анизмов, разъемов и клавиш, а, заканчивая более интересным дизайном корпуса. Но тоже не задарма, естественно.
Неожиданно выясняется, что с желанием японцев снять меня на фоне Храма Василия Блаженного возникли непреодолимые трудности — он сейчас на реставрации и стоит в лесах. Съемка на фоне Мавзолея запрещена по моральным соображениям, и из самого интересного на Красной площади остается только Кремлевская стена, Исторический музей, да здание ГУМа в псевдо-русском стиле. Этого мало — здесь я с японцами полностью согласен. Нам нужны такие исторические объекты, которые известны во всем мире. Так что пришло мне время презентовать свой вариант. Выкладываю перед гостями цветные фотографии, которые мы сделали с Лехой еще в конце апреля, после первого визита гостей с островов. Поясняю, что сейчас эти виды Москвы еще лучше, потому что там распустились зелень. Расстилаю перед ними карту столицы, показываю на ней локацию предлагаемых мною мест. Тут же даю японцам пояснения по своему сценарию.
Джоггинг. Утренняя пробежка по Софийской набережной Москвы-реки, с отличным панорамным видом Кремля на противоположном берегу.
Учеба. Здесь я немного переиграл в свете моего предстоящего поступления в МГУ. Теперь это сквер с видом на высотку, по которому я иду в один из лучших университетов мира. Сквер сейчас утопает в цветущей сирени — получится красиво.
Работа. Эти кадры снимем прямо здесь, в нашей студии. Аппаратура у нас хорошая, современная, студийное помещение выглядит прилично, за него мне не стыдно.
Досуг. Компания молодежи на роликовых коньках. На фоне фонтана «Дружба народов» на ВДНХ. Фотография с золотыми фигурами в народных костюмах приводят японцев в полный восторг. Ага… этакий сталинский вариант фонтанов Петергофа. Богато!
«Лунная походка». Последнюю из локаций оставляю на выбор: Исторический музей на Красной площади, одна из площадей Кремля с древними соборами, или более современный вариант — на фоне новой гостиницы Космос. Заодно предлагаю включить в локацию несколько наиболее выдающихся станций московского метро, например: Киевскую, Маяковскую и Новослободскую. А вот спортивные олимпийские объекты столицы, к сожалению еще не готовы, но к ним мы можем вернуться позже, ближе к Олимпиаде.
По моим прикидкам в результате должен получиться небольшой рекламный фильм минут на 15–20, который потом с успехом можно порезать на отдельные короткие ролики или даже кадры для печатной продукции. И главным героем этого рекламного ролика станет Вокмэн, с которым я не расстаюсь в фильме ни на минуту. Впрочем, этот фильм можно вполне использовать еще и как рекламу наших предстоящих гастролей. С точки зрения промоушена, такой рекламный фильм универсален, при этом мы сэкономим для компании SONY кучу времени, сил и денег.
Даем японцам время обсудить между собой новые предложения, и снова выходим с Марковым в приемную. У нас есть несколько минут, чтобы переговорить по поводу моего участия в «Международной панораме». Оно действительно одобрено в ЦК, и от меня требуется рассказать о демонстрации в Кельне, и вообще об антивоенных настроениях в Европе. Передача будет посвящена предстоящему подписанию договора ОСВ 2 в Вене, участие в ней более чем уместно. Основной рефрен выпуска — интересы американской и натовской военщины идут в разрез с чаяниями европейских народов, особенно прогрессивной их части, представленной молодежью и представителями левых партий. Вот этой линии я и должен придерживаться в интервью. Есть у Андрея Иннокентьевича и плохие новости: югославы наотрез отказались проводить товарищеский матч. Без объяснения причин. Что странно. Теперь остается только надеяться, что кубинцы будут более сговорчивыми и покажут нашим боксерам мастер класс, опустив их с небес на землю. Делаю себе пометку — связаться с Киселевым. Если я уже обратно в сборной — нужно появляться на тренировках. Иначе опять отчислят.
Японцы одобряют мой сценарий. Он действительно разумен и сэкономит нам кучу сил. Постараемся уложиться за два съемочных дня — четверг и пятницу. Завтра по плану — «Утренняя пробежка», «МГУ» и метро. Там буду задействован только я. На первую половину пятницы останется «Лунная прогулка» и «ВДНХ», где будет массовка. Теперь нам нужно срочно найти роликовые коньки и тех, кто умеет на них кататься. Изо всех наших на роликах уверенно держимся только я да Лада, а Вере с Альдоной придется, наверное, сидеть в коньках на бортике фонтана и изображать, что они утомились кататься. Хорошо, четверо есть. А где нам еще взять человек шесть-восемь? По сценарию компания молодежи должна быть довольно большая. Может, рижан подключить? Тогда нужно срочно звонить Александре. А раз мы вызываем рижан на пятницу, то в этот же день съездим и в Таманскую дивизию, чтобы снять кадры для антивоенного клипа, убьем, так сказать, двух зайцев сразу.
Заканчиваем переговоры, и прощаемся с японцами до завтрашнего утра. Клаймич с Марковым провезут сегодня японскую съемочную группу по всем местам предстоящих съемок. А я отправляюсь в мастерскую к Львовой, чтобы подобрать костюмы. Это дело серьезное и Татьяна Леонидовна подходит к нему со всей ответственностью. Обсуждение и отбор занимает пару часов, а потом я, прихватив кельнскую кассету, выезжаю в Останкино к Бовину.
