Ох, полковник… знал бы ты, как я с тобой солидарен! Но вообще-то мне приятно, что Сергей Сергеевич больше не винит меня во всех грехах. Только вот фатализм, промелькнувший в его словах, заставляет поежиться:
— Мистика. Согласен… Так вы не злитесь на меня?
— Толку-то злиться… Не это, так что-нибудь другое. С тобой как в футбол на минном поле играть — рванет точно, вопрос только — когда.
— Может, не волновать зря Иманта Яновича?
— Это ты мне сейчас предлагаешь должностное преступление совершить — скрыть от начальства факт своего служебного несоответствия?
— Да, какое это преступление? Зато мы каратиста поймали. И потом — этот псих первый же на меня напал!
— А он сейчас в себя немного придет и во всем обвинит тебя.
— Тогда у меня будет очередное задержание преступника! Еще одну медаль повесят.
Я выпячиваю вперед грудь. Сергей Сергеевич грустно улыбается.
— Вот за это нас с тобой генерал и выпорет.
— За медаль? Ладно, куда не кинь, всюду клин
— И не говори.
Чего ж делать то? Не хотелось бы Сергея Сергеевича потерять. Он хоть и зануда, но мы уже как-то притерлись друг к другу. А вот так пришлют нам нового Кузнецова, и повесишься от него. Надо будет с Альдоной вечером посоветоваться. И в Москву позвонить, узнать как там дела дома и на студии.
---
Следующий фурор Альдоны производит в спортивном зале санатория. Тут идут тренировки и репетиции «батальных» сцен. Девушка заявляется в традиционном для тхэквондо кимоно — тобоке. Эта не распашная куртка с глубоким запахом, как у каратистов и дзюдоистов, а цельнокроеная. Белая ткань потоньше, рукава подлиннее — до запястий, V-образный ворот отделан темной вышивкой. Тобок повязан черным поясом. Все мужчины в зале тут же делают «стойку». Вокруг девушки собираются и «советские» и «пираты». Разглядывают. Кто-то из парней даже восхищенно присвистнул. Черный пояс есть только у Талгата. У Еременко — обычный, белый.
Не обращая внимания на изрядно прифигевший народ, Альдона протискивается сквозь толпу и садится на скамейку рядом со мной. Ловит взгляд и тут же фыркает:
— Что?! Ну, нет у меня другой формы! В чем занимаюсь дома, то и взяла с собой.
— Да, мне все нравится, честно! Очень…э… экзотично!
Окружающие дружно кивают.
Приходит Говорухин, усаживается неподалеку от нас в компании какого-то взрослого мужика. В зале постепенно становится шумно. Несколько человек одеты в самодельные спортивные кимоно в виде тренировочных брюк и борцовских курток, кто-то вроде Цоя заявился и вовсе в футболке — единой формы у съемочной группы нет. «Советские» весело перекидываются шутками с «пиратами». Жора Мартиросян предлагает «своим» на завтрашней съемке «Нежин» пиратам не отдавать, а всех их «перебить», невзирая на сценарий Говорухина, и захватить пиратский «Mercury» в качестве военного трофея. «Наши» с шутливым энтузиазмом подхватывают его идею и предлагают Говорухину переписать свой сценарий, пока еще не поздно:
— Я вам перепишу, писатели! — мэтр, шутя, грозит энтузиастам кулаком
В ответ раздаются:
— Наши не сдаются!
— Враг не пройдет
Наконец, Касьянов строит всех и начинает разминку. Затем распределяет по парам и показывает удары руками, стойки. После демонстрации, уводит Альдону в сторону и начинает о чем-то расспрашивать. Разговаривают долго, после чего девушка начинает уже ему показывать какие-то приемы.
Тем временем в зале появляется всклокоченный Дуров. Видно, что режиссер уже с утра успел набегаться и с усталостью плюхается возле нас с Говорухиным.
— Сам не хочешь сняться в эпизоде? — Дуров кивает в сторону «советских» — Можно и пиратом, если не боишься.
— Я? Боюсь? — хмыкаю в ответ — Вы, Борис Валентинович, возьмите у Станислава Сергеевича сценарий нового фильма. Отель Савой. Почитайте о наших приключениях в Лондоне
— Да, слышал — вздыхает режиссер — Просто ужас какой-то творится в капиталистических странах. Терроризм, захват заложников…
И в не капиталистических тоже. Просто советская цензура не разрешает сообщать о взрывах в метро, захватах самолетов… Может и правильно делает — зачем обучать будущих террористов и подстегивать их фантазию?
— Борис Валентинович, сниматься я не хочу — осторожно вкидываю идею — Но вот музыку к фильму написал бы.
— Музыку? — удивляется Дуров — Но у нас уже есть композитор. Евгений Геворгян.
Режиссер переглядывается с Говорухиным.
— А что, есть какие-то… наработки?
— Есть. Очень тревожная, пронзительная мелодия, которая отлично ляжет в фильм.
Я себе в уме прокручиваю музыку из знаменитой серии с Томом Крузом «Миссия невыполнима». Пора, пора мне двигаться в сторону Союза Композиторов СССР. И музыка к фильму, особенно такая крутая как в Миссии — стала бы отличной первой ступенькой. Да и визитной карточкой фильма, кстати, тоже. С такой музыкой плюс Альдоной можно и на мировой прокат замахнуться.
— Давайте вот как поступим. Я вернусь в Москву и созвонюсь с Геворгяном. Если ему понравятся мои… наработки, то мы могли бы посотрудничать.
— Что ж… — Говорухин достает из кармана трубку, но не решается закурить ее в спортивном зале — Я не против, а ты, Боря?
— Тоже за.
— Есть и еще одна мысль.
— Да ты просто кладезь идей — хмыкает Дуров
— Вы уже придумали, что делать со стартовыми титрами?
— Обсуждали — кивает Говорухин — Белые буквы на красном фоне, потом сразу полицейская сирена. Погрузка опия. Проплыв «Нежина» и новые титры.
— Почему бы не сделать другое начало — я тыкаю пальцем в сторону Альдоны, которая показывает какие-то сложные, замысловатые «каты» из тхэквондо. Тренировка в зале остановилась и вся пялятся на девушку.
— Что если дать «бой с тенью» Альдоны? В таком как бы смазанном виде что ли, один контур, без лица. И на ее фоне — титры.
— А что? Любопытная идея — Говорухин задумчиво кусает мундштук трубки — Тут можно поиграть с цветами. Красный на черном, потом черная фигура на красном фоне… Надо пораскинуть мозгами.
— Ты не думал поступать во ВГИК? На режиссуру — Дуров с интересом меня рассматривает — Ты просто кинематографический талант.
Ага, талант плюс айфон. Или точнее просто айфон. До которого мне теперь предстоит добраться и выцыганить у Веверса на предмет нот Миссия невыполнима.
— В школу милиции Щелоков меня уже приглашал — я улыбаюсь Альдоне, машу рукой — Во ВГИК еще нет.
Мужчины тоже улыбаются, потом встают и отходят в угол. Что-то обсуждают. Ко мне на освободившееся место подсаживается Сергей Сергеевич.
— Да… Воспитал Имант дочку — полковник внимательно смотрит на спарринг, который устроила Альдона с Талгатом. И похоже девушка побеждает. Бойцы лишь имитируют удары, но моя подруга быстрее, гибче и… оригинальнее. От некоторых ее махов ногами ветер проносится по всему залу. От выкриков «кийя» и «кихап» дрожат стены.
— Сергей Сергеевич, пока у Альдоны репетиции и съемки, нам бы в Ялту вернуться на пару дней.
— Это зачем еще? — хмурится полковник
— Хочу немного приодеть Виктора — я киваю в сторону Цоя — Купить ему фирменные джинсы, рубашки, кроссовки… А то стыдно смотреть. Размер я уже узнал.
— Это да — кряхтит безопасник — К фарцовщикам пойдешь?
— Ну, почему к фарцовщикам … — я слегка теряюсь, но быстро нахожусь — Ведь в Ялте есть комиссионные магазины
— Я-то не против, но нужно получить сначала согласие начальства. Пойду, позвоню.
Глава 9
Начальство со скрипом, но дало свое добро, и Эс-Эс тут же все уладил с администрацией санатория. Альдоне выделили одноместный номер и закрепили стол в столовой. После завершения репетиции мы, не откладывая, выдвигаемся на пристань, чтобы отправиться по морю в Ялту. Варианта два: обычный рейсовый теплоход — этакий «морской трамвайчик» и Комета на подводных крыльях, о которой говорил Станислав Сергеевич. Разница по времени в пути, по комфорту, ну и по цене, естественно. Но при цене билета на Комету всего в 1р 80 коп наш выбор очевиден. Тем более, что отправление через 15 минут, посадку вот-вот объявят.
Выглядит судно на подводных крыльях очень футуристично. И современно. Даже не скажешь, что оно родом из 60-х. Я когда-то давно, еще в Питере, катался по Неве на Метеоре, но вот Комета-3… То ли с возрастом меняется восприятие, то ли богатый жизненный опыт позволяет мне по-новому оценить привычные вещи, но этот корабль прекрасен! Не зря Кометы этой серии шли даже на экспорт, причем и в капстраны. У судна красивый обтекаемый корпус, эффектная надстройка — ходовая рубка, хищная форма носа и крыльев. Окна его скорее напоминают иллюминаторы самолета, чем корабля, да и пассажирские салоны поддерживают эту тему, здесь даже мягкие кресла самолетного типа. Всего салонов три: носовой, средний и кормовой. На билетах места не проставлены, так что пока мы втроем скромно стоим в сторонке, наши бодигарды с каменными лицами оттесняют собравшуюся толпу и занимают нам места в носовой части. Скромно заходим последними, и они тут же перекрывают своими тушками вход в носовой салон, отваживая желающих побродить по Комете и поглазеть в лобовые стекла. Салон самый миниатюрный из трех, так что кресел здесь мало, а если кто из соседей и узнал нас, то грозный вид охраны отбивает всякое желание приставать к нам со своими восторгами.
От пристани Комета отходит как вполне обычный теплоход, но потом быстро набирает скорость и мы взлетам над волнами, приподнимаясь на подводных крыльях. Скорость не меньше полусотни кэмэ, но между Судаком и Ялтой есть еще остановка в Алуште, поэтому весь путь занимает больше часа. За окном одни прекрасные виды южного берега Крыма сменяются другими. От скорости нас слегка вжимает в кресла, но на море практически штиль, поэтому Комета идет довольно ровно, и я успеваю даже немного подремать.
У меня было большое желание по прибытии в Ялту прогуляться по набережной пешком — от пристани до Ореанды всего-то ничего. Но куда там… Сергей Сергеевич в приказном порядке загружает меня в комитетскую Волгу. И ведь не возразишь ему после последних приключений. Ну, ладно… зато несколько минут и мы уже в гостинице. Ресторан закрыт на небольшо