурва… не такая уж ты пугающая. В следующий раз оденься. Ты ужасно уродлива.
– Дело в глазах? – Она надулась, подбородок стал кроваво-красным. – Или в бледной коже? Скажи, что улучшить? В следующий раз я встречаюсь с мужчиной, поэтому хочу быть… – Она изогнулась, чтобы заглянуть в отверстие между ног. Там торчали зубы. – Неотразимой. Она повернула голову и снова посмотрела на меня. Опять появилась эта нечеловеческая ухмылка. – После того как оседлаешь дэва, другие лошади покажутся менее резвыми. – Она хихикнула – одновременно воздушно и гортанно, словно перебирая самые высокие и самые низкие ноты на уде. – Солдаты, долгое время находящиеся на войне, просунут свои иссохшие палки в любую дыру, Сира. Опьяненные похотью, они не замечают острых шипов… пока не станет слишком поздно.
За этим последовал истерический, демонический хохот. По моей спине словно провели сверху вниз кубиком льда.
Матушка велела бы этой твари убираться обратно в свою адскую бездну.
– Ты сказала, что будешь вместо Марота… Насколько я успела его узнать, он был весьма целеустремленным и решительным. Так что, если не собираешься просто насмехаться надо мной, говори, чего тебе надо. И немедленно.
– Ха-ха! А ты решительная штучка. – Она приблизилась к моему уху. От ее кожи пахло тухлой рыбой и гортензиями. – Жаль, что у тебя нет семени. Я так хотела бы ребенка с твоим характером.
– Но до сих пор только оскорбляла мой нрав.
– Разве? В конце концов, ты ведь человек. А люди – такие жалкие насекомые.
– Тогда зачем тебе человеческое семя?
– Я не могу рассказать тебе о том, как мы размножаемся, Сира. – Она снова омерзительно хихикнула. – Но у меня есть для тебя подарок.
Она вытащила из-за спины книгу и положила на ковер. Деревянный переплет с кроваво-красной кисточкой-закладкой. На корешке золотыми буквами было написано на парамейском: «Мелодия Ашери».
– Это же… книга кровавых рун? Вроде тех, которые вернули Зедру в теле Норы?
– Она самая. Хочешь узнать секрет? – Саурва поднесла вялую пористую ладонь к моей щеке. – У меня есть и книга твоей крови.
Мне хотелось отдернуть ее руку, потому что в меня лился лед, но я сдержалась.
– Зачем тебе книга моей крови?
– У нас есть книга крови для любой несчастной души, занимающейся колдовством, которому научил ее Марот.
– У кого это «у нас»?
– У нас – тех, кто служит, Сира. Мы служим. И ты теперь – часть этого «мы». Понимаешь? – Она приподняла мой подбородок демоническим пальцем, на котором внезапно отрос черный и острый, как игла, ноготь. – А теперь расскажи всю правду, что скрывается в складках твоей обугленной души. Расскажи, кого ты считаешь достойным поклонения.
Я уставилась на вращающиеся спирали ее глаз.
– Себя. Я служу и поклоняюсь только себе.
Похоже, меня вынудили это сказать, погрузив в своего рода транс.
– Так не пойдет, Сира. Отныне твоя богиня – Спящая. Можешь прикрываться любой религией, чтобы остальные следовали за тобой, но в твоей душе должна быть одна лишь Хавва. – Она постучала по книге крови ногтем. – Чтобы лучше ей служить, мы решили, что ты должна научиться целенаправленно соединять звезды.
– А если я не хочу ей служить?
– Ты уже не можешь отказаться! – мрачно и зло выкрикнула она. А потом хихикнула, и ее голос стал легким как перышко. – Нет лучшего учителя, чем тот, кто породил мерзкого Архангела из Кровавой звезды. То еще было зрелище.
Мне хотелось закончить этот разговор. Хотелось увидеть небо. Обнять матушку. Может, лучше просто сделать вид, что я согласна.
– Ты говоришь о том, что произошло в Костане.
– Видишь? Ты все-таки кое-что соображаешь, глупышка. В то время как Ашери на каком-то первозданном уровне понимала язык самой Кровавой звезды. Она могла бы тебя научить.
– Так ты хочешь, чтобы с помощью этой книги крови я вернула Ашери, как Марот вернул Зедру.
