В «эпоху катастроф» казалось, что крах капитализма близок. Великую депрессию окрестили, согласно названию одной известной книги, «последним из кризисов» (Hutt, 1935)- Но к концу века в его неминуемый коллапс уже мало кто верил; хотя даже в 1976 году известный французский историк и торговец предметами искусства предсказывал скорый закат западной цивилизации на том основании, что жизненная сила американской экономики, этого авангарда западного мира, исчерпана (Ginipel, 1992). Этому автору казалось, что депрессия конца i9?o-x «перейдет и в следующее тысячелетие». Правда, справедливости ради стоит сказать, что до середины или даже до конца 198о-х мало кто строил апокалиптические прогнозы и в отношении СССР.
Вместе с тем в силу динамичного и неконтролируемого характера капиталистической экономики социальная структура западных обществ испытала большие перегрузки, чем в социалистических странах, и потому с этой точки зрения кризис на Западе оказался более серьезным. Разрушение социальной структуры СССР и стран Восточной Евр< чты ст? ло следствием распада экономической системы этих государств, а не его предпосылкой. Там, где есть возможность сравнивать — например, в ситуации с Восточной и Западной Германией,— создается впечатление, что традиционные ценности и привычки немцев лучше сохранялись в коммунистической изоляции, чем в условиях «экономического чуда». Эмигрировавшие из Советского Союза евреи возродили в Израиле классическую музыкальную традицию, поскольку они приехали из страны, где посещение концертов классической музыки являлось нормой, по крайней мере в еврейской среде. Посещающая концерты публика там еще не успела превратиться в скромное меньшинство людей среднего и пожилого возраста *. Жителей Москвы и Варшавы меньше волновали такие важные для обитателей
* В начале i99°-x годов в Нью-Йорке, одном из крупнейших мировых музыкальных центров, из ю миллионов жителей только 2о или зо тысяч посещали концерты классической музыки.
Времена упадка
МИР МЕНЯЕТСЯ
Лондона или Нью-Йорка проблемы, как растущий уровень преступности, небезопасность пребывания в общественных местах, непредсказуемая агрессия праздношатающихся подростков.
В социалистическом обществе практически отсутствовало эпатирующее поведение, столь раздражавшее консервативную публику на Западе, усматривавшую в подобных выходках первые признаки распада цивилизации и мрачные «веймарские» аллюзии.
Сложно точно определить, до какой степени это различие между Востоком и Западом было обусловлено более высоким уровнем благосостояния в буржуазных странах и гораздо более жестким контролем со стороны социалистических государств. В некоторых отношениях и Восток, и Запад эволюционировали в одну и туже сторону. Семьи становилась меньше, браки распадались с большей легкостью, чем раньше, население—во всяком случае, в более урбанизированных и промышленно развитых областях — практически не воспроизводилось. Насколько можно судить, влияние традиционных религий на Западе значительно ослабело, и хотя социологические опросы фиксировали возрождение религиозности в постсоветской России, это почти не сказывалось на увеличении числа прихожан. Как показали события, имевшие место после 1989 года, польки с таким же недовольством относились к попыткам Католической церкви регулировать их сексуальное поведение, как и итальянки,—несмотря на то что при коммунистах поляки выказывали страстную привязанность к Церкви по националистским и антисоветским соображениям. Бесспорно, коммунистические режимы предоставляли меньше социального пространства для субкультур, контркультур и различного рода андеграунда, а также подавляли диссидентство. Более того, люди, пережившие времена по-настоящему безжалостного и массового террора, отметившего историю большинства восточноевропейских стран, предпочитали не поднимать головы даже после смягчения режима. Тем не менее относительное спокойствие
здешней общественной жизни не было обусловлено страхом. Коммунистическая система изолировала своих граждан от полномасштабного воздействия западных социальных трансформаций потому, что она изолировала их от воздействия западного капитализма. Все общественные изменения являлись результатом либо государственной политики, либо реакции граждан на эту политику. То, что государство не считало нужным менять, оставалось в прежнем состоянии. Главным парадоксом коммунизма у власти оказался его консерватизм.
