— Предупредить вас хотел, — нехотя признался я, медленно шагая в сторону трапа.
— И о чем же? — с интересом осведомился Эйсон, быстро следуя за мной.
— Не слишком удивляйтесь тому, что будет происходить вокруг меня. И не слишком удивляйтесь тем, кто будет меня окружать. Запомните раз и навсегда — ни вам, ни вашим домам я не желаю и никогда не пожелаю зла.
— М-да, — с задумчивым видом буркнул Аванон. — Умеешь же ты приободрить. Как понимаю, мы знаем далеко не всё?
— В точку, — повторил я недавние слова Баламута, ускоряя шаг. — За мной, не отставайте!
Странно это всё-таки. Очень странно. Парни, Диана и Сиана знают, что я скиталец, но не знают, что я носитель глифа, а Эйсон, Илай, Марагна и Фьётра в курсе, что я носитель глифа и наследник Пятой Династии, но не знают, что я пилигрим. Порой я сам до конца не понимаю, чем могут окончиться мои недомолвки.
— Ранкар! Ранкар, дери тебя бес! — ударил мне в спину голос Илая. — Ты куда попёр?
— Хочу кое с кем побеседовать…
Видит Ярвир я обещал, что Аронтир содрогнется. Прямо сейчас я держал путь к группе пограничников и судье-инквизитору, что проверяли документы у прибывающих. Имелся один сумасбродный план, который хотелось провернуть дерзко и красиво. Однако ноги не успели донести хозяина до точки назначения — протест подал сигнал о чужеродном внимании.
— Чтоб тебе провалиться! — пожаловался Илай, впечатавшись на скорости мне в спину.
Резко остановившись на месте, я неторопливо повернулся вправо и практически моментально встретился с двумя парами потрясенных глаз, а в это время у меня на лице начала расцветать злорадная усмешка.
Как интересно…
— Так-так-так! Только прибыл в Аронтир и такая встреча. Неожиданно и приятно. Как я вас там называл в прошлом? Запамятовал… — вдруг с издёвкой добавил аххес, медленно приближаясь к буревестнику, но его улыбка в это время становилась до безобразного ледяной. — Точно! Вспомнил! Мотылёк, Мегера и Снежинка…
Мотылёк. Мегера. Снежинка.
Всего-навсего три обидных прозвища, но именно эти слова заставили Элейну, Линнею и Вестара оцепенеть как от неожиданности, так и от ярости, а в мыслях северян со скоростью молнии промелькнули пугающие образы прошлого.
Однако прямо сейчас самой растерянной являлась тёмная альва. Из всех присутствующих только она собственными глазами видела порочащую и ужасающую правда, что связывала аххеса с одной из валькирий госпожи Фреи, а также она прекрасно знала о его способностях и об архаике. Многие северяне до сих пор с болью в сердце вспоминают былой позор. Позор, пошатнувший устройство среди верховных кланов. Позор, который обнажил предательскую суть некоторых голубокровных. Позор, из-за которого пролилось очень много крови.
Элейна не видела воспитанника Изувера больше года, но за это время молодой человек неуловимым образом переменился. Чем дольше она смотрела на него, тем более страшные мысли посещали голову. Когда-то давно он мог прикончить её с невероятной легкостью. Когда-то давно она была ему не ровней. Когда-то давно он в унизительной манере одолел Вестара. И если бы не нападение демонов, то от уверенности Севера остался бы только прах и пепел.
— ПРИБЛУДА!!! — разъярённо прошипел смертельно бледный Вестар, дрожа от гнева и медленно шагая вперед. — ДА Я ТЕБЯ…
Что именно хотел сделать дух никто так и не понял, ведь навстречу аххесу внезапно выступила Ульрика. Ледяная фея одним лишь взглядом присмирила как брата, так и ощетинившегося Глахаута.
Элейне всегда казалось, что ледяные духи славятся не только красотой, но и ростом. Тем не менее только сейчас она осознала, что рост у любовника валькирии оказала ничуть не меньше, чем у Ульрики. Фею и человека прямо сейчас разделяли жалкие сантиметры, а атмосфера в радиусе нескольких десятков метров подскочила к возможному пику.
