Ещё одно автохозяйство показалось слева, на этот раз удивительно запустевшее. Привлекла внимание эмблема МЧС на главном здании. А вскоре я увидел слева же современный фабричный корпус, возле которого возвышались три огромных танка или цистерны, не знаю, как назвать, с эмблемами известной марки пива. Так и есть, я не ошибся. И на каждый бак, на самый его верх, вела снизу металлическая лестница. То, что доктор прописал.
— Шмель, давай помалу прижимайся к пивзаводу, — скомандовал я.
— К пандусу?
— Ну да, примерно. По путям на территорию, между забором и составом заруливай.
Не знаю, с какой стадии на этом заводе начинали производство пива, но очень высока вероятность того, что здесь были крысы. Много. Крысы — это такие твари, что при любом пищевом производстве пристроятся, как их ни гоняй и ни трави и какую чистоту ни соблюдай. А в наше мрачное время из крыс получаются мёртвые крысы. А ещё там, где много крыс, всегда бывало много бродячих собак. Делаем выводы.
Нашёлся ещё один переезд, по которому нам удалось прижаться к большому складскому цеху, втиснувшись между ним и стоящим на втором пути составом из шести вагонов. Получилось, как в тоннеле, скрытно и надёжно. Теперь отсюда по сторонам оглядеться можно будет.
— Стой, — скомандовал я. — Лёха, ружьё возьми с патронами. Сергеич, Маша, прикрываете нас.
По крыше «Патруля» проскрежетали сошки пулемёта — Сергеич устроился поудобней. Маша просто доложила:
— Вся на страже.
— Ну и умница, — похвалил я рыжую снайпершу, после чего сказал Лёхе: — Пошли, что ли.
Вскарабкались на пандус и тут же увидели через полуоткрытые ворота стоящие на складе многочисленные поддоны, уставленные ящиками, обтянутыми пыльным полиэтиленом. Я подошёл к одному из них, стёр пыль с мутного пластика:
— Ох… Лёха… Мечта детства сбылась…
— Найти склад пива и, кроме тебя, чтобы там никого? — усмехнулся Лёха.
— Ну типа того, — подтвердил я. — Если даже резину не возьмём, пивом загрузимся под крышу.
— Куда нам столько? — удивился Лёха.
— Как куда? Выпьем, сколько сможем, а остальное выльем, — хихикнул я. — В столовку отдадим, доброе дело сделаем. Там кроме нас любителей пивка хватает.
— А не скисло?
— Да ты чего? — удивился я вопросу. — Оно же пастеризованное. Не киснет, пока не открыли. Ладно, дальше пошли, надо на производственную территорию выход найти.
Но с этим тоже проблем не было — ворота, расположенные заасфальтированным проходом, тоже были гостеприимно распахнуты.
— Ну пошли, раз приглашают, — сказал я, перехватывая автомат поудобней.
Лёха благоразумно сдвинул свой «сто пятый» за спину, держа наготове помповик. Универсальные такие получаемся. Пересекли дорожку, заглянули в пустующую проходную, затем на главную территорию. По-прежнему никого, ни единой души, живой или мёртвой. Хотя раньше души были — прямо под стеной цеха смердели два объеденных до последнего клочка человеческих костяка. А на входной двери в здание следы от пуль виднеются, и немало. Стеклянная входная дверь брызгами стекла рассыпалась перед проёмом. Кто-то длинной очередью через неё саданул, причём прямо с того места, где мы сейчас стоим — гильз автоматных полно под ногами.
— Дальше, — скомандовал я, затем вышел на связь: — Колонне! Подтягивайтесь к первому повороту и заезжайте в проезд, головой к железной дороге.
— Понял! — почти хором ответили Шмель, Степаныч и Татьяна, рулившая сейчас «буханкой».
Хорошо было слышно, как хором взревели моторы. Пусть перемещаются, лучше места всё равно не подобрать. Узкий проход, причём сверху даже прыгать на машины неоткуда. И заметить их там сложно. А случись удирать, то сразу выскакиваем на железную дорогу, как сюда приехали, и через пару минут уже на Кольце. Здесь пока и забазируемся.
Оставшуюся территорию проверили быстро, благо она почти вся видна от проходной. В цеха благоразумно заглядывать не стали, помнилось мне ещё скопление зомби в тоннелях. Они вроде как закрытыми выглядят, так пусть такими и остаются. А если и были здесь бродячие зомби, то уйти должны были наверняка. Что им тут ловить? Ни добычи, ни смысла.
— Степаныч, а что тут вообще в окрестностях есть?
— Торговля всякая, — откликнулся Шмель-старший. — Мусорный завод рядом, кстати, так что вы осторожней. Бетонный завод есть. И хлебозавод поблизости. Мукомольный комбинат.
— Понял, — мрачно ответил я.
Так, про крыс не забываем, значит. Мука, хлеб, помойка — крысья вотчина, можно сказать. А вот бетонный завод — важно. У нас в «Пламени» как раз фундаменты под деревянные дома заливают, к слову, лишняя машина цемента не помешала бы. Будет время — разведаем, хоть бы и кратенько.
— Вроде чисто, — сказал Лёха, когда мы огляделись в десятый раз.
— Похоже на то, — согласился я и скомандовал: — Маша, бегом сюда. Вика, Пашка, сопровождаете.
Нам с ними всё равно дальше идти, а поодиночке за стенами «Пламени» я ходить вообще запрещаю. Даже на двадцать метров от машин.