IV
Ситуацию на обширных территориях третьего мира (включая страны, вставшие на путь индустриализации) обобщать гораздо труднее. Поверхностный
| Прошлое: спускающиеся террасами поля в долине Липииг (Китай, провииция Гуйчжоу).ОТ СТАРОГО К НОВОМУНастоящее: кишечная палочка, выделяющая хромосомы, под электронным микроскопом (увеличение ок. 55 тысяч раз). |
| Конец восьмит^1сячелетней истории: китайский крестьянин за плугом. |
| Старый мир встречается с новым: семья турецких эмигрантов в Западном Берлине. |
| Змиграпт^:: в^гходц^: из Ипдии с надеждой приезжают в Лопдоп (igso-е год^:). |
| °РОдская жизнь в прошлом: Ахмадабад (Индия). |
(слева) Городская жизнь в настоящем: Чикаго.
(на противоположной странице слева) Транспорт: железная дорога, сохранившаяся с девятнадцатого века (Аугсбург, Германия).
(на противоположной странице справа) Транспорт: триумф двигателя внутреннего сгорания в двадцатом веке. Автомагистрали, машины и городской смог (Хьюстон, штат Техас).
| Городская жизпь: метро, час ник па станции Сипдзюку (Токио). |
Внеземной транспорт: первая высадка человека на Луне (1969)-
| Люди на нроизводстве:;хас). |
| зрвный завод в 1930 году (Амарилло. |
|---|
| Производство без людей: атомная электростанция. |
|---|
| Там, где работали люди: деиндустриализация па севере Англии (Миддлбург).НОВ^1Й БЫТ |
|---|
| Революция в гостиной: телевизор. |
| Старый режим — гражданская версия: невилл чемберлен (1869-1940); британский премьер-министр (I937-I94O), на рыбалке. |
(слева) Стар^1й режим — воеппая версия: Льюис (Фрэпсис альберт Виктор николас), иерв^1й граф Мауптбеттеп Бирманский (1900-1979); последний вице-король Ипдии.
(на противоположной странице слева) Покупки в изменившемся мире: супермаркет.
(па противоположной странице справа) Отд^гх в изменившемся мире: миниатюрность и мобильность — портативная магнитола.
КУЛЬТ ЛИЧНОСТИ: ПРАВИТЕЛЬ КАК ИКОНА
Новый режим — лидер как революционер: Ленин произносит речь с грузовика (1917) '
(слева) СТАЛИН (Иосиф ВИССАРИОНОВИЧ Джугашвили,
1879-1953)-
(впизу) Парад в честь дпя рождения гитлера (1939).
Нов^1й режим — лидер как революционер: Гапди отправляется па переговоры с британским правительством после посещения лондонского Ист-Эпда (1931)-
| (слева) «Председатель МАО»: МАО ЦЗЭДУН (1893-19/6) глазами Энди УОРХОЛА.(внизу} Могила аятоллы ХОМЕЙНИ (1900-1989), лидера революционного Ирана (Тегеран). |
НОВЫЕ ФОРМЫ ПРОТЕСТА
(слева) После 1917 года: художник как бунтарь. ГЕОРГ ГРОС (i893-i959) высмеивает правящий класс Германии. (внизу} 1930-е годы — пролетариат:забастовка британских докеров (Лондон).
ig6o-e годы - студенты: демонстрация против войны во Вьетнаме (Беркли, Калифорния). Среди демонстрантов много женщин.
ВЗГЛЯД В БУДУЩЕЕ
| ■ -.V ΐ^.^τ,ν ,- ■ -J^ ’ '· ■ VПосле войны в Персидском заливе (1991). |
| Последствия свободного рынка: бездомные. |
Сараево спустя 8о лет после 1914 года.
обзор переживаемых ими проблем был предпринят в главах j и 12. Мы видели, что «десятилетия кризиса» отразились на этих странах совершенно по-разному. Как можно сравнивать, например, Южную Корею, в которой с 1970 по 1985 год число обладателей телевизоров увеличилось с 6,4 До gg,i% населения (Jon, 1993), с Перу, где половина населения живет за чертой бедности, а среднедушевое потребление даже падает (Anuario, 1989), или с беднейшими африканскими странами? Проблемы, с которыми сталкивался Индийский субконтинент, были обусловлены трудностями экономического и социального роста. А в то же самое время в Сомали, Анголе и Либерии шли противоположные, разрушительные процессы, и это на континенте, будущее которого мало кому представляется оптимистическим.
| «Десятилетия кризиса» 449 |
|---|
| В преддверии свободы: очередь на избирательном участке в ЮАР (1994)- |
|---|