– Она говорит правду, – подтвердила Селена. – Все это время, проведенное вдали от дома, я оказывалась то у одного жестокого тюремщика, то у другого, еще более жестокого. Когда меня нашла Сира, я уже потеряла всякую надежду. Но ее доброта вернула мне веру. Сира написала моему отцу, заверив его, что я в добром здравии, и даже предложила отправить меня домой, к чему я стремлюсь всей душой. Но я отказалась. Отказалась, потому что мое желание помочь ей сильнее, чем желание насладиться воздухом холмов Гипериона.
Ашери пребывала в задумчивости и не смягчалась. Придется показать ей свою доброту, о которой так красноречиво поведала Селена. И я начала развязывать веревку на ее запястьях.
– Оживив тебя, я волновалась, что ты будешь Ашери из легенд. Меня беспокоило, на что придется пойти ради того, чтобы убедить тебя помочь. Но я вижу твои угрызения совести.
Как только ее руки освободились, она помассировала их. К коже вернулся прежний медный цвет. Ашери ощупала свое лицо, руки и ноги.
– Так странно… находиться в этом теле.
– Сади была крепкой и сильной, хотя плохо питалась в последние луны. А я вот хромаю. Селена здорова, но еще слишком юная, и у нее нет сноровки лучника. Всем очевидно, что для этого необходимо крепкое тело, и Сади… Она пребывала в печали из-за того, что натворил Кева. Неприятно это говорить, но думаю, что таким способом я просто избавила ее от мучений и дала возможность извлечь из этой ситуации хоть что-то хорошее.
Ашери уставилась на свои узкие бедра.
– Кева любил эту женщину. А теперь я стала ею. Или она мной.
– Ашери… – Я взяла ее за руки. – У нас есть только несколько дней, прежде чем Кева приведет сюда армию. Я не хочу вслепую соединять звезды. Что бы я ни делала, последствия всегда бывают ужасны. – Я мягко сжала ее ладони. – Ты должна научить меня точности и ясности, и мы сумеем помешать Кеве захватить Зелтурию и открыть Врата.
Она понимающе кивнула.
– Есть ли человек, который тебя любит, которому ты доверяешь?
– Моя мать, но Кева сжег ее в бездымном пламени. А еще мой муж… но я не уверена в его любви.
– Мне жаль слышать такое о твоей матери. Но если никто тебя не любит, хотя бы по-детски, ты не сможешь соединять звезды.
Возможно, мне не стоило так спешить, чтобы научиться соединять звезды. Чтобы взрастить любовь, требуется время. Даже если я сумею этого добиться в ближайшие дни, Кева нацелится на этого человека.
– А если я не смогу соединять звезды, есть какой-нибудь способ победить ифрита?
Она глотнула ячменной бражки.
– Ифрит – могущественное существо. Победить его может только другой джинн или ангел.
Я потеребила подбородок. Это уже кое-что.
– В кровавом тумане есть ангелы. Их получится выманить оттуда? Использовать зло в борьбе против зла?
– Если получится, ифриты не рискнут приблизиться к ангелу. Они откажутся помогать Кеве, испугавшись, что их души станут частью моря душ у ангела. – Ашери трясущейся рукой поставила чашку на низкий столик. А потом посмотрела на отверстие в крыше юрты. – Я хочу увидеть небо. Пожалуйста. Я так давно его не видела.
– Я не отказалась бы от прогулки. – Я схватила посох и посмотрела на Селену. – А ты подожди здесь, милая. Мы скоро вернемся.
Когда мы вышли из юрты, Ашери уставилась на устрашающее розовое облако, накрывшее Зелтурию и окрестности. Ашери долго смотрела на него, и на ее лице читалось чувство вины.
Хорошо. Если она считает себя виноватой – а она ведь и впрямь косвенно виновна в этих ужасах, – то охотнее мне поможет.
Мы подошли к йотридам, делающим лед. Они копали глубокие канавы, водружали над ними навесы и наполняли водой. Вскоре вода начнет пениться и твердеть. Мы шли по желтой траве рядом с канавами, и навесы хлопали на ветру.
– Как тебе удалось объединить йотридов и силгизов? – спросила Ашери. Так приятно было услышать ее удивление по поводу моего главного успеха. – Даже в святой Зелтурии, стоит йотриду и силгизу столкнуться где-нибудь в переулке, и через несколько секунд полетят зубы.
– Мы объединились ради выживания. Чтобы противостоять подавлению со стороны Селуков. Они жгли людей живьем из-за того, что их верования слегка отличались от указаний Источника. Теперь мы защитники этих людей.
– Ты говоришь о Пути Потомков. – Ашери печально вздохнула. – Это правда, их всегда подавляли.
– Я хочу создать новую Аланью для угнетенных. Но Кева… Он околдовал Селуков и Источник, сделав их еще хуже. Он использует Путь святых как плащ, чтобы скрыть зло, которому на самом деле служит, – Спящую. И теперь многие идут за ним во тьму, считая спасителем.
Она напоминала маленькую девочку, готовую разреветься. Я по-прежнему не понимала, каковы ее чувства к нему.
– Он был хорошим человеком, – сказала она. – Всегда был хорошим. Но я его сломила. Я была такой неблагодарной. Отвергла счастье… И ради чего?
– Что именно ты отвергла?
– Моего мужа. И сына. И названую дочь. И человека, который меня вырастил. Мой дом. Все, что любой человек будет беречь как зеницу ока.
