— Помню! — Мило зажмурилась Хэруки, вспомнив тот момент.
— Тогда ты сказала, что тебе нравится именно такая музыка, а теперь… — Я развел руками.
— А ты тогда сказал, что тебе нравится потяжелее, вот я и начала слушать Dead Kennedys и AC/DC, — Улыбнулась она, — Они мне всегда нравились, но после общения с тобой я слушаю тяжелую музыку все больше и больше. А это… — В комнате играла "песня № 2", — Это что-то невероятное!
И вот, аккурат в последний вечер июля, настал момент истины! Принеся из комнаты Чико магнитофон, мы с отцом разместились на кухне, не забыв пригласить Чико и Есикаву-сан в качестве фокус-группы, и я поставил полную, «шестипесенную» демку.
От первых двух батя краснел, вздыхал, хватался за голову, но мужественно терпел. Сестренка же весело «колбасилась» не вставая со стула. Есикава-сан задумчиво смотрела на меня, притоптывая ножкой. Когда вторая песня доиграла, батя выключил магнитофон и уставился на меня, всем видом излучая мировую скорбь.
— Бать, надо уметь разграничивать личность автора и его творчество, — На всякий случай оправдался я.
— «Хонда» позиционирует себя как компанию, выступающую за семейные ценности, — Вздохнул он.
— А есть какая-нибудь компания, которая этого не делает? — Удивился я, — И вообще, в этих песнях разве есть что-то плохое об институте семьи?
— Я думал, что ничего хуже того, что было по радио, ты не напишешь, — Продолжил вздыхать батя.
— А это и не хуже, это лучше! — Улыбнулся я, — Как вам? — Повернулся я к няне и сестренке.
— Круто! — Похвалила Чико.
— Молодежи точно понравится, — Сдержанно похвалила не особо-то и старая Есикава-сан. Ей блин и тридцати еще нет.
— Давай слушать дальше, — Попросил я батю. Тот вздохнул и нажал кнопку.
— Это должна девушка петь, — Пояснил я на его недоуменный взгляд. Он кивнул. Песенка определенно «зашла» Есикаве-сан, слушающей ее с улыбкой и прикрыв глаза. Чико, похоже, тоже мной немного "деформировалась", поэтому заскучала и ушла интерактировать с котиком в гостиную. Батя немного посветлел лицом.
— И эту тоже должна петь девушка, — На всякий случай пояснил я про четвертую песню. Есикава-сан прослезилась и сказала, что это прекрасно. Батя зачем-то сочувственно похлопал меня по плечу.
Следующую песню я ненавидел всей душой, но предмет ненависти надо знать в совершенстве, поэтому и воткнул в «демку». В мое время она обрела какую-то прямо нездоровую популярность.
— Какое-то уныние, — Поморщился батя, вызвал прилив сыновьей любви в моей душе. Хорош!
— Для депрессивных подростков песня очень подходит, — Вынесла справедливый вердикт Есикава-сан, ехидно посмотрев на меня. Он-то уже поняла, что нифига я не депрессивный.
Шестая песня была принята батей "на ура", и он даже покачал головой в такт. Запись закочилась, он поставил кассету на перемотку и спросил:
— А почему настолько разные стили?
Рассказал ему теорию "вертикального среза", он покивал.
— Не переживай, вокруг каждой пары песен можно построить альбом, — Добавил я, — На парочку пластинок песен у меня точно хватит, так что можешь смело показывать кассету знающим людям. А музыканты мне нужны еще дня на три — Такеши-сенсей, куратор литературного клуба, попросил меня подумать над новой версией школьного гимна.
Грех не использовать оперного Масафуми-сана для такого дела.
— Для встречи? — Сразу понял, о чем я, батя.
Я кивнул.
— Сын, это невероятная честь! — Ожидаемо оживился отец, — Я очень тебя прошу — постарайся как следует!
— Конечно! — Кивнул я, поднимаясь со стула, — А пока что пойду писать сценарий для своего первого фильма! — Довольный тем, как ловко напомнил бате о камере, я покинул кухню.
— Школьный гимн для самого наследного принца?! — Схватившись за голову, заорал обычно невозмутимый Масафуми-сан, — Где мне расписаться кровью?!
Порадовавшись такому энтузиазму, я заверил вокалиста, что его кровь меня не интересует, и мы приступили к делу. Поразмышляв, я решил "спереть" музыку из песни "I believe in you" Il Divo и Селин Дион [https://youtu.be/w6CXuSMx9ZI]"урезав" музыку до одного пианино — в его роли выступит синтезатор. Ненужные музыканты свалить отказались, пообещав не мешать. На второй день работы над песней Масафуми-сан ПРОЗРЕЛ и попросил отдать ему песню в пользование — он собрался аранжировать ее с оркестром посещаемой консерватории. Мне было не жалко, так что я еще и изначальным текстом его снабдил. Как только он записал свою партию, сам затребовав побольше дублей (для ПРЫНЦА же), он попрощался и свалил, прихватив партитуру и текст, заодно дав согласие на участие в любом организуемом мной в будущем кипише. +1 в гарем!
— Слушай, Иоши-кун, — Обратился ко мне Мицуо, — А ты не хочешь опробовать песни на публике? Мы с Иоичи можем договориться с тем клубом, куда ты ходил на наше выступление, помнишь?
— Помню, — Кивнул я, — Я не против, но Масафуми-сана, как видишь, мы временно потеряли.
— Так сам спой! По крайней мере, первые две песни у тебя получались неплохо.
