— Вряд ли ты когда-нибудь их увидишь, — с презрением отрезала тётка. — Они переступили грань дозволенного.
— Как понимаю, чаща терпения наставника лопнула, — равнодушно заключил я.
— Мой брат держался слишком долго, — с толикой печали заключила Несмертная. — Он на очень многое закрывал глаза. На зреющее предательство и ложь, на пагубные выходки Аирда и губительные интриги Камиллы. Последней каплей стало то, что они напрямую снюхались с нашими врагами Креамхами. После такого терпение Дэймона лопнуло.
— Что с ними станет?
— Уже стало! Считай, что они в ссылке. Оттуда, куда их отправили они не вернутся еще очень и очень долго. А может и вовсе не вернуться, если будут вести себя таким глупым образом. Пусть будут благодарны за то, что их не казнили.
— Собакам собачья смерть, — одними губами пробормотал я.
— Именно так, мой мальчик…
Как бы Имания не старалась, но скрыть всего волнения и тревоги она всё-таки не сумела. Я не стал спрашивать её напрямую о душевных тяготах, но судя по тому, что я видел нечто похожее в глазах наставника, то эти самые тяготы были напрямую связаны с моей персоной. Не потому ли тётка не отходила от меня на данном празднестве ни на один шаг?
Парни тоже время даром не теряли и занимались тем, чем хотели. Эйсон осаждал вопросами Занста. Как-никак они оба вскоре станут главами своих домов, а Илай весь вечер ухлёстывал за Ниссой. Судя по всему, дочери Хаззака импонировал такой подход. Хотя периодически она бросала на меня весьма многозначительные взгляды. Лишь идиот не понял бы их предназначение, но для себя я давно решил, что в постельную плоскость отношения с Манниссой переводить не стану. Нет, девушка славилась своей необычайной красотой и умом, но любовью там и не пахло. Ведь в Ниссе поселилась лишь вселенская благодарность к моей персоне за всё, что я сделал для Хаззаков и её отца. Да и как по мне Илай подходил Ниссе лучше, как никто другой. Хотя, зная его любвеобильную натуру, то одной спутницей жизни он не обойдется.
Такое обыденное и во многом приятное вечернее времяпровождение перетекло в весьма неопределённое завтра. Слава Ярвиру, за ночь никаких бед не произошло, так что ближе к обеду я уже с удобством устроился в кресле напротив Хаззака, а Имания в это самое время примостилась у окна, но вот тревоги в её глазах со вчерашнего вечера никоим образом не убавилось.
— Как понимаю, случилось нечто, о чем многие не в курсе, в то числе и я, — размеренным тоном заговорил я, глядя то на Дэймона, то на Иманию. — Но, прежде чем вы начнете мне хотелось бы кое-что узнать. — Наставник, то, что о вас говорят люди правда? Вас действительно подвергли остракизму.
Распыляться Изувер на слова лишние слова не стал и оттянув рубашку чуть выше, которая едва ли скрывала могучую мускулатуру, тот продемонстрировал правое плечо, на котором отныне зиял массивный шрам.
— Как видишь всё взаправду, — слабо улыбнулся мужчина. — Отныне я не служитель. Отныне я не отмеченный бога Войны. Как не крути, но Арес не привечает слабых. Я спёкся, за то и поплатился.
Видит Ярвир, кто бы и что не говорил, но я рад такому исходу.
— Прекращай оскорблять себя! — осуждающе прошептала Имания. — Не произноси при мне подобного… Ни благодарности, ни маломальской беседы, ни обычного человеческого спасибо.
— Скажу тебе честно, Ранкар, — широко улыбнулся Хаззак будто с его плеч исчез непомерный груз. — Невзирая на своё состояние и невзирая на то, что легендарный Изувер лишился благословения и львиной доли своих сил я впервые за долгое время сумел вдохнуть полной грудью. Хочешь верь, хочешь нет, но я… — на миг Дэймон замешкался и опустив взор вниз, облегченно выдохнул. — … я рад именно такому исходу.
— Понимаю вас, наставник, — усмехнулся я. — После стольких лет вы заслужили отдых.
— Отдых нам только снится, — удрученно произнес лорд, качая головой. — Ранее для наших врагов сдерживающим фактор был я, но теперь…
— Дом Хаззак не падёт, — твердо заявил я, мягко перебивая Дэймона. — Ни за что и никогда. Ваше наследие не исчезнет. Я вам обещаю, наставник. Я приложу все силы для этого. Верьте мне!
— Боюсь, мой мальчик, твоя судьба тоже незавидна, — с печалью в голосе вклинилась в разговор Имания.
Что ж, похоже мы и подошли к основной проблеме.
— Я вас слушаю, тетя.
В кабинете вдруг воцарилась тишина и переглянувшись между собой, Несмертная тяжело выдохнула.
— Вероятнее всего, тебя продали, мой мальчик, — заключила мрачным тоном Знающая.
Какого хе…
Кто вздумал продать моего разорителя⁈ — вышла из себя Руна, а её беснующийся призрачный силуэт материализовался прямо за моей спиной. — Кому надоело жить⁈
— Кто меня продал, тетя? — непонимающе вопросил я, но от такого откровения в душе затлели угли гнева и раздражения. — Кто посмел?
— Не сказать, что тебя уже продали, но это самый вероятный исход для тебя после окончания Великой Сотни, — раздосадовано заключила целительница.
— Кто, тетя? — холодно отчеканил я. — Кто возжелал распорядиться моей судьбой?
— Арес, — кратко изрёк наставник. — Арес хочет продать тебя Видару в уплату своего давнего долга. Ты… станешь разменной монетой для оберегов.
