1. В играх — вопиюще сильный предмет/способность/персонаж] При очень скромных бюджетах многие из них прекрасно окупаются.
— Как хорошо! — Потянулся Кейташи, когда душевный покой был восстановлен. К этому моменту уже совсем стемнело, и мы залипли в усыпанное звездами окинавское небо. Красота — неописуемая! — Даже не верится, что где-то там, дома, осталась гора домашки! — Разрушил он атмосферу.
— Нашел время думать о домашке! — Треснула его по голове ребром ладони Кохэку.
— А я уже начала ее делать! — Похвасталась прилежная девочка Хэруки.
— А толку? — Грустно откликнулась Кохэку, — Все равно придется просидеть над ней пару недель!
Или пару дней. Это смотря кому. Кстати, нам и по литературе список на лето выдали — я просмотрел его глазами и не увидел ни одной знакомой фамилии. Стало даже как-то стыдно, но читать эту муть я не собираюсь. Мне и супер популярный Харуки Мураками-то не нравился никогда, что уж говорить о школьной программе? Я не читатель, я попаданец!
Пока я думал обо всем этом, ребята продолжили разговор и пришли к выводу, что часть домашки было бы неплохо сделать вместе, собравшись у кого-нибудь в гостях, заодно пригласив отсутствующих Минами и Кеиджи. Пришлось слиться, снова сославшись на неумение учиться в компании. Пофотались и у костра, попросив сидящую у соседнего очага молодую семейную бездетную пару — у них медовый месяц, и они очень счастливы — сделать групповую фотографию нашей компании.
Когда костер догорел, я сымитировал глубокий зевок и предложил пойти спать. Все согласились — полный впечатлений первый день похода, сытный ужин и уютные посиделки у костра не прошли даром. По пути к палаткам Кохэку веселила нас с Хэруки, выкатывая Кейташи длинный список правил совместной ночевки, суть которых сводилась к «не смей распускать руки, похотливый извращенец».
Деликатно подождав снаружи, пока Хэруки переоденется в пижамку и заберется под одеяло (они у нас разные. Мы такие скромные!), забрался в палатку, закрыл за собой вход, стянул футболку и шорты и улегся на свой походный футон — взяли из дома. Довольно мягко. Вспомнив одну ночевку из прошлой жизни, когда по пьяному делу и в темноте палатку установили прямо поверх мощных древесных корней, поморщился — с утра болело абсолютно все.
— Знаешь, Иоши, — Раздался в кромешной темноте голосочек Хэруки, — Я очень рада, что встретила тебя!
Ориентируясь на голос, погладил девушку по щеке.
— Когда-нибудь я отолью из золота памятник той теплице, — Шутканул я. Девушка тихонько хихикнула.
— Спасибо, что пришла тогда! — От всей души поблагодарил я.
Хэруки накрыла мою ладонь своей.
— Помнишь, как ты меня напугал? — Вспомнила она трогательный момент.
— Помню, — Хохотнул я.
Можно и дальше попредаваться теплым воспоминаниям, но это убьет все похотливое настроение, поэтому, плюнув, выбрался из-под одеяла и нагло залез к девушке, которая как раз лежала на боку лицом ко мне. Ощутив телом пробивающееся сквозь ее пижаму тепло, прижался крепче и нашел в темноте ее губы.
— Иоши, что ты… — Выдохнула Хэруки после поцелуя. Не став отвечать, приник к ее губам снова. Скрытая под одеялом рука не теряла времени даром, вдоль ноги Хэруки устремляясь вверх, утыкаясь в пижамные шортики и залезая немного под них. Ничего нового — эта область Хэруки уже изучена, но эмоции и ощущения от этого нисколько не хуже. Оторвав руку от попки, проник под верх пижамы. Какой мягкий, нежный и горячий животик.
— Ай! — Хихикнула она, когда я нащупал пупок, но целовать меня не перестала.
Понял! Идем выше и находим грудь! В этот раз — никаких раздражающих помех в виде одежды! Твердый сосочек уперся прямо в центр ладони — невероятно приятно! Так, теперь приподнимаем Хэруки и снимаем верх пижамы — девушка охотно помогает мне. Уложил ее на спину и приник к груди. Девушка издала легкий стон и нежно вцепилась мне в волосы. Тело пылает, стояк грозится порвать трусы, душа поет и ликует — вот-вот это случится!
Грудь, шея, губы — жадно впитываю каждую частичку Хэруки. Девушка отзывается на ласку, водит руками по моей спине и груди, целует меня сама там, куда получается дотянуться. Темнота режет эстетическое удовольствие, но позволяет сосредоточиться на ощущениях. Момент истины — рука проникает в шортики, нащупывает под ними резинку трусиков, кончики пальцев проникают под них. Призвав на помощь весь свой самоконтроль, даю девушке несколько секунд на осознание ситуации. Она продолжает меня крепко целовать, оплетя шею руками. Меня не останавливают! Медленно продолжаю лезть под трусики. Хе, волосики…
— Да заткнись ты, тварь! — Краем уха услышал я шепот снаружи. Плевать! Миновав волосики, рука спустилась ниже, ощущая кожу, жар и влагу. Хэруки издала сдавленный стон, спровоцировав волну мурашек вдоль позвоночника.
Снаружи послышались шаги.
— Гребаный кемпинг! — Раздалось раздраженное шипение, — Если бы ты, мерзкая тварь, не бегала от меня, мы бы уже были в Нахе!
Сквозь возбужденное дыхание Хэруки получилось услышать шлепок и последовавший за этим жалобный писк. Сука, нашел время! Но звучит опасно, а я отвечаю за своих деточек! Это про Кейташи и Кохэку — Хэруки не ребенок, а без пяти минут женщина, ясно?