Я подумал и не смог придумать ни одной причины отказаться. Деанонимизация "Хацунэ Мику"? А мы выступим под брендом "литературный клуб Уцуномия Йохоку", они ведь тоже песни пишут, верно? Да и, честно говоря, очень хочется "бахнуть" такие-то песни со сцены! Погнали!
— Хедлайнерами будем? — Потирая ручки, спросил я.
Иоичи неловко почесал щеку и ответил вместо Мицуо:
— Хедлайнерами будут "Альдекальдо", Акира нашел нам замену.
Блин, неловко получится. С другой стороны — будет гордиться, что я у него на разогреве. Ага, щас! Вот С ТАКИМИ песнями разогрев? Да сразу после нашего выступления клуб можно закрывать, потому что ничего более офигенного он уже не увидит.
— Да ты не переживай, Иоши-кун! — Решил помочь моему тщеславию победить во внутренней борьбе Мицуо, — Ты ведь давал ему шанс, так? "Сам винова-а-ат!" — Провыл он строчку из "КиШа", и такой убийственный аргумент подействовал.
— И сколько нам нужно песен? — Спросил я.
— Хотя бы три. Прости, конечно, все шесть песен с твоей "демки" — настоящие хиты, но… — Попытался не обидеть меня Иоичи.
— Но в такие клубы ходят за другим! — Закончил я мысль за него, — Когда там выступать?
— На ближайшую субботу есть местечко, — Проинформировал хитрый, явно обо всем договорившийся заранее Мицуо. Кто-то хочет утереть бывшей группе нос? Понимаю, — Но выступать придется самыми первыми, — Поморщился он.
— Да плевать, — Махнул я рукой и обратился к басисту и клавишнику: — Ёсиюки-сан, Эйдзи-сан, вы в деле? Само собой, я оплачу вам потраченное время.
— Ой, а нам с Иоичи? — Возмутился Мицуо.
— А вы работаете на перспективу! — Ухмыльнулся я.
Никто не был против, и я немедленно припахал музыкантов к написанию третьей песни — в "демку" она не вошла, но станет этаким "мостиком" к прошлому хиту литературного клуба.
До самой субботы репетировали, доведя первые две песни до автоматизма, а третью — до уровня "главное — играть в ритм и погромче". Нормально для панкухи, я считаю. В пятницу вечером я сходил к Аоки и пригласил Хэруки прийти посмотреть. Девушка взвизгнула от восторга, расцеловала меня и сказала, что ни за что не пропустит такое зрелище. Заодно она порадовала меня новостью, что Кохэку на меня дуется — но не из-за Акиры, а из-за "продинамленного" обещания потусить. Хэруки взяла с меня слово, что я извинюсь перед ее подругой со сцены, а я взял с нее слово, что она поможет мне нанести некоторый грим. Ух, какая же жара будет завтра!
Глава 9
— Значит, моя задача — защищать Кохэку и Хэруки, чтобы их не затоптали? — Подтвердил понимание просьбы сидящий на нижнем полке́ Кейташи.
— Ага, — Подтвердил я, набрал воды в ковшик и плеснул на каменку. Вода зашипела, парилка наполнилась обжигающим влажным паром. Я поправил защищающую уши «банную» шапку-ушанку и забрался на верхний полок.
— Может, хватит? — Жалобно попросил Кейташи, натягивая свою шапку поглубже. Найти нужные головные уборы было непросто, равно как и дубовый веник, но я справился.
— Не хватит! Баня полезна! Она закаляет тело и дух! Ты что, не самурай?
— Дышать нечем, — Пожаловался он.
— Еще пара минут и перейдем ко второй фазе! — Пообещал я.
— А почему ты уверен, что в зале начнется хаос? — Спросил друг.
— Ты же слышал песни, — Не знаю, по мне так это очевидно.
— Я не очень разбираюсь в музыке, — Вздохнул Кейташи, и очень зря, потому что раскаленный воздух парилки нужно вдыхать аккуратно — нарушив это правило, друг закашлялся.
Сегодня, после утренней тренировки, я решил сделать две вещи — сходить в баню и озаботиться живым щитом для Хэруки и Кохэку. Японцы, конечно, даже слэмятся вполне вежливо, но мало ли как на них подействуют два настолько мощных хита. Нет, за Хэруки я не беспокоюсь. Я беспокоюсь за тех, кому не повезет неаккуратно налететь на нее. Вот и сидим теперь с другом в парилке, закаляем дух.
— Ладно, пора! — Решил я, что для первого «захода» достаточно. Вылетев из парилки, выбежали из входа в баню и с молодецким гиканьем прыгнули в бассейн. Все прилично — мы в трусах, потому что бегать по двору голышом я пока морально не готов. Дыхание перехватило — вода в бассейне достаточно теплая, но после парилки…
— Ухх, — Отфыркивался вынырнувший неподалеку Кейташи, — Мне кажется, или я слышу, как вода испаряется о мою раскаленную кожу?
— Не преувеличивай, — Улыбнулся я, переворачиваясь на спину и зажмурив глаза, чтобы защитить от японского летнего солнышка.
— Надеюсь, из-за Акиры у тебя не возникнет проблем с Кохэку, — Вздохнул друг, судя по всплескам повторивший за мной, — Мне нравится с тобой дружить, — Дал он понять, что если вдруг проблемы с Кохэку все-таки возникнут, выберет он совсем не мою сторону. Что ж ты, Стенька Разин, меня на бабу променял? Ладно, я его не осуждаю — первая любовь чувство гораздо более сильное, чем дружба, — Не подумай, — Зачем-то начал оправдываться он, — Это вовсе не из-за Окинавы, бассейна и всего такого!