Ну, что сказать? Удивительный человек этот Александр Евгеньевич. Ну да, полный, даже обрюзгший, с залысинами и жидкими длинными волосами, немного неряшливый. Зато какая энергетика!
Беседовать с ним одно удовольствие. Сидит он расслабленно в кресле, прикрыв глаза и сложив пальцы в замок на животе — то ли слушает тебя, то ли думает о чем-то своем сокровенном. А потом р-раз! И выдает вдруг что-нибудь весьма остроумное и неожиданное… Впрочем, говорят, что его остроумие вышло однажды ему боком. На какой-то дружеской вечеринке Бовина спросили, читал ли он последнюю речь Брежнева? «Что значит „читал“? Я её писал», — ответил Александр Бовин, который на тот момент был неофициальным спичрайтером Генсека. На следующий же день этот остряк стал простым полито бозревателем газеты «Известия». Что вовсе не избавило его от независимого характера и привычки говорить вслух то, что считает нужным. Как он при этом уживается с Лапиным остается для многих загадкой.
— Виктор, а вы в курсе, что документальный фильм «Хочу жить в СССР» выдвигают на американскую премию Оскар?
Разговор с Бовиным начинается с неожиданного вопроса. И я на секунду подвисаю. Разумеется, я знаю про премию — мы с Гором обсуждали такую возможность в ходе нашего последнего разговора. Даже спорили насчет музыки — еще не поздно сделать новый саундтрек. Но есть ряд жестких условий для выдвижения иностранного документального фильма на Оскар. И среди них то, что фильм этот должен пробыть в кинопрокате на территории округа Лос-Анджелес не меньше недели. А времени у нас осталось для этого — до 30 сентября. Так что пока это из области желаемого, а не действительного. Но что ответить журналисту? Сыграем-ка мы удивление.
— Нет, не знал. Но пользуясь случаем, хочу поздравить весь дружный коллектив Останкино с этим событием. Ведь фильм снимали «всем миром». Там не только я и Моника поработали…
— Хотите победить и подержать в руках фигурку Оскара?
— Конечно, хочу. Надо же проверить из настоящего ли золота сделана премия… От американцев всего можно ожидать.
Бовин смеется, я улыбаюсь во все 32 зуба на главную камеру.
Дальше журналист плавно переходит на мои приключения в Кельне. Обсуждаем антивоенные настроения в ФРГ. Делаем специальную паузу, чтобы редакторы на монтаже вставили мое скандирование. Бовин ехидно мне сочувствует. Дескать, что американцы мне этого безобразия не простят и не видать теперь Красным Звездам гастролей в Штатах. Я скромно улыбаюсь, достаю из внутреннего кармана пиджака официальное приглашение от Прауда:
— Уже простили. Money talks — bullshit walks
По глазам Бовина вижу, что он понял пословицу. Деньги решают все. И его же взгляд мне прямо говорит — это вырежут на монтаже.
Мы возвращаемся к теме митинга. Я веду себя свободно, шучу, высмеивая реакцию МИДа ФРГ на мое выступление в Кельне, но становлюсь крайне серьезным, когда доходит дело до обсуждения антивоенного движения. Александр Евгеньевич дает очень точные оценки происходящему и рассуждает о политической расстановке сил в Западной Европе так умно, что поневоле заслушаешься. Аналитик он конечно от бога. Ставлю себе галочку, что надо бы осторожно посоветовать Романову вернуть этого умнейшего человека из ссылки. Генсеку просто необходимо иметь в своем окружении специалиста, способного сказать правду в глаза. Какой бы горькой она не была…
Запись заканчивается поздно, но меня терпеливо поджидает в аппаратной Лапин. Великий и ужасный «Гудвин» советского телевидения.
— Виктор! Мои поздравления в связи с выдвижением — «лысый карлик» с чувством жмет руку — Это успех. Это признание!
Чего это он так расшаркивается передо мной?
— Слышал о лондонских событиях с твоим участием… Может, нам снять фильм об этом событии? — Лапин искусственно воодушевляется — Или еще лучше телевизионный сериал! Отель Савой!!
Вот же ж… Цензурных слов нет. Говорухин проговориться не мог — под подпиской. Неужели в студии «течет»? Да нет, это паранойя. Остается один вариант. Умные мысли в умные головы (а Лапин далеко не дурак) могут приходить одновременно.
— Э… ну я не знаю — я кошу взглядом на Леху, нам уже пора домой — Надо посоветоваться с Григорием Васильевичем. Или Арвидом Яновичем.
Как тебе такое? Проглотил. Даже не поморщился.
— Мы, то есть Гостелерадио, готовы участвовать в этом проекте!
Не, ну нормально? Видать сильно под Лапиным кресло качается. Любимчик Брежнева — первый на вылет из нашей номенклатуры. Слишком многим он поперек горла. Да и телевидение наше сильно отстает в развитии от западного. И «крыши» теперь нет.
— Я посоветуюсь и перезвоню, хорошо?
— В любое время! — Лапин еще раз жмет мне руку — Буду ждать звонка! И обязательно приезжай на «Утреннюю почту». Я согласовал запись программы персонально про группу «Красные звезды».