Вскоре послышался топот тяжёлых ботинок по асфальту, в воротах показались трое в масках, «горках» и разгрузках, отличающиеся только вооружением и ростом. Впереди бежала Маша с «мосинкой» наперевес, за ней самый рослый — Пашка и последней — Вика. Не успев даже запыхаться, они оказались рядом.
— Лёха, Вика и Паша, прикрываете. Маша, мы с тобой наверх.
Я показал на лестницу, ведущую на крышу цеха. Маша лишь кивнула, и мы побежали дальше. Быстро преодолели несколько пролётов сваренной из стальной арматуры ржавой лестницы и через минуту дружно упали животами на покрытую гудроном крышу, прижавшись к бортику у самого края.
— Отлично, — сказал я вслух. — Как я и рассчитывал. Сергеич!
— Я! — послышалось в наушнике.
— Выдвигайся к нам. Лёха покажет, куда идти.
— Есть.
С этой точки все склады, куда мы собирались идти, были как на ладони. Мне осталось лишь померить расстояние до забора дальномером. Четыреста двадцать пять метров, для трёхлинейки даже поправки не нужны.
Я полез в карман, достал оттуда аккуратно нарисованную на листе бумаги схему, творчество Степаныча. Впрочем, тут и так всё ясно, там всего три огромных ангара, похожих на разрезанные и уложенные набок железные бочки, а нам в средний. В заборе бетонном вроде проходной что-то. Вся территория примыкает к огромному промышленному зданию завода железобетонных изделий. Склады эти, собственно говоря, на его территории и арендуются.
— Маша, устраивайся и бери на прицел вон ту проходную, — сказал я, показав пальцем. — И центральный проход, он отсюда простреливается весь. Ну-ка дай примерюсь…
Она передала мне винтовку, и я приложился к десятикратному «Льюпольду», наводя на объект. Так и есть, всё как на ладони. Я отсюда ни одного промаха не сделал бы, не расстояние для этого оружия, тем более после нашей переделки. Теперь-то «мосинку» не узнать — камуфлированная полимерная ложа со щекой, вывешенный ствол, сошки «харрис», десятикратник с просветлённой оптикой. Теперь с ней хоть на соревнования.
— Держи, — отдал я оружие обратно. — Будь готова, мы дальше пешком пойдём.
— А почему пешком? — удивилась она. — Грузить ведь в машины?
— Если там всё в порядке, то машины вызовем, а вы будете прикрывать, — объяснил я замысел.
— Хорошо.
Послышался гул металлических ступенек под подошвами, и рядом с нами рухнул на крышу Сергеич, сразу устроивший пулемёт.
— Сергеич, позицию сам видишь, — сказал я. — Снайпер у нас меткий, но неопытный, так что будешь за наводчика и корректировщика. Главное — прикрывай подход и отход, мы на путях как тараканы на столе будем, всем ветрам открыты. Дальше — проще.
— Я понял, — кивнул он, устраиваясь поудобней.
— Ну и отлично. Пошёл я.
Снова пролёты, теперь вниз, гул железа под ногами. Лёха с остальными во дворе.
— Паша со мной. Лёха, с Викой. Пошли, — скомандовал я.
Нам теперь метров триста почти голого пространства пересечь надо. Если что неправильно пойдёт, то защитой нам только рельсы посередине или жиденькие кустики, смех один, в общем. Пока мы по нему бегаем, то пространство нам враг. А вот если, скажем, белая «Газель» появится, то тогда эти триста метров — наша полоса безопасности. Под прицелами снайпера и пулемётчика пересечь это всё будет непросто, а скорее всего, даже нереально.
— «Мухи» берём! — скомандовал я, когда мы подбежали к «Патрулю».
На каждого по одной. Стрелять из них ни Вике, ни Пашке пока не доверю, но нести запасные — очень даже запросто, совсем без проблем.
— Мишка, режим сканера запускай, — сказал я нашему водителю, ткнув пальцем в радиостанцию. — Если что подозрительное услышишь, особенно нохчей — сразу семафорь, понял?
— Понял, — кивнул он, тыкая пальцем в кнопки.
— Остальным: ни на секунду не расслабляться! — отдал я последний приказ, и мы, повесив за спиной наискосок по гранатомёту, побежали дальше.
Бетонный забор, затем глинистая грязная тропинка, на которой ноги разъезжаться начали. Свернули на целину, на смесь всё той же глины и увядшей прошлогодней травы. Кусты голые укрыть пока никого не способны. Неглубокий кювет перед насыпью, какое-никакое, а укрытие. Сверху хуже выглядело, а на самом деле спрятаться можно. Присели, огляделись, прислушались. Тихо. Дышим пока не тяжело, но надо бы народу утреннюю зарядку вводить принудительно, расслабились в последние дни. По себе чувствую.
— За мной!
Рванул дальше. По хрустящему гравию, разъезжаясь ногами, выскочил на насыпь, перескочил через рельсы, снова кювет. Опять прижались, огляделись. Нет никого, лишь серое пыльное здание завода ЖБИ таращится на нас тёмными стеклами цехов. Впереди административное здание, обшарпанное и тоже серое. И вообще, всё серое вокруг, грязноватое — промзона.
Ещё рывок, хоть вроде и смысла в нём нет. Но как-то плохо себя чувствуешь посреди открытого пространства, сразу свалить хочется как можно быстрее, поскольку не знаешь, что дальше ждёт. На открытом месте мертвяков не боишься, по крайней мере, а что в тех складах творится, никто не знает. Впрочем… не думаю, что мертвяки затаились. Там и в мирное-то время полтора землекопа работало, откуда мертвякам браться в такой глуши, да ещё и за бетонным забором?