Оторвавшись от девушки, с усилием освободился из ее объятий. Проигнорировав ее недоуменный лепет, нашарил валяющийся в ногах палатки с моей стороны топорик — положил на всякий случай, и смотри-ка, пригодилось! Порублю падлу без всякой пощады — настолько зол я не был никогда. Прислушиваясь к приближающимся шагам, тихонько расстегнул вход в палатку. Звездное небо и сияющая половинка луны давали достаточно света, чтобы рассмотреть подкрадывающийся к палатке силуэт. А, нет, свернул, значит не по нашу душу. Снова раздался жалобный писк — человек таких звуков не издает. Кого это тащит ночной гость? Сейчас и выясним. Взяв в одну руку топорик, в другую — фонарик, вылетел наперерез мужику, направляя на него луч:
— Стоять! Работает ОМОН! На землю, сука, грабли за голову! — Заорал я первое, что пришло в голову.
Фонарик высветил среднего роста худого мужика, одетого в бандану, рубаху с длинным рукавом и джинсы. В руках он держал сумку-переноску. Испугавшись, ночной гость выронил переноску и вытянул руки вверх.
Палатка друзей заходила ходуном.
— Что там, Иоши?! — Услышал я голос Кейташи, — Гребаный вход никак не расстегивается!
— Кто это тут у тебя? — Сделал я шаг по направлению к визитеру.
Он, видимо, осознав, что стрелять в него никто не станет, резко развернулся и ломанулся к лесу. Прямо босиком побежал за ним, но в этот момент мимо меня пронеслась знаменитая Белая Молния Уцуномии. Догнав ублюдка, лишившего меня возможности лишиться девственности, друг прыгнул на него и повалил на землю. Хорош! Болезненно шипя, ощущая ногами камни и ветки, подбежал к образовавшейся куче-мале. Направив фонарь на сцепленные тела, разглядел темную голову и наградил гниду сочным сокер-киком. Очень зря, потому что попал в зубы, распоров кожу на ноге. Но это помогло — урод перестал дергаться, схватившись на челюсть и завыв.
Усевшись на корточки, занес над головой топорик, направив на него фонарь.
— Ну что, рубануть тебя, гнида?! — Прорычал я, — Ты прервал мой первый раз, но первое убийство — тоже неплохо да?!
— Нынада, я сдаюсь! — Неразборчиво промычал он. Хе, челюсть-то падле я похоже сломал. Невыносимо малая моральная компенсация на самый грандиозный в анимежизни облом!
— А что он сделал-то? — Спросил сидящий на спине упыря Кейташи.
— А вот сейчас и посмотрим, — Ухмыльнулся я, — Ну-ка, ублюдок, вставай. Попробуешь свалить — кину топор. Когда я жил в Америке, меня учил метать томагавк настоящий Чероки, так что не сомневайся, попаду как надо! — Соврал я.
Кейташи слез, кривенько заломал гниде руку, и мы пошли к палаткам. Там, у переноски, уже сидели Кохэку и натянувшая футболку Хэруки. Видимо, пижаму в попыхах не нашла.
Увидев нас, Хэруки приблизилась и отвесила ублюдку смачную пощечину, следом плюнув в лицо. Хе, облом злит не меня одного! Валькирия ты моя полутораметровая, так эту погань!
— Как ты посмел похищать котенка Ириомотейской кошки?! — Гневно закричала она, игнорируя болезненный вой.
— Хо, да ты еще хуже, чем я думал! — Обрадовался я. Так-то ломать мужику челюсть за облом немного совестно. Но он же, гнида, не только лишил меня шанса стать мужчиной, но еще и вымирающего котика украл!
— Что тут происходит?! — Подоспела «тяжелая артиллерия» в виде администратора с мощным фонарем.
— Поймали браконьера! — Ответил я, — Вызывайте полицию!
— Ничего себе! — Удивился администратор, — Ты уверен, что вы не напали на случайного прохожего? — Уточнил он.
Сумка-переноска пискнула, администратор подошел, направил внутрь луч фонаря.
— Ясно! — Зловеще прошептал он, подошел к поникшему браконьеру, посветил ему в лицо, — Разве ты не знаешь, что Ириомотейская кошка охраняется Императорской семьей?! — Рявкнул администратор. Какой важный котик, оказывается, — Мне стыдно, что мой соотечественник опустился до такой подлости! Ну-ка пошли! — Администратор оттеснил Кейташи, заломал ублюдку руку уже профессионально и повел его к своей палатке. Обернувшись, попросил: — Оденьтесь и подходите к моей палатке. Полиции нужно будет вас опросить. И, очень прошу, позаботьтесь о котенке.
О последнем мог бы и не напоминать — девушки уже с ласковым воркованием расстегивали переноску. Подойдя ближе, дождался, пока Хэруки не достанет животинку. Прикрыв часть фонаря рукой, аккуратно посветил и увидел милейшего котенка размером с ладошку Хэруки — длинные ушки без кисточек, пятнистый околокоричневый окрас, потешная мордашка. И вправду похож на леопарда. Котенок жалобно пиликнул.
— Милашка! — Синхронно выдохнули девушки.
— А смотрите, какие лапки! — Хэруки аккуратно взяла котика за лапку. Я посветил — лапки оказались перепончатыми.
— Редкие лапки! — Восхитился я.
Поумилявшись, вернули котенка на место, переоделись и отправились к палатке администратора. Она была просторной — в такой мы бы с легкостью разместились вчетвером, и еще осталось бы место для Чико. Внутри горел подвешенный к потолку стилизованный под керосинку фонарь, браконьер стоял в дальнем углу на коленях, лицом к брезентовой стене, а хмурый администратор сверлил его взглядом.