ДА Я УНИЧТОЖУ ИХ ВСЕХ!!! — зарычала озлобленной волчицей Истра. — ВСЕХ, КТО ПОСМЕЕТ ТЕБЯ ТРОНУТЬ!
Как бы я не старался, но истинные эмоции выплеснулись наружу. Ладонь до предела сжали подлокотник кресла, отчего раздался утробный треск, а затем мои пальцы за одно движение вырвали кусок деревяшки из мебели. Сердце Опустошителя учащенно забилось, но не от страха или же волнения, а от переполняющий душу злобы.
Почему какая-то грязная и вшивая гнида вздумала орудовать чужой жизнью? Теперь в какую сторону не плюнь, то обязательно попадешь в того, кто хочет распорядиться моей судьбой.
Выплеск злобы не укрылся от взглядов Хаззаков, но в ответ те лишь в очередной раз тяжело вздохнули.
— Для чего я понадобился северному оберегу? — хриплым басом осведомился я, пытаясь взять под контроль эмоции. — Кто я, а кто он?
— Один из его гармов уходит на покой и ищет себе замену, — угрюмо ответил Дэймон. — И эту замену он нашел в твоём лице.
— Кто этот гарм?
— Ингмар, — произнесла ледяным тоном Имания. — Первый сын Видара.
ЧТО⁈ ТОТ СРАНЫЙ СТАРИК⁈
УБЬЮ! — бесновалась за моей спинной Руна. — ПРИКОНЧУ ТОГО СТАРОГО ВЫРОДКА! КАК ОНИ СМЕЮТ⁈
— Разве… так можно, наставник? — осведомился я, не узнавая собственного голоса. — Можно ли заставить кого-то насильно служить?
— Обереги способны на многое, Ранкар, — нехотя признался Хаззак. — На очень многое.
Вот как значит. Вот как всё обернулось. Как же тем ублюдкам не повезло. Не повезло, что и я способен на многое. Плевать мне, кто будет стоять перед мной — оберег, божество, хранитель, глава великой силы или сама смерть. Я никогда не буду никому служить. Никогда не подчинись. Уж лучше сдохну, но никому не позволю распоряжаться моей жизнью. Не для того я терпел столько лет. Не для того я рвал потроха, чтобы всё потерять.
— Сколько у меня времени? — сиплым тоном вопросил я, глядя исподлобья на Хаззаков.
— Вероятнее всего, обмен начнется после Великой Сотни, — удрученно заключила тётка, крепко сжима руки в замок. — Прости нас, мой мальчик. Я пыталась обратиться к Темиде, но она… она непоколебима. Ты столько для нас сделал, а мы не можем тебе ничем помочь.
Осталось чуть больше трёх месяцев, значит. Да будет так.
— Всё в порядке, тетя. Вам не стоит вмешиваться, — выдавил я из себя улыбку, медленно поднимаясь с кресла. — То, что вы сделали для меня вчера… О большим и мечтать не стоит. Я никогда еще не испытывал подобного. Благодарю вас.
От услышанного Дэймон замер, Имания в прямо смысле оцепенела, а её глаза малость покраснели. Пару секунд она взирала на меня со вселенской болью на лице, а после двинувшись вперед, крепко обняла и дважды поцеловала в щеки.
— Об одном я лишь жалею, мой мальчик… — сипло пробормотала Несмертная, обвивая моё лицо своими дрожащими руками. — Жалею о том, что ты всего-навсего мой племянник, а не родной сын. Ты столько времени был одинок. Ты не заслужил такого…
Слова. Обычные слова. Но сколько нежности и любви она умудрилась в них вложить. Горло сдавили будто латной перчаткой, и чтобы не расчувствоваться, я впервые за всю свою жизнь уткнулся лбом кому-то в плечо.
— Спасибо, тетя, — хрипло обронил я, слегка прикрывая веки. — Спасибо вам.
Она достойная женщина, — с горечью в голосе произнесла Истра.
Я так и стоял будто изваяние, опустив руки вниз и уткнувшись лбом в плечо Несмертной, но долго так продолжаться не могло и сделав шаг назад, я взглянул на поникшего Хаззака.
— Я попрошу вас кое о чем, наставник. Об одной просьбе.
— Говори.
— Не вмешивайтесь эту проблему, — мягко попросил я. — А вы, тетя, не просите о заступничестве у Темиды. Я… я сам разберусь в этом деле.
Лица у Хаззаков стали более растерянными, но переглянувшись между собой, оба утвердительно кивнули.
— Мы поступим так, как ты захочешь.
Воцарилась гнетущая тишина, и чтобы хоть как-то разбавить мрачную атмосферу, Имания сделала шаг ко мне и вновь коснулась ладонью моего бледного лица.
— Как ты оцениваешь свои шансы на Великой Сотне, мой мальчик? — с материнской заботой полюбопытствовала Несмертная.
Да он размажет всех и каждого! — воинственно прошипела Альяна, прохаживаясь по кабинете словно была его хозяйкой. — Иного и быть не может! Мой разоритель устроим им всем похороны!
Спасибо, малышка.
— Пусть это будет сюрпризом, тётя, — наиграно улыбнулся я. — Вы сами всё увидите.
— Когда отправляешься в Аронтир? — деловито осведомился Изувер, медленно поднимаясь на ноги. — Как скоро?
— Через несколько дней, — честно сознался я. — Имеются некоторые дела, а еще я хочу кое с кем встретится. Из-за срочности могу сорваться резко, так что простите, если не попрощаюсь.