Саурва поцеловала меня в лоб. В каждой моей вене застыл лед. Я и сама чуть не превратилась в ледышку.
– Ты такая мудрая, но глупая, Сира. Ты прекрасно научишься соединять для нас звезды.
– Но если ее можно вернуть, почему вы еще этого не сделали? Зачем вам я?
– Ты знаешь зачем. – Она задрала голову и уставилась в дыру на потолке юрты, служившую зимой дымоходом. – Чтобы они нас не заметили.
– Кто это «они»?
Она коснулась прозрачным пальцем синих губ.
– Если размышлять об этом слишком долго, перестанешь существовать, как будто тебя никогда и не было. А теперь мне пора, меня ждет усталый солдат.
Пока Саурва с щелканьем и хрустом складывалась обратно в дронго, я отвернулась. А потом птица упорхнула через дыру в потолке.
Я как можно быстрее проковыляла из юрты наружу. Приказала ближайшему йотриду найти для меня кашанскую кобылу, чтобы отправиться к Пашангу. Несмотря на то что в деревянном седле разболелась спина, я неслась по пустыне к первым рядам нашей армии, стоящим прямо перед кровавым облаком, накрывшим Зелтурию.
Облако было таким мощным и широким, что вся пустыня приобрела мерзкий розоватый оттенок – такого цвета становятся глаза, если слишком сильно их тереть. Пористая субстанция растянулась по поверхности, как больная кожа. Из тучи доносились приглушенные крики.
К моему облегчению, Пашанг со своими всадниками еще не рискнул разузнать, что внутри. Они собрались вокруг пальмы вместе с Гокберком, Текишем и женой Текиша Эльнурой.
– Не входите в облако! – заорала я во все горло.
Все обернулись ко мне. Когда моя кобыла приблизилась к ним, Пашанг помог мне спешиться.
– В чем дело? – спросил он.
– Нельзя туда входить. Просто нельзя.
– Почему?
– Там совсем другой мир. Так она мне сказала.
– Чего-чего?
Пашанг почесал всклокоченную бороду.
– Джинн предупредил меня, что нельзя никого туда пускать. Там «новое царство ангелов», так она сказала. Понимаю, звучит странно. Но поверь, это не пустая угроза.
Эльнура положила руку мне на плечо.
– Все в порядке, сестра. Ты говоришь здраво. В конце концов, речь идет о кровавом облаке, породившем целую армию.
– А джинн сказал, чего именно мы должны там опасаться? – поинтересовался Текиш, скрестив руки на груди.
Я покачала головой.
– Она сама по себе выглядела устрашающе. Невероятно устрашающе. Боюсь, теперь я не смогу нормально спать много лун.
Гокберк вздохнул с неожиданным для такого несгибаемого человека трепетом.
– Один из моих всадников уже отправился туда.
– И? – спросила я. – Что произошло?
– Это было много часов назад. Он так и не вернулся.
– Ты должен был мне сказать, Гокберк, – раздраженно заметил Пашанг, повернувшись к кагану-сопернику. – Я уже сам собирался туда поскакать.
– Я не думал, что это опасно. – Гокберк развел руками с деланой невинностью. – Оттуда ведь вышли крестейцы, чтобы поговорить с нами. Вышли и вернулись как ни в чем не бывало.
– Если они спокойно вышли оттуда, это еще не значит, что выйдем и мы, – сказала я.
– Почему это? – Гокберк презрительно потряс головой. – Кто бы там ни находился, нас защитят Лат и Потомки. Твоя вера ведь не только напоказ?
Если он в это верил, то почему так беспокоился о судьбе своего воина?
– С этой минуты никто не войдет в кровавое облако, – приказал Пашанг. – И мы отойдем на несколько сотен шагов.
– Будь прокляты святые, – сказала Эльнура. Я и не знала, что она употребляет эту фразу. – Тот всадник, который въехал туда… Это же новый муж моей сестры. После указа о брачных узах она с готовностью развелась с прежним. И что я ей теперь скажу?
– Ага, Тилек. Сильный воин, – кивнул Гокберк. – Когда шах Бабур послал сотню слонов затоптать наш лагерь рядом с Челюстью Джалута, Тилек в одиночку увел половину из них. Нельзя его бросать. Пашанг… Почему бы тебе не показать нам, что ты такой же храбрый, как Тилек?