— Я рискую репутацией! И мне это не нравится, — поморщился с явным презрением оборотень. — Ублюдок начинает раздражать. Из досадной помехи он перерастает в докучливую проблему. Как и его наставник. Имя мелкого уродца всё чаще на слуху у вельмож. Его влияние растёт, а ты бездействуешь.
— Не преувеличивай, — чуть скривился Ксант, слова Урелея задели его за живое. — Изувер хоть и легенда, но уже не тот, что раньше. Если мои информаторы не лгут, то от Дэймона Хаззака осталось лишь его славное имя.
— О чем ты? — с подозрением осведомился Гаерон, приподняв одну бровь.
— Если молва не врёт, то после своего «возвращения» Изувер растерял большую часть своих возможностей и сил, — честно признался Бальтазар. — Раннее Дэймон и Имания являлись непоколебимыми столпами дома Хаззак, а сейчас осталась только Имания. Это ослабило их позиции, как будущей пятой великой силы Аххеса. Как ты выразился «уродец» отныне может рассчитывать только на помощь названной тётки. Кроме неё его никто не прикроет.
— Ты забываешь о Кайсе! Так или иначе, но от него надобно избавиться. И чем быстрее, тем лучше! — чуть повысил голос Гаерон. — Я молчу уже о том, что выродок оскорбил лично меня. Будь моя воля и я прикончил бы его еще на спарринге. Мне даже омерзителен его запах! Ты представляешь сколько сил я трачу на то, чтобы терпеть подобное?
— Представляю, — расплылся в коварной усмешке Бальтазар. — Однако нужно признать, что с Эйдером он разобрался достаточно быстро. Подобное необходимо обмозговать. Как и тебе, мне он тоже не нравится, но до поры до времени придётся мириться с его персоной.
— Ты снова забываешь о Кайсе! — повторил колко Урелей. — Её позиции не хуже твоих! Если ты оступишься, то все наши планы пойдут прахом.
— Хватит о ней болтать! ОНА СЛАБА! — с нарастающим бешенством выпалил Ксант, яростно хлопнув ладонью по подлокотнику кресла. — Изувер больше не боец. Имания всюду не успеет. Морриган не покидает подземелий нашего дворца. Щенок рано или поздно сдохнет. Я буду медленно уничтожать её фундамент. Представив его миру, она загнала себя в ловушку. Отныне он под прицелом множества глаз. Его враги — это лично его враги, а её враги — это тоже его враги. Отныне же их стало только больше. На Аххесе злопыхателей у него хватает. Иерихон спит и видит, когда прикончит ублюдка. Несколько северных кланов обозлены на него. Сама Шариса Шепот Смерти желает ему гибели из-за того, что он лишил её наследника. Теперь же он отыскал кровных врагов на Востоке. Более чем уверен, что Кассандра не простит ему подобного оскорбления. