лярное созывание сеймов, ответственность министров, право сопротивления госуда рю в случае нарушения им конституции. Однако это не важ нейшие параграфы буллы. Она была направлена не столько против узурпации государя, представлявших незначительную опасность, сколько против притязаний высшей знати, и самым благодетельным ее последствием было именно то, что она сохранила в Венгрии многочисленное мелкое дворянство, ревниво оберегавшее свои права, способное защищать их, практически опытное, воинственное и задорное, которое сделалось одним из самых надежных оплотов на ции и оказывало неодолимое сопротивление как тирании, так и иноземным нашествиям.
К несчастью, — и этим история Венгрии отличается от истории Англии — это мелкое дворянство, внушая другим уважение к своим правам, само не умело уважать права на родной массы. Крестьяне были обращены в самое суровое рабство. Венгрия не имела ни коммун, ни буржуазии. Не то, чтобы там не было горожан, но все они были иностран цы, и само их происхождение заставляло подозрительно смотреть на их вмешательство; они сами никогда не смот рели на Венгрию, как на свое отечество, заботясь более о том, чтобы обеспечить себе привилегированное положение, чем о том, чтобы содействовать благу государства.
Как и в Польше, города, основанные немцами, держались в сторо не от общественной жизни, и немецкая иммиграция имела здесь, хотя и в меньших размерах, те же пагубные послед ствия, как и в соседних славянских странах.
Татаро-монгольское нашествие; немецкая колонизация. В Венгрии, как и в Англии, установление парламентского режима не обошлось без смут, и когда в 1241 г. в Венгрию вторглись татаро-монголы, они увидели перед собой деморализованный и волнуемый внутренними раздора ми народ. Мадьярская армия была истреблена у Моги, на берегу реки Сайо, близ ее слияния с Тейсой, и азиатские орды, предав огню Пешт и Гран, прошли через всю страну до Адриатического моря. Когда волна нашествия отхлыну ла назад, Венгрия представляла собой пустыню; в некоторых округах можно было проехать пятнадцать дней, не встретив человека; голод был так велик, что продавали человеческое мясо; стаи волков, спускаясь с гор, осаждали деревни. Король Бела IV энергично принялся за дело, восстановил порядок, призывал колонистов, и они стекались отовсюду, преимущественно, конечно, из Германии.
Хотя торговые сношения с Востоком шли более через Венецию, чем через долину Дуная, но Венгрия привлекала купцов своими естественными богатствами. Купцы издавна начали селиться здесь оседло, образуя настоящие колонии; законодательные памятники беспрестанно упоминают об этих «гостях». Ко времени татаро-монгольского нашествия французские и итальянские купцы были настоящими госпо дами Грана. Позднее стали переселяться земледельцы. Око ло 1150 г. Гейза IV призвал фламандцев и поселил их близ крепости Зибенбурга (Германштат); с тех пор немцы назы вают Трансильванию Siebenburgen. Андрей II даровал переселенцам обширные привилегии (1224). Саксонцы, поселившиеся в Трансильвании, образуют нацию, сами избирают своих судей и священников и сохраняют полную полити ческую автономию. Некоторые другие части Венгрии были уступлены немцам еще раньше. Во второй половине ХIII в. количество этих поселений увеличивается, и внутренний склон Карпат от Моравии до Трансильвании покрывается беспрерывной цепью колоний. Они не составляют, подобно саксонцам на востоке, особой нации, но зависят исключительно от короля и пользуются самыми широкими граждан скими привилегиями. Более значительную группу образу ют саксонцы в Ципсе: ими населено 24 города, из которых важнейшие — Лейтшау и Кесмарк.
Поощряя обработку еще незанятых или оставленных зе мель, Бела IV в то же время покровительствовал и торгов ле; старые города поднимаются из упадка, образуются но вые центры. Как почти во всей Восточной Европе, города растут под иностранным влиянием, и буржуазия получает чисто немецкий характер. Мадьярское дворянство оказыва ется более прозорливым, чем славянская аристократия: оно очень скоро замечает опасность, какой грозит стране это мирное нашествие; оно не противится иммиграции немцев и не оспаривает их привилегий, но размещает их особня ком и преграждает им всякий доступ к влиянию на общую политику.
Прекращение династии Арпада. Таким образом, влияние немецкой колонизации на массу населения и на общее состояние умов было в Венгрии ничтожно. Нравы не смягчились, страсти не сделались менее необузданными; цивилизация развивалась крайне медленно, тем более, что при преемниках Белы IV и вплоть до прекращения династии Арпадов (1301) междоусобия почти не прекращались. Лишь при анжуйской династии Венгрия снова достигает славы и благосостояния.
Итак, в Венгрии, как и во всей Восточной Европе, XIII в. заканчивается печально. Повсюду независимые государства находятся в упадке. Стоя между двух огней, теснимые с Востока азиатскими варварами, с Запада немецкой империей, они не сумели ни предусмотреть, ни отвратить опасность. Татаро-монгольское нашествие сломило их последние силы и подготовило нашествие немцев, менее шумное, но фактически более опасное. Русь и Болгария утратили свою независимость; Польша, потерявшая лучшие провинции, кажется, готова забыть свое славянское происхождение; Богемия и Венгрия, покрытые чужеземными колониями и сдавленные кольцом немецких поселений, призывают на свой престол чужеземные династии. Казалось, никогда империя не имела больше шансов овладеть Дунаем, Эльбой, Одером и Вислой.
Но именно в этот период ее успехи были внезапно прерваны анархией, которая после падения Гогенштауфенов на несколько веков воцаряется в Германии; в то же время в Польше, Богемии и Венгрии начинается сильная национальная реакция, которая, хотя и не заглаживает вполне следы прежних поражений, но грозит уничтожить некоторые успехи, казавшиеся наиболее обеспеченными, и надолго останавливает наступательное движение Германии на Восток.
Глава 13Юго-Восточная Европа в эпоху крестовых походов (1095–1261)
Династия Комнинов. — Захват власти Андроником. — Династия Ангелов. — Роль толпы в этих переворотах. — Ослабление римско-византийского патриотизма. — Недостатки государственного строя Византии. — Дробление империи. — Социальное положение страны. — Колонат и рабство. — Муниципальная администрация. — Церковь. — Преследование еретиков. — Монахи-разбойники. — Промышленность и торговля. — Вымогательства фиска. — Вымогательства чиновников. — Экономический упадок империи. — Военный флот. — Армия. — Византийская цивилизация. — Блеск Константинополя.
Династия Комнинов. Почти все государи из династии Комнинов были люди энергичные и деятельные, смелые и настойчивые в своей политике, честные в своей личной жизни. Алексей I без устали воевал на берегах Адриатического моря с норманнами обеих Сицилии, во Фракии с печенегами, узами и куманами, в Малой Азии с турками-сельджуками, наконец, он отвратил опасность, которой грозил Византии первый крестовый поход. Его сын, Иоанн I (1118–1148) по прозванию Калоян, то есть Иоанн Добрый, без устали носится от границ Азии к границам Европы, разбивает печенегов у Берреи и с иконой Богоматери во главе своих колонн прорывает цепь их повозок (1122), обращает в бегство сербов (1123) и венгров (1124), возвращается в Азию, чтобы отнять у сельджуков (1126–1137) и у армян (1137) их завоевания, и умирает во время похода в Киликию.
Еще более блестяща военная доблесть его сына Мануила I (1143–1180). Тотчас после коронования он предпринимает поход против сельджуков, гонит их султана до Икония, нападает на них на пути к их столице, почти один, в императорской одежде, бросается в их ряды, на обратном пути, безоружный, получает рану и лишь к ночи возвращается в свой лагерь (1146). Ускользнув от опасностей второго крестового похода, он отправляется осаждать цитадель Корфу, которую отняли у него норманны; он предпринимает самые рискованные атаки, бросается на приступ сам-друг с мегадуком Контостефаном, и ядро катапульты ранит его в спину (1149). В следующем году он подвергается внезапному нападению печенегов и спасается с раной в щеке. В 1164 г., переезжая через Дунай и заметив, что одна из его лодок тонет, он бросается в реку, чтобы спасти ее. В 1176 г., предприняв поход против Икония, он неосторожно углубляется в Мириокефаль-ское ущелье близ устьев Меандра; турки осыпают греков градом стрел, конница смешивается с пехотой — армия погибает, почти ни один из военачальников не остается в живых, и неверные показывают Мануилу на конце копья голову его племянника Иоанна Ватациса; император бросается в самую гущу турок, и к вечеру ему удается проложить себе дорогу. Этими подвигами он показал своим латинским союзникам и крестоносцам, что не они одни могут похвастать храбростью и даже безрассудством; относясь к делу крестового похода так же страстно, как и они, ведя всю свою жизнь священную войну, которой они отдавались лишь порывами, истинный воин Христа, столь же отважный, как паладины рыцарских поэм, он опроверг легенду о вырождении и трусости греков. Он соперничал с ними на турнирах, которые до тех пор представляли собой чисто латинское мероприятие и на которых рыцарь получал свое высшее посвящение. На турнире 1156 г. в Антиохии Мануил вышел на арену с принцами своего дома и в свалке, где «одни опрокидывались навзничь на круп своей лошади, подняв ноги вверх, другие падали ниц на шею коня, тот падал с лошади, другой бросался в бегство от вражеских копий, прикрыв лицо щитом, где хлопали знамена в руках несущихся галопом всадников, — в этих играх, полных такого разнообразия и изящества, что казалось, будто Венера соединилась с Марсом и Беллона с Грациями, среди страстного соперничества греков, горевших желанием одержать верх над латинянами, и тех, которых приводила в негодование мысль, что греки могут победить их, — император Мануил одним ударом опрокинул двух западных рыцарей» (Никита). В Константинополе западные турниры скоро начали вытеснять с ипподрома те цирковые игры и борьбу партий, которые в течение стольких веков увеселяли и волновали население главных городов империи.