– Твоего мужа…
Когда мы вели переговоры в пустыне, Кева заявил: «Ненавижу то, что превратило мою жену в ведьму, пожертвовавшую сыном ради власти». И я до сих пор гадала, что это значит.
А теперь все фрагменты сложились.
– Кеву?
Она кивнула, уставившись в наполненную льдом канаву.
Кева был женат на Ашери? Когда? Выходит, он убил собственную жену? Я и вообразить такого не могла.
– Мы спасем Кеву, и это главное, – сказала я. – Спасем от самого себя. От грехов, которые он никогда не смоет. И единственный способ это сделать…
– Убить его, – закончила за меня она. – Но если есть способ этого избежать, надо попробовать.
Я покачала головой.
– Прости, но я не могу так рисковать. Как только он окажется в моих руках, я нанесу финальный удар. Ты ведь понимаешь почему.
– Конечно, понимаю. – В ее глазах блеснули слезы, а вот крови в них становилось все меньше и меньше. – Он убил меня по той же причине.
– Молюсь о том, чтобы все его грехи были прощены. Молюсь, чтобы его жизнь в Барзахе и после была полна радости, а не боли. Но чтобы мы обрели мир в этой жизни, он должен умереть. Мы обязаны избавить мир от его тирании.
– Он хороший человек, – повторила она. – Это наш мир превращает хороших людей в злодеев.
– Да. – Я смахнула слезу с ее щеки. – Когда я впервые с ним встретилась, он был хорошим человеком. Даже пытался мне помочь. Но что тут сказать? Он стал тем, кем стал, как и ты. Только тебе дали второй шанс. И ты должна им воспользоваться.
В ее изумрудных глазах вспыхнула искра.
– Ты знаешь, как пройти по Лабиринту?
Настало удачное время, чтобы уравновесить ложь честностью.
– Однажды я следовала за светлячками. Но это место слишком меня пугает. Я боюсь туда возвращаться.
– Когда я вошла туда впервые, то расплакалась. Но я привыкла к нему. Возможность за короткое время перемещаться на далекие расстояния слишком ценна, чтобы от нее отказаться.
– Кева очень быстро перемещается с помощью своего летающего джинна. Ты права. Это дает ему неоспоримое преимущество.
– В Лабиринте много опасностей. Там ты можешь увидеть всякое и повредишься умом, если не успеешь отвернуться.
Я почувствовала укол вины из-за того, как поступила с Сади.
– Лишь один мой глаз видит невидимое. Я могу просто закрыть его повязкой.
– Нет. Там есть существа, проникающие сквозь покров. Их видят все. Надо как можно быстрее отвернуться.
– Это я могу. Я всю жизнь отворачиваюсь от ужасов.
Мы обе посмотрели на ближайшую канаву. Лед в ней начал таять, от него поднимался пар. Вокруг нас растекся горячий туман.
Поблизости раздался крик.
По желтой траве мчался горящий человек, оставляя за собой огненный след. Я никогда не слышала таких пронзительных криков, и он вопил, пока не выгорели легкие.
Ашери вцепилась в мою руку, дрожа всем телом.
Я вертела головой туда-сюда, а пламя поглощало деревья, траву и юрты. В потемневшей дымке появился силуэт воина в доспехах. Я не могла позволить ему увидеть зеленые глаза Ашери на лице Сади.
– Пожалуйста, прости меня за это.
Я схватила Ашери за плечи и притянула за собой вниз, в траву, уложив лицом в грязь. Затем вытащила из ножен кинжал, который дал мне Базиль, и приставила белое лезвие плашмя к ее затылку.
– Отдай ее мне, – раскатился с небес голос Кевы, как будто он бог.
– Ты никогда ее не получишь.
Мой голос дрожал сильнее, чем хотелось бы.
– Отдай ее мне, и тогда, быть может, я не сожгу всех, кого ты знаешь.
Я прижала острие белого кинжала к затылку Ашери. Выступила кровь. Я проигнорировала приглушенные стоны Ашери.
– Прости, – прошептала я ей в ухо. – Ты можешь дышать?
Она резко мотнула головой. Я ослабила нажим, надеясь, что она не поднимет голову, чтобы посмотреть на Кеву.
– Откуда у тебя этот кинжал? – спросил Кева откуда-то из-за густого дыма.
– От Базиля. Он дал мне его вместе с письмом от Кярса. Им нужна твоя помощь. Ты должен спасать своего шаха, а не возлюбленную. Или ты такой же эгоист, как и все остальные?
Сквозь дым ко мне мчались йотриды и силгизы. Я велела одному из них сбегать к моей юрте и принести письмо Кярса, которое хранила в сундуке с одеждой.
– Верни мне Сади.
– Я убью ее, Кева. Неужели ты думаешь, что я этого не сделаю после того, как ты поступил с моей матерью?
– Вини в этом только себя. Ты использовала ее любовь, чтобы вызвать злые силы. Мне не нравится сжигать старух, но я сожгу всех и каждого, чтобы тебя остановить.
– Можешь оправдываться как хочешь. Но если ты это не прекратишь, земля обагрится кровью Сади.
Всадник вернулся со свитком в руках. Я взяла его и бросила в дымку.
– Прочти сам!
Я услышала, как Кева разворачивает письмо. А потом услышала, как оно полыхнуло. Кева бросил горящую бумагу обратно мне.
– Ты что, не поможешь своему шаху? Разве ты не понимаешь, каково ему в Зелтурии? Его в любую минуту может убить какой-нибудь жуткий ангел.