Занятая смотровая — не беда, ведь совсем рядом находится небольшой маяк. Потащил Хэруки туда, за смешные деньги купил возможность подняться наверх. Всю жизнь мечтал побывать на настоящем маяке! Миновав канонично-спиральную лестницу, поднялись наверх. Дух натурально захватило — от смотровой площадки тоже открывался восхитительный вид, но отсюда вся бухта была как на ладони. Впрочем, эта симпатичная бухта — ничто по сравнению с окрашенным закатным солнцем океаном.
— Как красиво! — Восхищенно выдохнула Хэруки, опершись на перила. Встал рядом, достал фотоаппарат. Развернулись спиной к океану и сделали «селфи». Интересно, как получится? Видоискателя-то спереди нету. Долбаные пещерные технологии. После этого сфотографировал Хэруки на фоне океана, а она сфотала меня.
Сунув монетку в стоящий здесь стационарный бинокль, поглазел на полоску земли на горизонте — какие-то небоскребы.
— Как тебе Тайвань? — Спросила Хэруки.
— Похож на Тайвань, — Улыбнулся я и пустил девушку тоже посмотреть на одну из потенциальных причин третьей мировой, — Даже не знал, что его отсюда видно!
— А с Хоккайдо видны северные территории! — Приникнув к биноклю, сообщила она.
— Значит съездим и посмотрим когда-нибудь, — Улыбнулся я.
— Знаешь, Иоши, — Прижалась она ко мне, когда солнце почти скрылось в океане. Подняла взгляд, отразив глазами последние лучи последнего заката, — До встречи с тобой я даже не представляла, что можно быть такой счастливой!
— Я люблю тебя, Хэруки!
Глава рыбалки
— …И тогда Одзава-сама был оправдан! — Подойдя к дому, услышали мы голос секретаря.
— Потрясающе, Одзава-сан! Хорошо, что вам удалось очистить свою репутацию — благодаря этому у нас теперь прекрасные соседи! — Ответил ему голос соседа.
— А можно Такаока-тян завтра пойдет с нами на пляж? — Вклинилась в разговор Чико.
— Я с радостью присмотрю за вашей внучкой, Вада-сан, — Это уже батя.
— У нас нет причин не доверять таким прекрасным людям! Не так ли, Аяко? — Снова сосед.
— Все так, Мичи! — Поддакнула соседка.
— Ура! Такаока-тян, пошли в дом, я тебе кое-что покажу!
Мне стало интересно, куда дальше зайдет разговор, я показал идущей рядом Хэруки «Тсс!», и мы присели в тени забора.
— Вот в наши-то времена семьи были гораздо крепче, не так ли, Аоки-сенсей? — Обратился к ровеснику сосед.
— Да, времена нынче совсем не те. Я уже совсем не понимаю молодежь, — Поддакнул Ринтаро-сенсей.
Мы тихонько хохотнули.
— И не говорите, Ринтаро-сенсей! — Поддакнул батя, — Взять хотя бы моего сына!
— А что с ним? — Вступил в беседу секретарь, — Ведет себя как обычный ребенок. Совсем не похож на гения.
— Совсем не похож! — Тихонько поддакнула Хэруки.
Ну простите, что не сижу все свободное время за математикой!
— Он удивительно быстро делает домашнюю работу. Его классный руководитель — Араки-сенсей — звонил мне с просьбой повлиять на планы сына, уговорив его вступить в клуб математики, но я даже не знаю, как это сделать, — Уныло вещал батя, — Он делает вид, что слушается, но все равно делает все по-своему! А что, если он будущий нобелевский лауреат?
— Не существует Нобелевской премии по математике, — Обломал батю и меня секретарь. Нафиг мне тогда эта ваша «Ферма́»? Напишу пару копий и анонимно отправлю в японские университеты. Так сказать, дань родине.
— Да неважно! Мой сын тратит потенциал попусту! — Ударил кулаком батя по столу, потом его голос внезапно потеплел: — Но он выглядит таким счастливым! Разве можно винить родителя в чем-то, если его сын радуется каждому прожитому дню? И это несмотря на все, что ему пришлось пережить по моей вине! — Отец совсем расклеился и всхлипнул. Я шмыгнул носом. Батя такой хороший!
— Ну чего ты, Дэйчи-сан! — Раздался голос деда одновременно со звуками сочувственного похлопывания по плечу, — У тебя замечательные дети!
— А его друзья? — Снова подал голос секретарь, — Разумеется, я не имею ввиду вашу замечательную внучку, Аоки-сенсей! — Вставил он на всякий случай, — Почему он дружит с этим крашенным?
— А, ты имеешь ввиду Саито-куна? — Позвенел бутылкой батя, — Он не крашенный, он таким родился. Его отец показывал мне медицинское заключение.
Даже так! Надеюсь, он показывал бумажки по собственной инициативе. Блин, они ведь натурально ведут себя как бабки у подъезда — сидят и перемывают нам косточки.
— Хорошо, что Кейташи с Кохэку решили еще погулять! — Шепнула мне Хэруки.
— Эх, во времена моей молодости полиция работала гораздо эффективнее! За что мы платим налоги?! — Перевел тему дед, — Подумать только — наши дети должны ловить убийц!
— Что вы имеете ввиду, Аоки-сенсей? — Заинтересовался Вада.
— Какие мы с тобой молодцы, — Шепнул я Хэруки, слушая длинный дедов монолог о нашем столкновении с маньяком.
— Ничего себе! — Воскликнул сосед, — Точно! Я же видел несколько репортажей на эту тему, но не понял, что речь идет о ваших детях!
