В марте 1730 г. ещё один ветеран, 55-летний капитан Вятского драгунского полка Пётр Борисович Неелов, доложил в Герольдмейстерской конторе, что «в службу записан из недорослей; с 700 по 702 год служил в гусарех, а в 702 году написан в Вяцкой драгунской полк в драгуны и был капралом, ротным квартермистром и вахмистром, потом произведён в 709 году от Меншикова в прапорщики, в 712 от генерал-адмирала графа Апраксина в порутчики, в 725 от генерала-фелтмаршала и ковалера князя Михаила Михайловича Голицына в капитаны. И будучи в службе, был на баталиях на реках Ижоре и Тосне, под Шкудами, под Плоцким, под Гроднею, на Калишском, под Добрым, на Лесной, под Кропольским, под Апошнею, под Красным кутом, под Иваном-городом, под Соколками, под Ахтыркою, на Полтавской, на реке Пасе, при Оборфорсе, под Пелкиной, под Пойкирками, под Борховым; при атаках Нарвы, Пернова, Риги, Ревеля…» Другой капитан, 45-летний Никита Иванович Ушаков, был «в службу взят из недорослей в 704 году и написан в лейб-гвардии Преображенской полк в салдаты, и служил в том полку капралом и произведён в 709 году от Меншикова в порутчики в Ранинбургской драгунской шквадрон; в 711 от генерала-адмирала и ковалера графа Апраксина в капитаны в Воронежской гарнизон. И был при отаке и взятье Нарвы и при отаке и на выласке под Нитавою, в данском походе против воров-булавинцов и на штурме под Есоуловым, на левенгобской и на полтавской баталиях, при взятье города Вольного, на турецких комиссиях для разграничения земли…»[842]
Вместе с Нееловым и Ушаковым зимой и весной 1730 г. явились в Герольдмейстерскую контору на смотр другие подписавшие «проект 364-х» офицеры. Просили об отставке 52-летний капитан Вологодского драгунского полка И. С. Ушаков, 57-летний майор казанского гарнизона И. И. Болтин (отставлен «за головною и цынготною болезнью и дряхлостью»), 44-летний капитан Эстляндского полка И. А. Свищов, 58-летний квартирмейстер Ростовского полка О. В. Ларионов, капитан Астраханского полка В. Линёв, 58-летний майор Г. А. Лавров и 60-летний капитан К. А. Ивашкин из гарнизона Выборгской крепости (отставлен «за старостью, за раной и почечуйною болезнью» и по причине того, что «мало слышит»); прибывшие из находящегося в иранских провинциях Низового корпуса 57-летний беспоместный полковник А. Г. Маслов (в экспедициях против «горских татар» был «ранен в грудь и сквозь спину пулею») и 49-летний подполковник Б. А. Глазатой; 58-летний майор из московской полиции В. О. Губарев, состоявший при Адмиралтействе 55-летний поручик-инвалид Ф. И. Травин («стар и дряхл и ногу розогнуть не может»), 47-летний беспоместный капитан Второго Московского полка Д. Д. Ознобишин, бывший гвардеец капитан Д. С. Ивашкин.[843]
При этом отнюдь не все обращавшиеся в это время в контору офицеры интересовались политикой. Иные из них во время пребывания в Москве нигде не отметились и не оставили подписей на документах — как, например, отставленный прапорщик Белозерского полка И. П. Львов, сержант Д. Суходольский («за увечьем и за неумением грамоте и за пьянством никаких дел исправить не может») или 64-летний капитан Александр Македонский, который поступил на русскую службу «из Царяграда из шляхетства в 193 году и восприял веру греческую».
Среди подписавших «проект 364-х» стоят имена денщиков Петра I из его «потешных» солдат И. В. Верёвкина и В. Нелюбохтина. Проект подписали уволенный от дел «в наказание» судья И. В. Отяев,[844] находившиеся «под счётом» майор А. В. Петров, капитаны И. А. Палибин и П. П. Дурново; подследственный асессор Мануфактур-коллегии И. С. Неелов; сменённый с воеводства в Устюге за постоянные «ссоры и драки» с посадскими и отказавшийся сначала сдавать дела стольник В. Е. Лутовинов.
Вместе с ними в центр событий попали вызванные на смотр офицеры, прикомандированные к различным учреждениям: полковник М. С. Скарятин, подполковник П. А. Соковнин, майор И. Г. Бибиков, капитаны С. М. Любученинов и Г. Стрекалов, прапорщик С. М. Болтин; один из них, капитан Е. С. Мазовский, пробыл в Москве почти год до осени 1730 г. и под конец просил либо пожаловать его в майоры, либо отпустить в отставку.[845]
Таким же образом оказались в Москве назначенные Сенатом «нарочные» в губернии и провинции для сбора недоимок: бригадиры О. И. Щербатов, И. М. Волынский и А. И. Чернышов; полковник И. Е. Лутковский, майоры Н. Ф. Буланин, С. А. Загряжский, И. И. Орлов и Н. С. Кондырев, капитаны В. А. Мещерский и Г. М. Засекин, жилец И. Ф. Арсеньев, стольник А. Я. Львов, адъютант С. Я. Львов.[846] Тамбовский воевода И. Г. Несвицкий был 14 января вызван Сенатом в Москву. Оставшиеся «не у дел» бывшие прокуроры капитан А. И. Жолобов и майор И. Н. Чевкин ожидали нового назначения. Подполковник Я. Н. Сытин как раз 23 февраля 1730 г. стал полковником и командиром Вятского полка, а князь И. М. Вяземский на следующий день получил назначение воеводой в Калугу.
