Он умер в следующем году (6 августа 1221 г.), оставив второй нищен ствующий орден вполне организованным и при нем такой же женский орден и третий орден для мирян. Но в окончатель ной форме доминиканский устав был составлен лишь в 1238 г. третьим генералом ордена св. Раймондом Пеннафортским. К этому времени первые два нищенствующих ордена достигли уже большого распространения. С нескрываемым сочувствием встреченные массой, которая чувствовала в них большую близость к себе, чем в бенедиктинских орденах, и лучше сознавала их благодетельное влияние, они распрост ранились по всей Европе. В 1264 г. генералу францисканцев были подчинены 8 тысяч монастырей и 200 тысяч монахов. Генерал Доминиканского ордена также начальствовал над настоящей армией, всегда готовой принять миссию хотя бы в самые отдаленные страны; в 1280 г. существовал монастырь Братьев проповедников в Гренландии. Этот изумительный успех нищенствующих орденов, вначале поощряемый папством, скоро отодвинул на второй план старые монашеские ордена и не замедлил вызвать столкновение со светским духовенством и университетами. С одной стороны — светское духовенство было в высшей степени недовольно теми обширными привилегиями, которые получили минориты и проповедники, и иногда — как, например, Гильом де Сент-Амур в 1255 г. — горько жаловалось на незаконное отправление ими церковной службы в приходах. С другой стороны — францисканцы и доминиканцы, считая преподавание «частной формой проповеди» заявили притязание на право преподавать в университетах и начали против них памятную борьбу, которая окончилась в пользу монахов. Поддерживаемые общественным мнением и громадной из вестностью некоторых из своих членов, как, например, доминиканца Фомы Аквинского и францисканца Бонавенту ры (оба умерли в 1274 г.), они в конце концов сосредоточили в своих руках почти все отрасли народного просвещения.
Но этот необыкновенный расцвет не мог быть продолжительным. В конце XIII в. доминиканцы и францисканцы, забыв о дружбе, соединявшей их основателей, вступают в борьбу друг с другом; мало того, в среде самих францисканцев возникают раздоры. Еще при жизни св. Франциска среди его последователей можно было различать два направления: ригорическое, представителем которого был сам св. Франциск, и более умеренное, во главе которого стоял Илья Кортонский, его викарий и первый преемник. Эти два направления с течением времени породили две враждебные партии, кото рые Бонавешуреудалсюь примирить во время его настоятельства, но после его смерти антагонизм между ними возобновился. В1279 г. папа Николай III сделал бесплодную попытку вмешаться в эти раздоры, издав буллу «Exiit quiseminat», благоприятную для конвентуалов, то есть для умеренных. Тогда ригористическая партия, носившая название спиритуалову возмутилась против св. престола и, казалось, была близка к отпадению от церкви. Целестин V немедленно отделил ее от Францисканского ордена и соединил с только что осно ванным им орденом Целестинских отшельников; но его преемник Бонифаций VIII, наоборот неустанно преследовал ее и принудил распуститься (1302).
Богослужение и таинства. Реформа белого духовенства и развитие монашеских орденов свидетельствуют о том сильном религиозном движении, которое охватило в то время весь христианский мир. Светское общество также чувствовало на себе его влияние. Внешняя сторона богослужения, центром которого всегда было таинство евхаристии, становится более блестящей, более мистической и более возвышенной. Вместе с тем стараются еще более возвысить значение св. причастия, предупредить его профанацию и точнее определить его природу. Так, в конце XI в., ввиду ереси Беренгария, вошло в обычай воздымать во время обед ни освященную гостию, чтобы паства преклонилась перед ней; вследствие чуда в Болъсене (1264) папа Урбан IV распространяет на всю церковь праздник св. причастия, установленный в Люттихе еще в 1246 г. епископом Робертом; несколько позднее Григорий X повелевает во время обедни стоять на коленях от освящения до причащения и преклонять колена на улице при встрече со св. Дарами. С другой стороны, чтобы избежать пролития крови Христовой, в XII в. перестают давать мирянам причастие под обоими видами. Равным образом его перестают давать младенцам тотчас после крещения и допускают лишь по достижении ими разумного возраста. Наконец, богословы (Иннокентий III) пишут специальные трактаты об евхаристии, и четвертый Латеранский собор (1215 г.) создает слово «пресуществле ние» для обозначения претворения веществ, употребляемых при евхаристии, в тело и кровь Христовы. Но по странным обстоятельствам, — которые впрочем, не единичны в истории, — по мере того как развивается общественное богослужение, частный культ сокращается и становится до известной степени менее интимным. Масса народа давно оставила привычку часто причащаться; даже благочестивые люди следуют этому примеру и причащаются лишь в главные праздники. Четвертый Латеранский собор был вынужден предписать всем христианам причащение на Пасхе (канон 21-й).
Формы покаяния также сделались менее строгими. Публичные покаяния мало-помалу вышли из употребления: в XIII в. им подвергали лишь мирян, виновных в насилии над личностью епископов. Это было следствием злоупотребления выкупом покаяния и индульгенциями: упадок увеличивался по мере того, как умножались эги средства уклонения от старинных строгостей. Тогда церковь направляет свои усилия к тому, чтобы сохранить строгость частного покая ния; четвертый Латеранский собор постановляет, наряду с пасхальным причащением, ежегодную исповедь и предписывает епископам рассылать по всей епархии исповедников для разрешения тяжких грехов, которые могут быть отпущены только самим епископом (cas reserves). Эти распоряжения Латеранского собора свидетельствуют о том, что дух покаяния в начале XIII в. значительно ослабел. Чтобы вос кресить его в массах, понадобилась проповедь Франциска Ассизского и нищенствующих орденов. Их призыв вызвал реакцию: на минуту возрождаются добровольные публичные покаяния. Так, в 1261 г. город Перуджа был весь охвачен внезапным порывом аскетизма: богатые и бедные, старые и молодые, рыцари и крестьяне ходили по улицам, обнаженные до пояса, докрыв голову платком, с хоругвью или зажженным факелом в одной руке, а другой они бичевали себя кнутом, иногда даже до крови. Некоторое время спустя флагелланты появились и в Страсбурге. Наконец, следует указать, на широкое распространение проповеди в XIII в., вызванное также влиянием нищенствующих орденов. Проповедь, произносимая с этих пор на про стонародном языке и часто под открытым небом, сопровож дает все акты общественной и частной жизни. В одной Франции насчитывается в течение XIII в. 260 проповедни ков, имена или произведения которых нам известны. В Германии францисканцы Давид Аугсбургский и Бертольд Регенсбургский (умерли в 1271 г. и 1272 г.) собирали вокруг себя тысячи слушателей. Так как ни судебное, ни политическое красноречие в ту эпоху еще не существовали, то все искусство слова сосредоточилось в религиозной проповеди.
Суд официалов; его происхождение и устройство. В течение средних веков церковь отправляла двоякого рода юрисдикцию — духовную и светскую, которые отнюдь не следует смешивать. Духовная юрисдикция, ведающая лишь чисто религиозными вопросами, — прерога тива церкви и ничья другая: est a clavibus, как говорят канонисты. Светский суд наоборот не подлежит ведению церкви, а только светской власти, которая может передавать его церкви в большей или меньшей степени: поп est a clavibus, est a gladio. В царствование Константина и в силу изданных им эдиктов, епископы начинают принимать участие в государственном судопроизводстве; можно сказать, что ко времени смерти Константина светская юрисдикция церкви уже существовала в зародыше. Она появилась на Востоке при Юстиниане, в Испании — при вестготских католических королях, в Галлии и Германии — при франкских князьях, распространилась как на гражданские, так и на уголовные дела и в конце XII в. достигла высшей точки своего развития. Правом светского суда владели уже не только епископы, как вначале, но и другие должностные лица или учреждения церкви: архидьяконы, архиереи, капитулы, аббаты монастырей. Но если формально между обеими юрисдикциями существовало коренное различие, то на прак тике оно было ничтожно, потому что духовные лица, облеченные правом обеих юрисдикции, поручали отправление их одним и тем же поверенным, которые таким образом оказывались уполномоченными как для духовных, так и для светских дел. Наиболее обширна была компетенция епископа, поэтому нам главным образом и придется ознакомиться с епископальной юрисдикцией. Разберем прежде всего, какова была ее организация, затем рассмотрим круг ее действ.
Вначале епископ лично отправлял свой суд, компетенция которого была тогда ограничена; но когда его юрисдикция увеличилась и число подсудных ему дел возросло, он заставлял архидьякона помогать себе, а часто — и замещать себя. Когда же последний приобрел самостоятельное право суда и вступил в борьбу с епископом, о которой речь была выше, тогда епископ должен был обратиться к более сговорчивым помощникам — к главным викариям и официалам. Главные викарий помогали ему особенно в управлении епар хией. Напротив, официалы сделались в конце XII в. его специальными поверенными для производства суда от его имени. В Бретании эти официалы назывались allocati, или alloues — слово весьма точное, так как официал действительно был только заместителем. Он не был, подобно архидьякону, несменяем и не обладал самостоятельной властью. Епископ назначал и сменял его по своему произволу, определял его полномочия и мог всегда, если хотел, сам вершить суд вместо него. Когда епископ умирал, отказывался от своего сана или был низложен, полномочия официала прекращались ipso facto, на основании известного правила: Resolute jure dantis, resolvitur jus accipientis. Сначала епископы имел