— Пойдем сделаем всем неловко! — Потянул я Хэруки за собой в калитку.
За освещенным уличным фонарем и окнами дома столом, перед тремя пустыми и четвертой початой бутылкой ханадзакэ сидели взрослые.
— Вас же было больше? — Не стал испытывать неловкость и окинул нас мутным взглядом батя.
— Они скоро придут.
— Для меня огромная честь быть знакомым с такими отважными детьми! — Салютовал нам японской рюмкой в виде цилиндрической керамической чаши Вада, — Замечательно, что моя внучка дружит с вашей дочерью, Одзава-сан! — И немедленно выпил.
— Мясо еще осталось. Вот, — Указал рукой батя на большую тарелку с шашлыком. Понятно, на Ишигаки едем без мяса. Ладно, сам виноват — не предупредил отца о своих планах.
— Мы поедим в доме, — Не желая выслушивать кучу похвал от соседа, я взял тарелку и пошел с ней и Хэруки в дом.
— Так, значит, завтра у вас лодочная прогулка, Одзава-сан? — Донесся из-за спины голос Вады.
— Да, планирую попробовать порыбачить с лодки.
— Один мой знакомый…
Прошли на кухню, поставили тарелку на стол, помыли руки и взяли палочками по кусочку.
— Братик с сестренкой вернулись! Смотрите-смотрите, правда Такаока-тян милая?
Оглянувшись, увидели одетую в кигуруми-единорожка Такаоку-тян рядом с Чико.
— Очень милая, — Улыбнулась Хэруки. Я покивал.
— Братик, а можно я дам кигуруми Такаоке-тян переночевать?
— Это твоя вещь. Делай с ней что хочешь, — Улыбнулся я.
— Я же говорила, Такаока-тян! — Обернулась Чико к подружке, — Вот увидишь, в ней супер удобно!
— Спасибо, Чико-тян! Братик с мангой, а где вы такую взяли? Никогда не видела в магазинах.
Похоже, «братик с мангой» — мое официальное прозвище среди детей.
— А в магазинах и нету. Сшили сами.
— Братик, давай сошьем для Такаоки-тян! — Тут же предложила девочка.
— Когда вернемся в Уцуномию. Кем хочешь стать, Такаока-тян?
Девочка замялась и пробубнила:
— Я еще слишком мала, чтобы думать о таких вещах, но мама хочет, чтобы я стала адвокатом.
Я хохотнул.
— Я имел ввиду кигуруми.
— Вот оно что! — Посветлела Такаока-тян, — Тогда, может, динозаврик? Я люблю Годзиллу!
— Договорились. Чико передаст, когда будет готово.
— Спасибо большое! — Вежливо поклонилась радостная Такаока-тян.
— Сфотографируй нас, братик! — Попросила Чико, и они с подружкой обнялись. С удовольствием сфотографировал такую милую картину, и девочки убежали.
— А ты не хочешь кигуруми? — Спросил я Хэруки.
— В виде цветочка было бы мило, — Улыбнулась она.
— Хе, а себе я тогда сделаю в виде шмеля.
— Фу, как пошло! — Мило сморщила носик Хэруки.
Проснулся раньше всех, посмотрел в окно — туман. Прикольно. Растолкал Кейташи, позевывая оделись, разошлись по ванным и встретились в гостиной. Решили пробежаться по незнакомой части поселка.
Как только мы вышли из дома, Кейташи сразу набрал скорость и превратился в едва различимый силуэт в тумане. Я не повелся, продолжая бежать в обычном темпе. Наконец, ему стало скучно, он замедлился и позволил себя догнать.
— Почему так медленно? — Возмущенно спросил он.
— Я же не спринтер, — Развел я руками, — Да и спешить некуда.
— Скучно! — Вздохнул друг.
— А ты точно японец? Мы ведь любим созерцание. Оглядись, — Я обвел руками затянутые туманом улочки — небольшие аккуратные домики, ухоженные сады с обилием фруктовых деревьев, приятно шуршащая гравийка под ногами. С наслаждением вдохнул прохладный утренний воздух — пахло морем, — Тут же офигенно!
— По мне так обычная деревня, — Пожал плечами друг, — Вот на пляже реально классно! Никакого сравнения с пляжами Хонсю!
Эх, молодой, не понимает! Через какое-то время мы наткнулись на сидящего на скамейке у забора небольшого опрятного домика в тени высокого развесистого мангового дерева пожилого аборигена. Перед ним, на раскладном столике, лежали ножи. Ручная работа, надо полагать.
Поманив Кейташи, подошел, поклонились-поздоровались.
— Это вы сами делаете? — Спросил я.
— Истинно так! Я, потомок легендарного Масамунэ [1.Легендарный кузнец-мечник], на старости лет вынужден мастерить поделки для туристов — вот до чего дошла Япония!
— Хо, Масамунэ? Значит, твои ножи невероятно прочны? — Оживился Кейташи.
— Я дальний потомок, и не владею фамильными секретами, — Буркнул падший потомок легендарного рода, — Но не сомневайся, мои ножи свое дело делают!
Слушая диалог, осматривал ассортимент — взгляд привлек маленький симпатичный ножик-«выкидуха». Рукоять была украшена каким-то зеленым камнем.
— Обсидиан, чтоли? — Спросил я.
— Хо, разбираешься! Изначально хотел сделать полностью обсидиановый нож, как у индейцев, но камня было мало. Интересует?
Я взял ножик, убрал обоюдоострое лезвие, «выщелкнул» обратно, крутанул. Вполне удобно.
— А вообще законно носить такие штуки? — Поинтересовался я у продавца.