— Кстати, господин Кольер, а вы где учились? — спросила Алексия.
Этикет между магами.
— Бурсийская Директория.
— Я в Арианской, — улыбнулась девушка. — А Виктор в Тарквеноне.
— Добрый вечер! — к гостям, наконец, присоединилась хозяйка мероприятия.
Элиза Моубрей подошла к столу и выбрала одно из двух свободных кресел. Через одно от Альберто. И он при этом не удивился. Небольшой семейный разлад?
— Прошу прощения за задержку нашей прогулки, — улыбнулась Элиза. — У всех всё хорошо?
— Просто великолепно, — откликнулся Виктор. — Я, наверное, впервые за лето проведу выходные спокойно.
Алексия согласно улыбнулась.
— У меня бабуля вообще считает, — произнесла она. — Что градуата — это просто моя блажь и желание ещё несколько лет гулять. Ну, а директории — это узаконенный бордель.
Виктор и Энтони на это усмехнулись. Это мнение от обывателей маги слышат часто. И даже многие власть имущие имеют такой взгляд.
— Если честно, Алексия, — вздохнул Элиза. — Имеет место и зависть. Всё же маги куда свободнее в выборе.
— Те, кто заканчивает градуату, — заметил Виктор Гросвенор. — У эссов такой свободы нет.
— Энтони, это правда? — спросила Элиза у Кольера.
— Добрая половина выпускников директорий прямым ходом следуют в армию, — ответил Энтони. — Эсс, по сути, это маг без профессии. Выбор не сильно широкий. Либо армия, либо спецслужбы. Часть эссов, который чуть посильнее большинства, но даже до первого курса градуаты не дотягивают, идут в помощники лекарей, инженеров. В телохранители. В королевской гвардии, например, немало таких.
— А это откуда сведения? — удивился Виктор Гросвенор.
«Понаблюдал за гвардейцами».
— Я закончил директорию пять лет назад, господин Гросвенор, — улыбнулся Энтони. — И мои сокурсники уже, так сказать, составили выборку.
Виктор это никак не прокомментировал. Но приподнял подбородок, и на его лице промелькнуло превосходство. О, ясно. У нас тут будущий студент градуаты, похоже.
— А вы, господин Кольер? — с еле заметной иронией спросила Ирма Шелли. — Что выбрали вы?
— Я принадлежу к числу магов, — ответил Кольер. — Которые не сразу определились с жизненным курсом. Всё, как у людей. Не все способны сразу понять, куда его ведёт Децима.
Донеслись громкие команды. Команда «Алодии» готовилась к отплытию.
— По сути же, это смысл жизни, — вставил Альберто. — Понять, что ты должен сделать за время своего существования.
— Энтони, — заговорила Элиза. — А что вы хотели сказать выражением «как у людей»? Вы не причисляете магов к людям?
— Наоборот, леди Моубрей, — спокойно ответил Энтони. — Я призываю магов не забывать, что они люди.
— Очень правильное убеждение, — с одобрением заметил Виктор Гросвенор. — Среди моих однокурсников ходило заблуждение, что маги — это существа высшего порядка.
— Это неудивительно, когда речь идёт про подростков, — откликнулся Энтони. — Плохо, когда уже во взрослом состоянии сохраняется это видение. Причём, это опасность, физическая опасность, для самого носителя такого мнения.
— Любопытно, господин Кольер, — произнесла Алексия. — А в чём же опасность?
— Кровь у магов тоже жидкая и красная, — спокойно ответил Энтони.
— Какое ёмкое объяснение, — одобрил Гросвенор. — Пожалуй, возьму его на вооружение.
Энтони кивнул в ответ.
— Господин Кольер, — тут заговорила Изабэль Холланд. — А вы поняли, что… Каков ваш путь?
Энтони ответил не сразу. Он отпил вина из бокала, поставил уже пустую тару на стол перед собой.
— Делай, что должно, — произнёс, наконец, парень. — И будет так, как надо.
Понимающе усмехнулся Альберто. Элиза с подозрением покосилась на него.
— У Энтони есть любопытная… любопытный взгляд на жизнь, — произнесла Федерика. — Я когда услышала… Долго думала.
— И в чём же заключается этот видение? — заинтересовалась Элиза Моубрей.
— Децима не ведёт нас за руку по жизни, — а ответил Альберто. — Она предоставляет возможности. Как ими пользоваться — человек решает сам.
— Не думала, что сегодня окажусь на философском вечере, — с лёгкой иронией заметила Алексия.
— Господин Кольер, — а вот Изабэль Холланд была вполне серьёзна. — И как же сделать правильный выбор?
— Гораздо проще не выбирать сразу правильный путь, а исключить для начала неправильные варианты, — ответил Энтони.
— И каковы же критерии? — спросила Ирма Шелли, опять с лёгкой иронией.
— Лёгкий путь — всегда неправильный, — уверенно и спокойно ответил Кольер.
За столом повисла тишина, пока народ осознавал сказанное.
— Но… — неуверенно заговорила Алексия.
— Спасибо, господин Кольер, — негромко произнесла Холланд.
Каюта Энтони. Около восьми вечера
По этикету, находясь «в путешествии» и среди приблизительно ровесников, можно позволить себе некоторые отступления во внешнем виде. Энтони не стал надевать жилет. И стоял сейчас перед открытой дверцей шкафа, на которой было ростовое зеркало, в одной рубашке.
