итывает все как губка.
Когда мы закончили, солнышко уже клонилось к закату, озаряя золотистым светом покрытый лужами мир. Дождик кончился, но я все равно вызвал такси — надо успеть испечь тортик. Водитель довез меня до минимаркета, я закупил необходимое и почапал домой, бодро перепрыгивая через лужи — несмотря на ментальную усталость, сегодняшний день мне понравился, а дух захватывало от ощущения начала чего-то большого.
Батя домой еще не вернулся, поэтому я призвал на помощь Чико и занялся тортом. Основой послужит бисквит, а «цветочный» вид ему придадут разноцветные кремы и сливки, которыми бисквит будет разукрашен. Центр «цветочка» будет желтым, листочки — бело-розовыми (Хэруки, несмотря на фанатичную любовь к зеленому цвету, все-таки девочка со всеми причитающимися), украшать «цветок» будут зеленые «листья», щедрой рукой Чико нанесенные там и тут. Далее девочка под моим чутким руководством нарисовала на листочке бабочек, а я растопил шоколад на водяной бане. Аккуратно проделав необходимые манипуляции, отправили «бабочек» твердеть в холодильник.
Немного поиграв с Чико в «Дженгу», решили батю не ждать — похоже, он решил компенсировать потраченное на отпуск время переработками. Пожелали друг другу спокойной ночи, разошлись по комнатам и легли спать.
С утра Есикава-сан принесла готовое кигуруми для Хэруки. Применил его на Чико — их с девушкой разница в росте чуть меньше, чем на голову, но для примерного понимания итога подойдет. Получилось очень мило, уверен, Хэруки придет в восторг.
Утренней пробежкой пренебрег, отправившись к додзё на велосипеде. На сегодняшней тренировке я смог справиться со своей повышенной смешливостью, поэтому нагрузки дались мне гораздо легче. Увы, выполнить предложенный сенсеем комплекс на 100 % не получилось, но я справился не намного хуже пары особо атлетичных «взрослых» якудз, поэтому персонально на меня Ямасита-сенсей не орал. Немного обидевшись на такое невнимание, не сдержался и тихонько провыл «Это ты, Джон Уэйн? Это я!». Ямасита-сенсей, похоже, соврал, что не смотрел «Цельнометаллическую оболочку», потому что его аж подбросило. С перекошенной рожей он подлетел ко мне и коротким ударом проверил мой пресс на прочность. Было больно, но пресс выдержал, что явно удивило Ямаситу-сенсея, и он оставил меня в покое.
Попрощавшись с бледным, трясущимся от усталости Кеиджи, поехал домой, добивая ноющие ноги. Боль — это хорошо, боль укрепляет дух!
— Не так ли, Ринтаро-сенсей? — Спросил я, проезжая мимо деда, поливающего стоящий на крылечке бонсай.
— А? О чем ты? — Ожидаемо не понял он.
— Дух сильнее плоти!
— Это так! — Важно кивнул он, и я поехал дальше.
Поздоровавшись с няней и Чико (девочка сказала, что в кино они идут на «Моего соседа Тоторо» — в детском кинотеатре показывают не только новинки), принял душ, ощутил потребность в подпитке «нетакойкаквсешностью», и оделся в шорты хаки и «советскую» футболку. Нацепив чехол с гитарой, размял мышцы ног и отправился к репточке на велике.
Там поздоровался с музыкантами, к которым добавился новый участник в виде полноватого, высокого, коротко стриженного басиста, видимо для солидности одетого в пиджак и брюки.
— Ёсиюки Тайра, 23 года, выпускник музыкального училища, — Отрекомендовался он.
Показали ему вчерашние наработки, Мицуо и Иоичи продемонстрировали партитуру, и басист влился в рабочий процесс. Песня прямо на глазах принимала законченный вид, что меня очень радовало, а поначалу скептическое лицо басиста («богатенький мальчик хочет поиграть в рок» — прямо читалось на его роже) становилось задумчиво-восторженным.
Через несколько часов пришел наш длинноволосый, приятной внешности вокалист, также одетый в костюм. Понял! Сессионщики в костюмах, потому что пришли на работу.
— Масафуми Акикава, 22 года, студент консерватории. Владею оперным и эстрадным вокалом, — Представился он. Нифига себе, целый оперный певец!
Попросил его спеть что-нибудь, получил в лицо «Аве Марию» и «Йестердей» группы Битлз. У вокалиста оказался офигенный, прямо-таки «бархатный» тенор, и почти неощутимый акцент, поэтому я счел, что он вполне подходит. Выдал Масафуми-сану текст, занял место у микрофона и при помощи музыкантов спел песню. Масафуми-сан блеснул глазками и попросил повторить еще разок. Повторили. Прогнав меня, группа сыграла песню уже с ним. Тут возникла проблема — он оказался неиронично слишком хорош для такой песни, пришлось просить его подпускать в голос хрипотцы и приглушать «бархатистость», заменяя ее на «грязь». У нас тут не Венская опера, а андеграунд.
После тройки прогонов я решил, что песню можно записывать — безусловно, «полировать» требовалось еще и еще, но для демо-записи результат получился более чем приличный. Всей толпой двинули на студию — она находилась в этом же здании, но с другой стороны. Познакомившись со звукачом, забурился к нему в заставленную пультами, микшерами и эквалайзерами каморку, и началась запись, которая заняла добрых три с половиной часа, большая часть которых была потрачена на корявые объяснения нубоватого Иоши на тему «должно звучать круто!». Звукач не жаловался, а на его лице было написано, что повидал он и не такое. Отпустив музыкантов, занялись сведением, просидев до вечера. Черт, совсем не остается времени на урок музыки. Воспользовался студийным телефоном и предупредил Курихару-сенсей, что не приду, получив за это вполне заслуженный втык — я не единственный ее ученик, и в результате она потеряла время и деньги, так что придется оплатить пропущенный урок.
