— Что с тобой? Ты… ты ранен? Я могу тебя…
— Пустяки, — отмахнулся слабо я. — Я в норме. Да и задержаться надолго у меня не получится.
Медленно и верно Диану и Рейну обступили со всех стороне. Я же в свою очередь медленно отстранился в сторону, но радостный голос малышки продолжал звенеть над сводами зала.
— Ай да, Сумрак, ай да бесячий сын. Снова творишь чудеса, — тихо рассмеялся Аванон, ободрительно хлопнув меня по плечу. — Поделишься подробностями?
— Позже, — кратко отозвался я, невольно поморщившись. — Всё позже. Мне действительно надо возвращаться, не то Кайса и Сиана устроят небольшую войну между собой, но в жертву принесут окружающих.
— Ты какой-то… не такой сегодня, — озадачено буркнул голубокровный, глядя на меня с нарастающим удивлением. — Ты какой-то… потерянный.
— Возможно и потерянный, Илай, — расплывчато отозвался, а после кивнул на остальных. — Ступай к ним и подбодри всех, как умеешь, а мне пора возвращаться.
Аванон загадочно поджал губы и последовал моему совету, а сам я почти бесшумно зашагал к выходу. Правда, остановившись в проёме я неосознанно обернулся через плечо и замер, наблюдая за окружающими. Впервые за всё время я наблюдал за ними так пристально. Лица, движения, слова, смех, эмоции. Только сейчас я понял, как много потерял. Как много я потерял, будучи нелюдимым, одиноким и озлобленным. Сам того, не осознавая я был им всем благодарен. Благодарен от всего сердца.
Натан, Рамас, Цуг, Грат, Аркас, Илая, Эйсон, Тэйн, Диана, Рейна, Ания, Талисса, да та же Эстель и Зирина.
Именно сегодня… Именно после сегодняшней ночи всё изменилось. Наблюдая за нами и образовавшейся идиллией, в душе начал расти предательский страх. Впервые в своей сраной жизни я понял, что не один.
— Ты боишься потерять их, не так ли, мой разоритель? — печально прошептала Истра, материализуясь за моей спиной. — Они, как и Хаззаки, стали тебе семьей.
— Да, — честно признался я, а внутри у меня всё сжалось от медленной пытки. — Боюсь. Боюсь их потерять. Боюсь снова остаться один. Боюсь остаться навсегда озлобленным и никому не нужным. Боюсь потерять всё по щелчку пальцев какого-нибудь сраного выродка. Ярвир не даст соврать, я часто думал над тем, кем бы я стал, если бы с рождения научился контролировать свои эмоции, свой нрав, своё наследие? Что бы со мной было? Как бы обернулась моя жизнь? Я устал, малышка, — дрогнувшим голосом произнес я. — Я смертельно устал от всего этого. Сущее свидетель, мои силы и терпение на исходе.
Альяна же читала меня, мои мысли и эмоции как открытую книгу.
— Ты не хочешь больше сражаться и убивать, да? — грустно отметила она. — Боишься того, в кого можешь превратиться по итогу. Ты опустошен до предела.
— Ты безусловно права, — сипло отозвался я, продолжая смотреть на остальных. — Я боюсь самого себя. Теперь я понимаю, что месть, злоба и ярость не даруют мне счастья. Кем был Азаих и в кого превратился? Наставник говорил, что он был достойным человеком и великим воином, но до чего его довела месть и злоба? Я не хочу стать таким же. Не хочу потерять то, что имею. Не хочу обратится чудовищем. Теперь уже точно не хочу…
— Никто и ничто не вечно под луной, мой разоритель, — с какой-то тоской признала Истра. — Возможно, ты тоже прав. Если пойдем по пути мести и крови, то оба останемся ни с чем. Мы как два изувеченным калека не можем идти вперед друг без друга.
Вот только следующие слова Руны поразили до глубины души, и я остервенело обернулся к девушке. Хоть и понимал, я единственный, кто её сейчас мог видеть.
— Так может хватит? — в лоб спросила она с какой-то болью в тоне. — Если тебе тяжело, то может… остановимся? Может… пора отпустить всё это?
С расширившимися глазами я не верил в то, что говорила спата.
— Да простят меня сестры, но ради тебя я готова отступится и пожертвовать всем. Я тоже устала, Ранкар. Сколько себя помню я сражалась и убивала. Так может… действительно хватит? Может спасём Фьётру, вернемся в Инферно к Искорке и закончим на этом? Обоснуемся там, а после просто будем путешествовать по другим мирам? Среди демонов мы не станем своими, но и чужими не будем. Да и оставаться на Вечном Ристалище я не особо желаю. Этот мир отнял у меня всё. Мне больно тут находится. Уйдем подальше от оберегов. Осуществишь ли ты мою мечту?
— Малышка… — ошарашено сглотнул я, до сих пор не веря в услышанное.
— Удивительно, да? — печально улыбнулась Альяна. — Руна Истребления мечтает о столь приземленных вещах.
— Может нам и вправду хватит, красотка, — тихо зашептал я, глядя с удивлением на свои руки и Истру. — Может нам и вправду пора остановится. Доходим до четвертьфинала Великой Сотни, спасаем Фьетру, выполняем обязательства перед Кайсой и Сианой, помогаем Тэйну, шлём Видара с Ингмаром в пешее эротическое и на этом… всё. Наследник Пятой Династии исчезает в Инферно.