— Верный раб грязной рептилии по имени Ранкар Хаззак, — насмешливо отчеканила женщина, оценивая пренебрежительным взглядом парня снизу-вверх и останавливаясь на его изувеченном лице. — С каждым разом ты становишься всё более уродлив и по-прежнему не хочешь подыхать…
— Чей бы бык мочился ровно! — с презрением сплюнул один из друзей Хаззака, выступая вперед. — Слышать такое от фригидной бабищи очень странно.
Взор ледяной феи, как и у большинства северян на миг омрачился, а затем фея окинула товарищей Ранкара взором и насмешливо фыркнула. Она поняла, кто перед ней стоит.
— Ученик-неумеха Огненной Кометы и брат жалкого неудачника, который не сумел одолеть зазнавшегося серафима из семьи Сияющего Ветра. Лучше помолчи, Илай Аванон, и до тебя дойдет очередь. Вижу, твоё достоинство упало ниже некуда, раз ты якшаешься со всяким отребьем.
— О каком отребье ты говоришь, кусок полена? — парировал ехидно голубокровный, тихо посмеиваясь. — Если ты Ранкара считаешь за отребье, то кем тогда является твой никчемный брат и те, кто стоит за твоей спиной? Мусором⁈ Ты представить себе не можешь, как я радовался, когда смотрел «нарезки» с отбора в Неукротимые. Я бы многое отдал, чтобы снова посмотреть на то, как мой друг растопчет ваше хвалёное северное достоинство.
Слова Аванона задели за живое не только фею, но и всех северян. Отбор в Неукротимые всё еще был свеж в памяти.
— Ты знаком с ней? — мрачно рассмеялся Хаззак, глядя на Аванона.
— Имел такое неудовольствие.
Смех аххеса стал чуть громче и тот вновь вернулся к созерцанию феи.
— Ох, Ульрика. Гордая и несгибаемая Ульрика Нифльхейм, — злорадно прошептал Опустошитель Мергары. — Вижу, произошедшее на отборе ты не забыла. Не забыла, как жалобно вопил твой братец. Не забыла, как я его опозорил. А если не забыла ты, то и твой отец наверняка недоволен таким постыдным исходом. Его гордый сын превратился в посмешище, который ползал в моих ногах и молил о пощаде. Ты что-то сказала о брате Илая, но не упомянула о том, какова истинная суть твоего собственного брата. Как по мне, он никчемен, бездарен и труслив… Тебе напомнить, что он тогда вопил? Снова показать, как я резал его на куски? — злорадно прошипел тот в лицо северянке, кивая на Вестара. — Или ты забыла, как тогда выглядела твоя физиономия? Так я могу напомнить тебе и об этом…
— ПРИКУСИ ЯЗЫК, АХХЕСКАЯ ТВАРЬ! — заревел раненым вепрем Вестар, рванув вперед, но ледяная стена, которую по щелчку пальцев создала Ульрика, преградила тому путь. — ПУСТИ МЕНЯ, СЕСТРА, Я СМОЮ СВОЙ ПОЗОР…
Перепалка аххесов и северян без того привлекла много внимания, но рык ледяного духа лишь увеличил количество зевак неподалёку.
— Всему своё время, брат, — сдержано изрекла Ульрика, а после вновь посмотрела на Ранкара, а на её губах расцвела ядовитая улыбка. — Сколько в тебе уверенности, приблуда. А смог бы ты произнести нечто подобное, окажись мы наедине? Думаешь, та сучка горгона вечно будет тебя защищать? Или ты считаешь, что твой калека наставник остался также велик? Теперь он всего-навсего отброс, от которого избавился Арес. Или ты думаешь, что законы Аронтира нерушимы?
— Вот так удача, — громко рассмеялся аххес. — Я не вижу тут Кайсы и не вижу своего наставника. Так что поцелуй меня в зад, дрянь. Ты думаешь, я тебя боюсь? Я не боялся тебя тогда в Ванфее и не боюсь сейчас. А если бы мы встретились наедине, то я раздел бы тебя догола и нагишом бы протащил по местным улицам красных фонарей. Хотел бы я посмотреть на тебя при других обстоятельствах, — едко изрёк парень, оглядывая соблазнительные изгибы девушки, похотливым взором. — Так ли ты фригидна, Ульрика, как о тебе говорят?