Послушав итоговый вариант записи, сошлись со звукачом на том, что демка получилась отличной. Врать мужику смысла нет — он получает почасовую оплату, поэтому ему тупо выгодно корпеть над записью подольше. Хорошо, что профессионализм перевесил жадность. Да, получился по большому счету кавер, но мне удалось сохранить ДУХ и ГРУВ, так что любители рока будут пищать от восторга — совсем как в моем прошлом мире. Попросил «перекатать» запись на кассету — дам послушать Хэруки, и отправился домой — переодеться к её дню рождения.
Вызвав такси, уселся в него и поехал домой. Надо взять Чико и подарочки. Глянул на часы — о главном (главное — это лучшая девочка) я не забывал, поэтому у дома Аоки будем прямо в назначенное время. Дома завершили тортик, высадив на него шоколадных бабочек и принарядились — Чико выбрала синее нарядное платье, я помог ей заплести пару косичек, вплетя в них синие же бантики. Получилось просто супер мило! Сам надел брюки и серую рубаху с коротким рукавом. Хэруки любит нас в любом виде, но праздник же.
Глава 8
По пути проинструктировал несущую кигуруми Чико о порядке вручения подарков. Открыла нам сама именинница, одетая в милое скромное темно-зеленое платье с высоким воротником, широкие «раструбы» рукавов и подол которого украшали белые оборки. Пояс украшал белый же шнурочек, завязанный аккуратным бантиком. Красиво уложенные волосы с вплетенной в них широкой зеленой лентой спадали на плечи густой черной волной.
— Ты прямо как из мультика! — Опередила меня Чико. Неудивительно — Хэруки выглядит настолько «сказочно», что меня немного парализовало.
— Спасибо, Чико-тян! — Улыбнулась девушка, — Ты тоже очень мило выглядишь!
— Это наш вклад в ужин, — Протянул я Хэруки красиво упакованную при помощи сестренки коробку с тортиком.
— Кажется, я чувствую запах тортика? — Улыбнулась девушка, — Пойдемте на кухню, там уже все готово.
По пути на кухню мы с Хэруки переглядывались и давили смешки, потому что Чико изо всех сил пыталась прятать коробочку с кигуруми за спиной с крайне таинственным видом. На кухне действительно все было готово — на столе стояла куча всего. Порадовало, что Хэруки учла мои кулинарные пристрастия и приготовила несколько «мясных» блюд, потеснив морепродукты.
Поздоровались с принарядившимся по такому поводу в «нарядное» кимоно Ринтаро-сенсеем, и Хэруки, спросив разрешения, распаковала тортик.
— Какой милый! — Широко улыбнулась она, узрев «цветочек».
— Мы с братиком пекли его вместе! — Не удержавшись, похвасталась сестренка, дождалась, пока Хэруки поставит тортик на стол, и протянула ей кигуруми, — А это от меня! Можешь открыть сразу!
Девушка открыла, достала кигуруми, развернула.
— Это «кигуруми», да? Можно примерить? — Спросила она, явно довольная.
— Я помогу, как опытный носитель кигуруми! — Вызвалась сестренка, и они покинули кухню, оставив меня наедине с Ринтаро-сенсеем.
— А что подаришь ты? — Спросил он меня.
— Пока секрет, — Улыбнулся я, — А что подарили вы?
— Платье, которое она сейчас поменяет на твою пижаму, — Вздохнул дед.
— Платье — офигенное! — Похвалил я.
— Я тут не при чем, она сама выбирала, — Отмахнулся дед.
— А вот и мы! — Раздался из коридора голосочек Чико.
Обернувшись, увидел супер мило смотрящуюся в кигуруми-цветочке Хэруки. Глазомер Есикавы-сан не подвел, и пижамка сидела впору. В будущем придется сшить еще одно — девушка еще подрастет. Ведь подрастет?
— Супер-мило! — Похвалил я.
— Мне очень нравится! — Благодарно обняла сестренку Хэруки, — Спасибо, Чико-тян!
— А это от меня! — Я поднялся на ноги и протянул коробочку, содержащую упакованную в чехол цвета «хаки» «выкидуху», — Божественный артефакт! — Добавил я.
Девушка хихикнула, приняв мои слова за шутку.
— Как много подарков! — Улыбнулась она, и, не спрашивая, распаковала подарок.
Блеснув глазками, извлекла ножик из чехла (дед крякнул, но от комментариев воздержался), осмотрела, «выщелкнула» лезвие, проверила баланс, прокрутила между пальцев. Чико завороженно смотрела на это представление. Плохое (плохое ли?) влияние успешно оказано. Спрятав лезвие, девушка крепко обняла меня и поцеловала в щеку со словами:
— Спасибо, Иоши, он очень красивый! Я буду им дорожить!
Приятно!
— А теперь дай мне любую монетку, — Улыбнулся я.
— Зачем? — Не поняла Хэруки.
— Потому что ножи дарить нельзя, потому что лезвие сулит неудачи и беды! — Пояснил я, — А так ты типа его купишь и проклятие будет нейтрализовано!