Пропустив шейную ленту через скобу в броши, парень подтянул брошь к самому воротнику рубашки, защелкнул зажим. Посмотрел на себя в зеркало, вздохнул.
— Ну, могло быть и хуже, — произнёс Энтони.
Например, с госпожой Моубрей могла поехать какая-нибудь дуэнья. Или старший родственник.
«Но, живут тут, конечно, богато. Сгонять целый пароход ради развлечения нескольких щеглов».
Впрочем, это в Энтони говорит старый солдат. Который уже привык к тому, что транспорт должен быть применён с пользой по максимуму. Если уж отправили целый грузовик с одним солдатом, то, значит, это очень важный солдат. И по пути интендант закинул в кузов несколько ящиков.
Между тем, вспоминая Землю начала двадцать первого века, гоняли же там океанские яхты, размером с крейсер, ради развлечения пары человек. И ничего. Вот и тут также.
Ещё Энтони Кольера активно совращали. Аж две девушки. Конкретно, Федерика и Минди. Ну, а Энтони не изображал из себя невинного мальчика (не Алиса же) и не менее бодро бежал навстречу этим желаниям девушек. Не в лоб, конечно, это же некрасиво. Витиевато, из-за угла. Тут коснуться пальчиков, здесь встать поближе. Наклониться к самому лицу дамы, чтобы сообщить негромко какой-то факт.
Виктор Гросвенор смотрел на это снисходительно. Да и флаг ему в руки, будущий ученик градуаты. Полный достоинства. У него ещё впереди понимание, что жизнь — это иной раз, очень быстро проходящее явление.
«Человек смертен… Но это было бы ещё полбеды!»
Вот-вот. Чтобы потом не жалеть перед лицом полного… неустройства ближайшего будущего, надо хватать впечатления, когда они выпадают.
Энтони протянул руку, снял с плечиков в шкафу пиджак…
… Дверь из каюты на этом пароходе вела не на палубу, а во внутренний центральный коридор. Соответственно, окна всех кают выходили в море. В коридоре же лежал ковёр, заглушающий шаги. На стенах бронзовые светильники. Разумеется, магические.
В кают-компанию Энтони шёл под руку с Элен. Федерика и Минди шли следом. Элен время от времени ловила румянец. Милашка.
И вообще неважно, что девушки запланировали. В этом походе и далее. Какая сейчас задача у кавалера? Развлекать. Вот и займитесь делом, господин Кольер.
По коридору они дошли до двухстворчатых дверей в кают-компанию.
— Прошу вас, леди Элен, — парень открыл дверь. — Федерика, Минди. Вы тоже заходите.
Небольшое хулиганство. Разумеется, с обезоруживающей ослепительной улыбкой. В ответ сощуренные взгляды и ответные улыбки. Вот так и надо. Делаем всем хорошее настроение. Гадости и неустроенности жизнь подкинет в избытке.
«Ух ты»
Это не кают-компания. Это натуральный салон в богатом доме. Обилие полированного тёмного дерева, большие окна с тёмно-коричневыми портьерами. Круглый стол. Светильники на стенах, приглушенный свет. Паркет. Неплохо путешествуют королевские особы.
А Энтони уже отодвигал стул для Элен. Раз уж её определили в спутницу. Успел ещё к подходу Федерики. А Минди, на миг показав язык, села сама. Проказница, хе-хе. А стулья, кстати, с высокой спинкой и государственным гербом на оных.
Тут даже имеется зона для неспешного разговора. Четыре кресла перед камином. Да-да, тут и такое есть. Над камином висит портрет королевы Гвендолин в парадном платье с синей лентой через плечо. На таких лентах женщинам вешают государственные награды. Которые, разумеется, у королевы были в наличии.
Альберто, похоже, был ещё в опале, раз сидел через стул от Элизы Моубрей. С левой стороны от текущей хозяйки парохода восседал Волл Харди, рядом с ним Ирма Шелли, далее Виктор Гросвенор, Алексия Гоуэр, Изабэль Холланд. Свободный стул и вот он, господин Кольер занимает чьё-то место. Далее Федерика, Элен и Минди.
Здесь почти не слышно работы машины и ходовых колёс. Создавалось полное впечатление, что они просто в каком-то особняке находятся…
… Виктор Гросвенор смотрел на Энтони насмешливо и даже с какой-то жалостью. Между тем, Кольер просто поел. К дьяволу эти аристократические замашки, пару ложек зачерпнуть и вести заумные беседы. Энтони хотелось есть, ибо обед прошёл в нотариальной конторе. При этом второе Я хихикало, поощряя такие выходки. Оригинальный Кольер ни в коем случае бы такое себе не позволил, потому как от поведения зависел доход. А текущий водитель был уже достаточно обеспеченным человеком, чтобы иметь своеобразные маркеры поведения.
Кстати, еда-то… Нет, вкусно. Но мало! Суп жиденький, на второе какая-то запеканка с мясом, величиной с тарталетку и при этом на огромной тарелке. С каплей соуса сверху. Так что к кофе Энтони подошёл всё ещё полуголодным.
«Ну, нафиг эти аристократические путешествия. Сойдём на берег и нормально пожрём».
Энтони едва сдержал печальный вздох.
«Пюре с вот такой котлетой! Чтобы, значит, из-за стола с трудом встать!»
О да. И запить компотом, а не вином. Со сладкой булкой. С двумя. С тремя!