– Что из этого следует?
– Флот Саргосы так многочислен, а галеоны так велики, что кашанцам трудно с ними справиться. Даже с помощью двух магов. Потому Бабур продал один из своих островов Шелковой империи и тем самым приобрел могущественного союзника в войне против Саргосы. В ответ Саргоса тоже продала один из своих островов государству под названием Талитос.
– Никогда о таком не слышал.
– Ты никогда не слышал о нем, потому что оно лежит за туманным морем.
Еще одно странное осложнение.
– Может, покурим кальян?
– Тебе не стоит смешивать опиум и гашиш.
– Почему бы и нет? Никогда не было с этим проблем.
Айкард усмехнулся и покачал головой.
– Я видел, как после этого переставали дышать и люди посильнее.
– Кто сильнее меня?
– Просто слушай. С незамутненным разумом. Я когда-то сказал тебе, что родом из-за туманного моря. На Саргосе я оказался только после того, как со мной произошло нечто странное. Я был ребенком, поэтому мало что помню об острове, где родился… Остались только мимолетные образы.
Мне хотелось перевернуться на спину. Лежать так долго на животе, вдавив лицо в подушку, было неудобно.
– Я помню, ты что-то говорил о столпах света.
– На островах нас окружали… разные создания. Одни в воде, другие на небе. А иногда они появлялись даже из-под земли.
– Что за создания?
– Не помню, чтобы я когда-нибудь видел хоть одно, но мы всегда чувствовали, что они там.
Я тоже всегда чувствовал присутствие джиннов, еще до того, как стал видеть невидимое. Возможно, Айкард описывал нечто подобное.
– Понятно. А что еще ты помнишь об этом месте?
– На острове ни у одного из нас не было матерей или отцов. Сестер и братьев. Мужей и жен.
– Тогда как вы относились друг к другу?
– Мы все были равны. И все жили в страхе. Иногда… иногда люди уходили и не возвращались. Только позже я узнал, что их… приносили в жертву.
– Приносили в жертву?
Айкард кивнул.
– Повсюду из океана поднимались столпы света. А потом с небес раздавались звуки.
Дверь опять со скрипом приотворилась. Заглянула служанка с остреньким подбородком, удивленно посмотрела на меня и поспешно ушла, вероятно, позвать целителей.
– Ты сказал, звуки?
– В тот день приходили старейшины и забирали много людей. Их вели на черные пирамиды, такие огромные, что вершины пронзали облака. И больше мы тех людей не видели.
Это напоминало одну из страшных сказок Тенгиса.
– Так вот что творится там, за туманами? А я надеялся найти там новые, невиданные вкусы кальяна.
– Возможно, они там и есть, – нервно усмехнулся Айкард. – Я говорю лишь об одном острове. Но, побывав там, я знаю, что те твари не любят нас, а только терпят по какой-то причине. Ну, я имею в виду, что город, который строили сотни лет, землетрясение может сровнять с землей за час. Здоровый человек может завтра скончаться от болезни, о которой даже не думал. Нас едва терпят. – Он вздохнул. – Но это еще не конец моей истории.
– Ты начал говорить о человеческих жертвоприношениях. И мне не терпится узнать, что же дальше.
– Однажды появились столпы света и раздались звуки. Я был среди тех, кого предназначили в жертву. Мы целый день взбирались на пирамиду, и несколько мальчиков и девочек умерли в пути. Я помню, как сделал последний шаг на плоскую поверхность вершины, лежащую над облаками.
– И что было дальше?
– А дальше я очнулся в Саргосе.
Моя скованность не позволила покачать головой.
– Какой странный финал.
Айкард подошел к стоявшему в углу столику с серебряным подносом, налил себе ледяной воды и залпом выпил.
– Еще не все, – сказал он, возвращаясь ко мне. – Я очнулся в приюте. А взглянув на свое отражение в воде, понял, что это не я. Я был не в том теле, в котором жил на острове.
Я поежился от внезапного холода.
– Тебя, наверное, заколдовали?
– Не знаю.
– Быть может, тебе все это приснилось?
– Я абсолютно уверен, что это не сон.
– Тогда, возможно, ты умер и родился заново.
Айкард смотрел на свои руки.
– Даже теперь… у меня такое чувство, что это не мои руки. Что я их у кого-то одолжил. И даже теперь я меняю разные роли, поскольку знаю, что никогда не буду собой.
– Возможно, то же самое чувствует и Лунара.
– Что ты собираешься с ней делать?
Он явно испытывал облегчение от того, что рассказал мне свою историю. Но теперь мне приходилось нести еще более тяжелую ношу, а ноги слабели от сомнений.
– Не знаю. – Лунара заняла место Сади, об этом слишком тяжело сейчас думать. Но это не значит, что Сади мертва. Она еще там, как была Нора, когда Зедра заняла ее тело. – Я разгромлю Сиру, освобожу Зелтурию и восстановлю Кярса в правах законного шаха Аланьи. А после отправлю Лунару обратно. – Но возвращу ли я этим Сади? Я мог бы снова убить Лунару, но это тело принадлежит Сади, а я люблю Сади. Хотя любил и Лунару.
Слишком много вопросов, чтобы разобраться под опиумом.
Айкард опять схватился за рукоять шамшира.
– А если они хотят, чтобы ты это сделал?
– Они?
– Боги.
