– Никитин. Я здесь за дежурного главного вроде как. Белов, из ведомственной охраны.
Это относилось к его спутнику, одетому в милицейскую форму под зеленым армейским броником и разгрузкой. Белов был молод, рыж, как пламя, лицо забрызгано веснушками почти до полного слияния по цветовой гамме с шевелюрой.
– Воропаев, – в тон им представился Валера. – Мы, собственно говоря, то ли с разведкой, то ли с миссией мира. Сами точно не знаем.
– А куда направляетесь? – чуть удивился такому заявлению старший.
– Да вот к вам и направлялись. Основная задача – выяснить проходимость шлюзов на Волге. Ну и возможности торговли прикинуть.
– И как с ней? – явно заинтересовался тот. – С проходимостью в смысле?
– Если вверх, то до Твери дойдете, с гарантией.
– А вы откуда будете?
– С Иваньковского водохранилища. А вообще москвичи, просто к реке ближе потянулись.
– Понятно, разумно, – решительно одобрил тот. – И к реке разумно, и про торговлю – тоже разумно. Руководство наше в основном на организацию торговли и давит. Заодно уступают Нижний «заводским», а сами в Заволжье перебазироваться намерены. Тут и энергия есть, и порт, и верфь, в общем, полный контроль над акваторией. Рыбка не прошмыгнет.
Фразу про рыбку он явно заранее подготовил и сказал исключительно для внушительности, чтобы понимали, чья тут власть и что за масть. Но это и так понятно было, хотя бы по укрепленности дамбы. Кто тут сядет, запрет русло Волги даже не на замок, а на бронедверь с кремальерами, как сейф. И штурмовать плотину мало кто решится – с каждой стороны реки два городка, оба под контролем этих самых «кремлевских», так что не подойдешь – разнесут.
– А кто за главного у вас, если не секрет? – поинтересовался Валера.
– А Рубцов, слышали про такого? Полномочный представитель в федеральном округе.
Валера с Рубцовым встречался. Через тестюшку, разумеется. Но запомнил того хорошо – молодой для своей должности, толковый, энергичный, наглый и умный. Классический «новый тип руководителя для новой России». Они, кстати, при знакомстве неплохо поладили. И еще он помнил, что Рубцов вроде как приятельствовал с Бурко. По крайней мере, поддерживал того, чем мог.
– А Рубцов здесь уже, в Заволжье? – спросил он.
– А что? – чуть насторожился молчавший до того рыжий Белов.
– Знакомы мы с ним, – пояснил Валера. – Не смотри, что я на теплоходике теперь катаюсь, жизнь по-всякому поворачивается.
– Это точно, – засмеялся Никитин. – У нас тут на земляных работах главный городской правозащитник трудится, депутат Думы заодно. Держим как достопримечательность, иначе совсем бы с голоду сдох.
– А что, у депутата авторитета получше пристроиться не хватило? – поразился стоявший рядом простодушный Швили, для которого те же депутаты были по уровню кем-то вроде небожителей.
– Да какой у него авторитет? – поразился Белов. – Визг поднимать по любому поводу? Так от него проблем больше будет. Ну и, когда началось, все от него, как от чумы. Странно, что вообще выжил, а не бродит тут вокруг, смердит и гниет.
– Вот как… – поразился такому великому падению Швили.
– А все же как бы мне к Рубцову попасть? – начал настаивать Валера.
Тут он решил ломиться в двери до конца. Пока не прорвется или пока не прогонят. Было ощущение, что он нащупал действительно полезное знакомство из своего прошлого. Если Рубцов ставит на волжскую торговлю, то им с Валерой дальше по пути. И так или иначе, а встретиться надо.
– У нас сеанс связи с Центром через час, – подумав, сказал Никитин. – Сообщу, что хотите встретиться. Как представить?
– Валерий Воропаев. Зять Братского. Мы в доме приемов «Системы» встречались, он должен помнить.
Никитин все обстоятельно записал в блокнот, кивнул:
– Сделаю. Может, что полезное и получится у вас. Вы мне вот что скажите: вас надо на постой куда-то определять или на судах останетесь? Но если от них далеко отходить не хотите, то комфорта не обещаю, только палатки могу выделить. Или в Заволжск, в зачищенную его часть.
– Да мы в палаточках, пожалуй, – сразу решил не отходить далеко от судов Зять. – И на воздухе, и вообще интересней. Когда ответ будет?
– Не знаю, – пожал тот плечами. – Как Рубцову доложат и как тот решит.
– Понял, – вздохнул Валера.
Сергей Крамцов
31 мая, вторник, утро
За вчерашний день не видели ни единой живой души, если людей считать. И даже мертвой, если речь о зомби. Ломились через чащу лесную, поочередно сменяясь с Зудиным в роли проводников, за день прошли километров шестьдесят, приблизившись, если верить карте, к конечной точке нашего похода ровно на один дневной переход. А заодно к хлебозаводу, где дожидались нас товарищи, настолько, что вполне можно было попытаться организовать сеанс связи. На растянутую антенну, разумеется, не на штатный штырь.
Поэтому и место для ночевки выбрали возле невысокого, но хоть какого-нибудь холма – все лишних несколько километров должен прибавить к дальности связи. Наверное.
– Есть связь! – радостно доложил Большой. – Анька на приеме!
– Фух! – выдохнул я, чувствуя, как безудержное ликование волной накатывает. – Наконец-то!
Связь через кого-то – это одно, а вот когда уже сам, сам обо всем можешь сказать и обо всем же спросить – это совсем, совсем другое.
– Аня, здесь Серый! – схватился я за тангенту. – Давай по обстановке, что у вас там?
– У нас порядок полный, сидим на хлебозаводе…
– Аня! Уши оборву, кодом пользуйся или просто аккуратней, – разорался я. – С ума сошла? Расслабилась, а с расслабленными сама знаешь, что делают, сильно нагнув. По делу давай.
– Ой… ладно, – спохватилась она. – Лexa здесь, он поговорит.
Послышался пробивающийся через помехи голос Лехи, довольный и радостный:
– Серый, мы тут по плану занимаемся, за нас не волнуйся. У тебя что?
– К вечеру рассчитываю выйти в намеченный район. Там уже спокойно будет. А вам бы по-хорошему тоже выдвигаться надо в район встречи. Мы уже по той стороне к вам подойдем.
– Сегодня выйдем, – послышался ответ. – Колонна пойдет, мы к ней прилепимся.
– Ага, это правильно, – одобрил я. – Поосторожней там, хватит с нас потерь.
– Я понял, вас тоже касается.
– Конец связи.
Молчавший Зудин спросил:
– Ну что?
– Действуем по плану. Наши выдвигаются к Нижнему, там и встретимся.
– Хорошо. Из ГУЦа тоже кто-то с нами отправится, – сказал он.
Об этом они еще из «Шешнашки» договорились, при организации связи. Кто-то должен будет или присоединиться к нашей колонне, или просто подсесть. Два или три человека. Ну и хорошо, особенно если это бойцы будут – нам проще на обратном пути, мы ведь без Санька останемся, надо еще кого-то за руль бэтээра сажать. Тем более что при броне и прочем я не собирался вести колонну лесными просеками, а собирался ломиться прямо по трассе, экономя топливо, так что лишним никто не будет. Хотя ладно, до этой трассы еще добраться надо, размечтался раньше времени, разгубастился.
– Машины дозаправить. Большой, сворачивай шарманку, и выходим.
– Есть.
Все же по лесу расход топлива растет, пересеченка – это не асфальтированное шоссе. И по бронетранспортеру особенно заметно. Хорошо, что мы две бочки тогда на него навьючили, иначе вообще до места бы не дошли. Да и «бардак» уже почти все резервы подъел. Сейчас заправили под крышку, и из бочки осталось только в две канистры перелить да в десант бронетранспортерный закинуть. Капля в море. И запас соляры кроме полного бака совсем небольшим остался. До Волги дойдем и сольем последнее, как мне кажется. Нет, броня – это не «уазики», для маленького самодеятельного отряда вроде нашего – роскошь непомерная.
– Старшой, что с бочками делать будем? – спросил Санек.
– Пусть висят где висят, сектор не перекрывают – и ладно. Может, горючкой где разживемся, тогда пригодятся.
– Как скажешь.
Сборы получились долгими. Надо было все с вечера провести, да как-то не сообразил. Устали как черти вчера, так и повалились спать в машинах, хорошо, что не забыли фишку выставить. А сегодня время теряем. Хотя не страшно, тут уже недалеко.
– Серег, смотри, а нас по этому маршруту все равно на дорогу выносит, – сказал Зудин, разглядывавший карту. – Или просто по трассе через поля гоним, или по проселкам, но лес скоро заканчивается.
– Ага, лафы больше не будет, – подтвердил я. – Думаю, надо будет давить на гашетку и ломиться на полном ходу. Вот сюда, в направлении на Городец. Люди Рубцова плотину контролируют, так?
Это я уже на всякий случай уточнил, мне об этом еще в «Шешнашке» сказали. Первые, можно сказать, сведения после восстановления связи с внешним миром.
– Из ГУЦа так сказали, по крайней мере, – кивнул фээсбэшник. – Получается безопасная территория.
– Верно, – согласился я. – Мне и с самим Рубцовым поручкаться довелось.
– И как впечатление?
– Умный прагматик. В любом случае к нашему партизанскому отряду он свое благорасположение выказал.
– Ну и хорошо.
Циммерман
31 мая, вторник, утро
К плотине Нижегородской ГЭС прорвались без потерь и серьезных проблем, такого наглого марша от них никто не ожидал. Два бандитских заслона, встретившихся по пути, сбили с ходу, кого-то положили, кто-то разбежался.
Циммерману, освободившемуся от постоянного и тоскливого давления эсбэшников, жизнь снова начала нравиться. Он снова был настоящим командиром своим людям, знал, что нужно делать, ставил задачи и ждал их выполнения. Он больше не был бессловесным придатком к другим, еще и занимающимся непонятными делами. А уцелевшие еременковские в черной форме теперь держали себя тише воды ниже травы, понимая, что операцию они провалили, облажались со всех сторон и лучше будет лишний раз о себе не заявлять. Такое положение вещей Циммера тоже со всех сторон устраивало.
Требуемый майор Сидельников, с которым следовало общаться, вышел на связь сразу, похоже, что так и дежурил в «кашээмке» в ожидании. Он взялся обеспечить беспрепятственный проход колонны к контролируемой ими территории. А то сунься так, наобум, и есть риск нарваться на излишне горячий прием, теперь по земле кто только не шастает.