Иностранные дипломаты в самом начале событий отметили появление «партий» других претендентов на престол, но позднее об их действиях не упоминали. Это кажется неслучайным: представители названных «партий» также влились в ряды оппозиции. Обер-гофмаршал царицы Евдокии И. П. Измайлов вместе с родственниками примкнул к «проекту пятнадцати»; «проект 364-х» подписали гофмейстер царевны Прасковьи Иоанновны В. М. Еропкин, шталмейстер царицы Евдокии А. Ф. Лопухин, сторонник «голштинского принца» И. И. Бибиков и придворные Елизаветы — обер-гофмейстер С. Г. Нарышкин, гофмаршал Г. А. Петрово-Соловово, мундшенк Ф. Нестеров.
Рядом со старинными чинами «стольников» и «жильцов» подписи ставили представители иного поколения: обучавшийся в Париже инженерному искусству (и на протяжении ряда лет являвшийся информатором французского посольства в России) «трезорье» (казначей) Академии наук А. И. Юров, «архитектурного и шлюзного дела мастер» И. Ф. Мичурин, только что успешно сдавший экзамен по новой профессии, и «гезель архитектуры» А. Евлашев.
Смешение имён, чинов, карьер, поколений, знатности и «подлости» делает крайне затруднительным однозначный ответ на вопрос о побудительных мотивах участников событий и их действительном отношении к перспективе изменения политической системы страны. Можно определённо отметить только отражённое практически во всех проектах осознание сословных шляхетских интересов, а также осторожно предположить, что, судя по известным нам данным, наиболее активными среди обсуждавших и подписывавших проект были представители как раз старшего поколения. Возможно, именно авторитетом «отцов» руководствовались «дети»; среди подписей можно встретить до пяти представителей разных поколений фамилий: пятеро Ржевских и Мещерских, четверо Хитрово, трое Лихаревых, Зыбиных, Татищевых, Сабуровых, Ходыревых, Львовых, Несвицких.
Следующий вывод, который можно сделать на основании анализа состава подписавших «проект 364-х» и компромиссный «проект пятнадцати», — о наметившемся расколе правящего круга и близких к нему по служебному статусу лиц по ключевому вопросу о численном и персональном составе высшего органа государственной власти и способе его формирования.
В числе членов Верховного тайного совета находились два фельдмаршала. «Примирительный» по отношению к замыслам верховников проект подписали один «полный» генерал (М. А. Матюшкин), один генерал-лейтенант (И. И. Дмитриев-Мамонов) и пять генерал-майоров, находившихся на придворной, административной и гвардейской службе: Л. В. Измайлов (гвардеец-дипломат и зять фельдмаршала М. М. Голицына), И. М. Шувалов (обер-комендант Выборга), П. В. Измайлов (в отставке), И. П. Измайлов (обер-гофмаршал царицы Евдокии) и Д. Ф. Еропкин (обер-комендант Москвы). Именно лиц из этого круга (И. И. Дмитриева-Мамонова, Л. В. Измайлова) Д. М. Голицын посвятил в свои планы в ночь, когда составлялись «кондиции».
На стороне их противников оказался наличный «русский» состав армейского командования: три генерал-лейтенанта (Г. П. Чернышёв, А. И. Ушаков, Г. Д. Юсупов) и шесть генерал-майоров (И. Ф. Барятинский, А. И. Тараканов, С. И. Сукин, И. И. Бибиков, А. И. Шаховской, С. Л. Вельяминов). В 1730 г. С. И. Сукин являлся генерал-провиантмейстером, И. Ф. Барятинский и И. И. Бибиков представляли Военную контору в Москве, а Г. Д. Юсупов вместе с также подписавшим проект бригадиром С. Л. Игнатьевым и казначеем А. Ю. Бибиковым были первыми лицами Военной коллегии. Таким образом, недоверие к планам «верховников» выразили руководство военным ведомством и А. И. Ушаков и И. Ф. Барятинский, прямо подчинённые по «команде» фельдмаршалу Долгорукову.
В «оппозиции» оказались трое из шести сенаторов: И. Г. Головкин, В. Я. Новосильцев, А. М. Черкасский; к ним примкнул член Сенатской конторы в Москве П. И. Мусин-Пушкин, а его отец подал в Совет особое мнение. «Верховников» поддержал лишь один сенатор — И. П. Шереметев и зависимый от них обер-прокурор Сената М. Ф. Воейков.
«Проект 364-х» подписали президент Берг-коллегии А. К. Зыбин, президент Камер-коллегии А. В. Макаров (вместе с советниками В. С. Батуриным и И. Т. Сафоновым и асессором М. Л. Пашковым), президент Вотчинной коллегии М. А. Сухотин (вместе с советниками А. Г. Комыниным и В. И. Полтевым), снятый с поста президента Ревизион-коллегии и направленный в Сибирь И. И. Бибиков (вместе с советником Ф. Барятинским), руководитель Доимочной канцелярии И. Н. Плещеев с подчинённым майором Е. И Тарбеевым, обер-прокурор Синода А. П. Баскаков; три советника Юстиц-коллегии — П. В. Квашнин-Самарин, А. Т. Ржевский и Е. И. Мусин-Пушкин; возглавлявший Оружейную и Мастерскую палаты В. Ю. Одоевский. На проекте изменения политического строя империи поставили подписи чины московской полиции: обер-полицеймейстер И. Д. Поздняков, майоры П. Улыбышев и В. О. Губаре