Я рассмеялся до боли в груди.
– Не могу гадать, чего хотят боги. Я обязан поступать так, как считаю правильным.
– Но неужели ты думаешь, что это подходящее время для войны за престолонаследие? Не все ли равно, кто будет шахом Аланьи?
– Конечно нет. Шах Аланьи защищает Зелтурию, а Зелтурия защищает Врата. – Даже если Зелтурия и окажется под властью Мурада, она всего в дне пути от Кандбаджара и престола Аланьи. В этом смысле Кандбаджар – это врата Зелтурии. – Без достойного человека на троне ангелы и их последователи воспользуются хаосом дурного правления как преимуществом – как всегда и делали.
– Разве Кярс – достойный правитель? Тебе нужно напоминать, как он привык потакать своим желаниям?
– Большинство шахов наслаждаются дарованными им удовольствиями. Но я видел его трезвым так же часто, как и пьяным. И я знаю, он заботится о народе – уж точно больше, чем Сира. А самое главное… что он меня слушает.
Айкард усмехнулся.
– Ну конечно. Ты хочешь сам рулить кораблем?
– Если я не буду держать руку на штурвале, то и спать не смогу. Кярс уравновешен, достаточно силен и решителен, когда надо, и в то же время готов прислушаться к мудрым советчикам. Он делает то, что считает правильным.
– Я тоже. – Айкард поднялся. – Я собираюсь на острова, чтобы встретиться с людьми из Талитоса. Я должен узнать правду, и, думаю, они ею владеют.
А я был бы рад избавиться от этого знания, если бы мог. О, как я скучал по своему блаженному островку невежества.
– Ты думаешь, правда стоит того? Во время осады Растергана я знал одну очаровательную женщину, она пекла для нас хлеб. Я был влюблен в Лунару, но даже я не мог отвести взгляд, когда та девушка месила тесто. Однажды несколько янычар внезапно заболели и умерли. Селим заподозрил отравление и схватил ту женщину, прибил к шесту и освежевал на глазах у ее семьи. Ты знаешь, что было под ее сияющей кожей? Кровь, мышцы, жилы и кости – вот правда, скрытая под ее мягкостью. Ты хочешь знать, что выплеснется из тебя с одним ударом клинка? Нет, если бы мы держались за правду, то не покидали бы своих домов. Мы просто с ума сошли бы от страха.
– Она в самом деле была виновна?
Я пожал плечами.
– Теперь узнать невозможно. Селим верил в ту правду, в которую хотел верить. Все, что я знаю, – при осаде Растергана мы победили.
– И как далеко тебя завело собственное невежество? Насколько ты счастлив, полагаясь на милость того, что отказываешься понимать?
Он был прав. Нам всем приходится выбирать между правдой и счастьем. И то и другое по-своему ведет к разрушению.
– Желаю тебе удачи в море, Айкард.
Спустя несколько минут после ухода Айкарда дверь опять скрипнула, и вошел человек, с которым мы довольно долго не виделись.
– Значит, это ты меня спас, – сказал я ему. – Теперь понятно, почему здесь нет Рухи.
Эше кивнул. Его грубый кафтан был велик для костлявого тела.
– Извини, пришлось нарисовать на твоей спине кровавую руну. Но ты можешь прятать ее под рубахой.
– Уж поверь, мне случалось заключать сделки с ценой посерьезнее татуировки. Что ты здесь делаешь, Эше?
– Я здесь живу. Мерва – мой дом.
– Ах да. Я забыл, что ты местный.
Стоит ли рассказывать ему о Лунаре? Можно ли доверять Эше, учитывая то, что он сделал с Рухи?
– Я хочу кое о чем поговорить. – Он прикрыл дверь, но остался стоять, скрестив руки на груди. – Я две луны изучал каждый том из отцовской библиотеки. Но лекарство от кровавой чумы мне все еще не дается.
Значит, вот в чем подлинная причина его возвращения домой.
– Ну, я тоже его не знаю.
– До меня дошли слухи, что тебя видели влетавшим в кровавый туман и вылетавшим оттуда. Это правда?
– Да.
– Каково там, внутри?
С виду вполне невинный вопрос. Должен ли я обременять Эше правдой? Может быть, он жаждет этого, как Айкард.
– То кровавое облако – средоточие зла. Вызванные Сирой крестейцы поражены странными и разнообразными недугами, собственные ангелы терзают их денно и нощно. Безопасно только в усыпальнице Хисти.
– Ангелы? Ты можешь их описать?
Я представил того ангела с двенадцатью огнями и прикрыл глаза, стараясь подавить страх. Эти голоса до сих пор звучат у меня в ушах. Песнопения с дальних звезд охватывали мой мозг как щупальца.
– Мне бы не хотелось.
– Тогда мне придется посмотреть на них самому.
– Это было бы очень глупо.
Эше усмехнулся.
– Пока все вы заняты борьбой за престол Аланьи, кто-то должен делать что-то и для людей. Ты понимаешь, что произошло в Химьяре? Что кровавая чума будет распространяться? А если она подобна той, что была у меня на родине, то охватит всю Аланью и даже часть южного Сирма. И если пойдет на восток, то даже Челюсть Джалута не помешает ей поглотить Кашан.
Рухи ясно дала понять, что Эше считает себя спасителем. Я думаю, в этом мы с ним похожи.