— А ты уже знаешь, в чем дело?
— Смутно, в общих чертах. Знаю только, что первые случаи были в каком-то маленьком российском городе, после теракта. И что вся Россия сейчас с этим борется.
— Черт! То есть, выходит, это заразно! — Терри аж подскочил на стуле.
Хорошо, что он не видел, как Керстин тихонько встала, покинула комнату и прошла на кухню. Там она открыла ящик стола и в задумчивости уставилась на небогатый ассортимент ножей.
— Нет, ты здоров, — уверенно заявила Сара. — Прекрати трусить.
— Ты себя убеждаешь, не меня, — горько усмехнулся Терри и покачал головой, ему подурнело, к горлу подкралась нервная тошнота.
Что, неужели вот так все и закончится? Он заразится какой-то непонятной хворью из далекой России, чтоб ее, и помрет? Здесь, в квартире какой-то мутной немки, вдали от дома, не попрощавшись ни с кем, не зная судьбы родителей и друзей? Да уж, а еще каких-то три часа назад он благодарил жизнь за все, чувствовал себя на коне, в своей стихии, упивался всеобщим восхищенным вниманием, совершенно заслуженным, между прочим. Вот ведь судьба-злодейка, человек только стал на правильные рейсы, а она ему дает пинка, да так, что летит, кувыркаясь, с пьедестала напрямик в преисподнюю…
Из колонок компьютера вдруг вырвался треск, и Сара испуганно округлила глаза.
— Что там?! — вскрикнул Терри.
— Тихо, — прошипела сестра. — Не шуми.
Она тенью соскользнула со стула и отступила к стене, за угол от двери, которая под вторым ударом поддалась и распахнулась. В квартиру ввалился Эндрю.
Даже в полутьме — свет давала лишь крохотная настольная лампа — Терри видел, что парень сестры не в себе. Рубашка разодрана, из правой брови хлещет кровь, руки ходят ходуном.
Он хотел предупредить Сару, что не стоит высовываться сейчас, что лучше бежать в ванную и закрываться там, а то и вовсе рвануть на кухню за сковородой или даже ножом, но не успел.
— Эндрю? Что случилось?
Опознав любимого, сестра простодушно вышла из укрытия, и сердце Терри покатилось по острым ухабам вниз, на самое дно. Эндрю вел себя точно как Джек. Одержимый нездоровой яростью, он смел Сару размашистой оплеухой, и бедная девушка сразу же рухнула на пол.
— Ублюдок!! — взревел Терри, впившись пальцами в рамки монитора. — Не тронь ее, гад!
Эндрю недоуменно воззрился на ноутбук своей девушки, и Терри увидел его глаза — тупые, налитые кровавой злобой. Эх, и где тот веселый и безбашенный добряк? Эндрю пялился на Терри несколько долгих секунд, а Сара, тем временем, тихонько отползала в сторону. Взгляд сумасшедшего заставлял кровь леденеть, и вопреки всякой логике Терри самому захотелось убежать подальше от монитора и спрятаться.
Сестричка, умница, умудрилась не потерять сознания и самообладания. Давай, отодвинься подальше, возьми что-нибудь тяжелое и раскрои башку этому гаду, проломи затылок или перережь глотку.
— Чего пялишься, кретин? Не можешь меня поймать? — мелко дребезжащим голосом Терри продолжал дразнить сбрендившего Эндрю, и тот внезапно прыгнул прямо на ноутбук.
Его перекошенная физиономия выглядела так страшно, что Терри отпрянул от монитора. Свет настольной лампы на миг выхватил лицо Эндрю из темноты, лицо с разбитыми губами и рассеченной бровью, с уже слегка затянувшейся раной.
Эндрю сбросил ноутбук на пол, и Терри осталось лишь разглядывать потолок да слушать звуки, доносящиеся из комнаты сестры.
Короткий женский крик, захлебнувшийся под очередным ударом, грохот тела и звенящая тишина, прерываемая только шуршанием шагов Эндрю. Терри бессильно стек по спинке кресла вниз. Белый потолок и свет проклятой лампы — вот все, что оставалось открыто его взору.
Удаляющиеся шаркающие шаги свидетельствовали о том, что Эндрю, сделав свое грязное дело, уходит. Куда? Черт его знает, но, как минимум, квартиру он покинул. Шаги стихли. Все смолкло. И только тело Сары, любимой сестры, лежало на полу, остывая. Зачем, за каким хреном ты приходил сюда, ублюдок?!
Почему-то Терри не сомневался, что сестра мертва. Совершенно не сомневался. Но и отключиться сил не хватало. Он так крепко стиснул зубы, что челюсть аж взвыла от боли. В груди родился тяжелый скорбный стон, который все никак не мог не пробиться через преграду и так и метался внутри, раздирая все. Неизвестно, сколько времени Терри бы провел в этом ступоре, если бы вернувшееся боковое зрение не выхватило юркнувший назад в комнату силуэт Керстин.
Словно предчувствуя что-то неладное, Терри с перекошенной от ужаса и злости физиономией развернулся на кресле навстречу опасности. Керстин стояла в двух шагах с кухонным ножом в руке, узким и, наверное, не слишком острым.
— Ты чего? — хрипло спросил Терри, уже догадываясь, каков будет ответ.
— Твои глаза выглядят лучше, — догадки не сбылись.
Девушка опустила нож.
— Прости, я боялась.
— Понимаю. Ты думаешь, что я заразился от Джека, да?