Хаззакский демон был неумолим и бил по самому больному. Каждое его слово сочилось ядом и грязью, а когда уверенность ледяной феи дала трещину, и та уже намеревалась нанести удар, то рядом с ней внезапно объявился силуэт еще одного северянина. Тот на полголовы был выше аххеса и возвышался над ним словно коршун.
— Дыши пока можешь, щенок, и знай своё место…
— Надо же, кого я вижу? Глахаут из верховного клана Хельхейм. Я слышал, что твоя обезумевшая мамаша Шариса назначила награду за мою голову, не так ли? Погоди-ка… Почему ты один? А где твой брат? — смех Ранкара прекратился, и он огляделся по сторонам будто кого-то искал. — Неужели он… — на лице у Опустошителя вдруг образовалась самая мерзкая ухмылка. — Точно! Совсем забыл. Я же его… уничтожил! А ведь я его предупреждал, но он не слушал меня. В прошлый раз вы были слишком уверены в своих силах, а теперь стоите и терпите. Ну вперед, голубокровный! Отомсти за своего никудышного брата!
Глаза Глахаута пылали яростной злобой и ненавистью. Аххес вывел из себя не только Ульрику, но и его. Сражение могло разразиться в любой момент, но внезапно в разговор вмешалась Линнея.
— Не заходи слишком далеко, Ранкар Хаззак. Ты хоть нас и одолел, но я более чем уверена, что такого больше не повторится. Мы не те, что прежде! Вестар и Элейна заслужили свои места на Великой Сотне по праву. Они более тебе не проиграют!
— Мне послышалось? « Неповторится?» «Не проиграют?» — колко повторил парень слова ваны низким тоном. — Безмозглой девке, которой я сохранил жизнь, лучше откусить себе язык и не произносить столь громких речей. Ты ведь даже не в курсе, кому обязана жизнью, не так ли? Считаешь, я пощадил тебя из-за своей слабости? Из-за своего милосердия? Или ты думаешь, что я испугался твоей мамаши или же угроз твоей тупоголовой сестры Линары? Да хрен тебе, глупая Мегера! — нещадно припечатал аххес. — Если бы за тебя не попросил Фейлан… Если бы за тебя не попросил отец Фьётры… Если бы за тебя не попросил твой дядька, ты бы давно кормила червей! — холодно отрезал Ранкар, глядя на шокированную Линнею, которая от столь ошеломляющих вестей отступила назад. — Будь благодарна Пешей Молнии и своей сестре, валькирии громовых клинков! Это они спасли твою жизнь!
— Дядя Фейлан и… почтенная Фьётра? — потрясенно повторила вана. — То есть они…
— Да! ОНИ! — рявкнул раздраженно аххес, а после с издёвкой посмотрел на Глахаута и Ульрику. — Обидно, наверное, да? Явился какой-то сраный аххеский уродец и ткнул ваши хвалёные кланы в дерьмо носом. Дайте угадаю, наверное, вы все думали, что меня прикончили демоны. Но случилась вот такая вот незадача… Я жив и… почти цел, — парень словно невзначай коснулся лица и левой стороны грудины, а затем посмотрел на Ульрику. — Ты и твой папаша! Вы оба задолжали мне жизнь твоего никчемного братца! — затем взгляд аххеса сместился на Глахаута. — Твоя мамаша хочет отомстить и сулит за мою голову награду. Так вот скажи ей, если она хочет меня прикончить, то пусть тащит свою задницу в Аронтир, — следом глаза Ранкара с презрением посмотрели на разъярённого Вестара. — О тебе и говорить не стоит. Кусок бездарности! Твоя жизнь принадлежит мне! Каково это, Снежинка, занять место среди Неукротимых, когда точно знаешь, что оно тебе не принадлежит? — а под конец многозначительный взор Хаззака перетек на вздрогнувшую Элейну. — А также ты, Заблудший Мотылёк, который знает слишком много…