— Вполне сносный план, — тихо рассмеялся спата, с нежностью поглаживая меня по щеке. — Куда ты, туда я. Куда я, туда и ты…
Аронтир. Внутренние земли.
Верхний город.
Золотой квартал.
От Среднего до Верхнего города я просто шел. Шел, как ни в чем не бывая. Невзирая на все беды и проблемы в душе преобладал какой-то душевный подъём. Спасение Рейны, схватка с Азаихом, переосмысление существование Ранкара Хаззака, беседа с Истрой и её жертва многое расставила по своим местам. Не сказать, что я переменился по щелчку пальцев, но хватило и того, что вместе с Руной нам удалось ступить на столь сложный и в тоже время достаточно простой путь. Отпускать месть и кровные обиды практически невыполнимо, но мы… мы постараемся. Оба постараемся, чтобы не потерять то, что мы имеем. Медленно и верно план будущих действий складывался в голове подобно пазлу.
Я и сам не заметил, как оказался в пределах Золотого квартала, столица четырёх пантеонов к этому времени неспешно пробуждалась ото сна и наступал рассвет. Рассвет не только в мире, но и в моей жизни. По крайней мере, я надеялся на это и мечтал о таком. Да, впервые в жизни я заимел мечту.
Однако, когда моя нога ступила в нужную часть квартала пришлось вынырнуть из эфемерных мыслей, потому как в реальном мире вновь начало творится неизвестно что. Улица, на которой находилась моя резиденция превратилась в оживленный улей, а если быть точнее, то у врат у особняка иномирцев царило странное оживление.
Впрочем, у них за прошедшую неделю днём и ночью творилось нечто необъяснимое. Кто-то постоянно прибывал, а кто-то убывал. По докладам Фанора туда зачастую наведывались храмовники из Храма Соприкосновения и некоторые высокопоставленные голубокровные из Аххеского пантеона. Вероятнее всего, нечто стало происходить с самого утра.
Свой путь до резиденции я продолжил по ранее намеченному маршруту, но стоило мне практически вплотную приблизиться к вратам собственного особняка, как пришлось выпадать в осадок.
Протест внезапно взбунтовался. Вот только он активизировался не от опасности, а от необъяснимого чувства напряжения, что витало в воздухе. Однако буквально сразу всё встало по своим законным местам. От осознания увиденного я пришел в подобие немого шока, потому как один из силуэтов я узнал. От данного силуэта фонило несравнимым давлением и скрытой мощью.
На противоположной стороне от моего жилища возле одного из буревестников как ни в чем не бывало стоял тот, кто на равных мог говорить с оберегами Вечного Ристалища, а подле него, словно маленькая девочка, вилась и весело щебетала миловидная девица с серебристыми волосами.
«Во имя Древних! — сдавлено изрекла Руна. — Неужели это…»
Самому не верится. С каких пор хранитель Земли так просто разгуливает по Золотому кварталу? Мир, что ли, совсем свихнулся? Где толпа храмовников и прихлебателей оберегов?
Лишь одного я не учел в происходящем. Восприятие седовласого мужчины находилось на запредельном уровне. В мгновение ока тот отвлекся от беседы с дочерью и воззрился в моём направлении. Она оба воззрились в моём направлении. На секунду померещилось, что те замерли, а затем взглядов с противоположной стороны стало в несколько раз больше. Иномирные воители, иномирные эмиссары и представители рода Лазаревых — все они смотрели на меня. Причем смотрели странным и необъяснимым образом.
На крошечную секунду времени я встретился глазами с хранителем Земли. Не знаю, что могло случится, но я уже засобирался отвести голову в сторону, как внезапно седовласый мужчины отстранился от изумлённой дочери и неторопливо зашагал в мою сторону.
Шаги хранителя Земли оказались напрочь бесшумными, а из тёмно-алых глаз струился неподдельный интерес.
Мою ж собачью жизнь! Что происходит? Какого причиндала он сюда тащится? Какого хрена тот, кто на равных может говорить с божествами вообще разгуливает тут? Он хранитель или погулять вышел?
«Ранкар, только не вздумай ему об этом сказать или же как-то нагрубить, — с неким волнением сказала Истра. — Я абсолютно ничего не чувствую. А это может твердить только об одном. Он либо безумно силён, либо до одури слаб. Но как ты понимаешь, второе отпадает».
— Здравствуй, Ранкар Хаззак… — спокойно произнес хранитель Земли, а я чуть ли не поперхнулся от услышанного.
Мириада сраных бед! Какого беса тут творится? Чего ему надо? Неужели обиделся на то, что я на них пялился?
— Моё почтение, чтимый хранитель, — тихим тоном изрёк я, сопровождая свои слова приветственным поклоном. — Если я вас чем-то оскорбил, то прошу простить. К тому же мне льстит, что вы помните моё имя.
— Чем ты меня оскорбил? — в лоб спросил седовласый с лёгким изумлением, а затем как ни в чем ни бывало весело рассмеялся. — Ты удивлен, не так ли?