— Да.
— Но ведь тогда и ты давно больна! — воскликнул Терри. — Контакт у нас с тобой был, знаешь ли, чуть более, чем плотный.
— Ой, заткнись, — Керстин раздраженно отмахнулась и бросила нож в дальний угол, где он с бряканьем приземлился на пол возле кровати. — Что с твоей сестрой?
— Убили.
В комнате сделалось тихо и неловко. Терри сидит и смотрит куда-то вдаль, сквозь нависшую над ним Керстин и сквозь обклеенную постерами рок-звезд стену. Сколько длилась эта молчаливая пауза? Минуту? Десять? Полчаса?
Все это время ноутбук Сары исправно работал, демонстрируя всем идеально белый потолок. Казалось, что на экране монитора просто фотография. Это ощущение нарушалось лишь то и дело пробегающей зернистой рябью онлайн-соединения.
— Мне очень жаль…
Да, а что здесь еще скажешь? Только, дорогая Керстин, Терри — не тупой янки, это для них является нормальным впихивать такие фразы там и сям. Спроси еще, все ли о'кей.
Он вдруг понял, что не он один попал в переплет — у Керстин ведь тоже есть семья, друзья, а как хорошо она держится! Грустная, напуганная, подавленная, но при этом ни следа паники на миловидном лице.
— А что с твоей семьей?
— Они живут на другом конце города. Не могу до них дозвониться. Брат у друзей, в Праге, с ним тоже нет связи. Ни с кем ее нет.
Подумав минуту-другую, Терри поднял на девушку глаза и заявил:
— Почему бы нам просто не пойти к твоим родителям и не проверить, что с ними?
— Но ведь на улице творится черт-те что, — покачала головой Керстин.
Она сделала это так же спокойно, прямо как Сара, точно ничего из ряда вон выходящего не случилось. Справедливости ради, в тот момент Терри еще и сам не представлял себе всех масштабов происходящего, но уже начинал догадываться.
— Предлагаешь торчать здесь? А если станет хуже? Когда ты увидишь свою семью в таком случае? Уверен, они места себе не находят, вызванивают тебя…
— Да, наверное. Ну, хорошо, спасибо тебе. Я только схожу в душ, приведу себя в порядок, и можем выходить.
— Тебе бы еще поспать, хоть немного — потом начнет светать, идти в сумерках удобно, нас будет не так легко заметить, как днем. Зато мы прекрасно будем видеть дорогу. Только, Керстин, у меня к тебе просьба.
— Да?
— Выключи, пожалуйста, скайп. Я не могу сам, просто не могу.
— Конечно.
Девушка подошла, перегнулась через сидящего Терри к столу и в два клика закрыла программу, издавшую на прощание характерный звук, дурацкий и раздражающий. Прощай, Сара. И прости, хоть и не за что прощать — помочь тебе не мог никто.
Глаза Терри, почти полностью оклемавшиеся от того гадкого плевка, закрылись и наполнились горячими слезами, которые мигом полились вниз по щекам. Но теперь это были его слезы, настоящие, а не реакция на едкий раздражитель. Терри не успел укрыться от Керстин, все это произошло как-то само собой.
Девушка внимательно посмотрела на него, внезапно обняла и поцеловала в щеку, а потом резко отдернулась, выхватила из шкафа полотенце и умчалась в душ.
Глава 7. Дюссельдорф
Словосочетание «осознанное сновидение» Хельмут впервые услышал на позапрошлой неделе в вечернем ток-шоу, сидя в кресле-качалке у телевизора и почесывая за ухом овчарку Берту. Старый человек и старая собака — разве может быть дружба крепче?
Раньше Хельмут и понятия не имел, что его странствия за зыбкой гранью реальности имеют какое-то название. Более того, выходило, что люди со всего света горели идеей «пробуждения» во сне и стремились научиться это делать. Хельмут только удивленно похохатывал — эх, знал бы раньше, начал бы расхаживать по таким вот передачам и пудрить людям мозги, зарабатывая неплохие деньги. Как этому можно научить? Да никак, но порассуждать на умные темы за интересное вознаграждение желающих всегда было в достатке, а особенно сейчас, когда с помощью Интернета любой кретин может стать суперзвездой. Где же вы, покорители космоса и горных вершин, отважные испытатели, исследователи… Вам на смену пришли болваны, вещающие о том и о сем и получающие за это неплохие деньги.
У Хельмута «просыпаться во сне» получалось без каких-либо особых стараний и усилий, естественно и обычно, по малейшему импульсу желания. Он списывал эти удивительные явления сперва на реакцию психики на смерть любимой супруги, а потом, когда неутихающая боль утраты притупилась, на привычку. На странное, необычное хобби, о котором он не распространялся, да и особенно не с кем было поделиться подобным. В конце концов, это было его отдушиной, а не интересной темой для обсуждения. Даже с детьми.
Агата ушла из жизни семь с половиной лет назад, смерть наступила совершенно неожиданно. Для Хельмута эта новость была как снег наголову, он тогда, помнится, наслаждался первыми деньками пенсионной жизни, а Агата должна была присоединиться через полгода.
Конкретную причину трагедии не удалось установить даже на вскрытии. Патологоанатом только разводил руками, виновато бормоча что-то о том, что синдром внезапной смерти время от времени проявляет себя даже у вполне здоровых и счастливых людей — сердце просто отказывается биться, и сознание моментально гаснет, как перегоревшая лампочка. Навсегда.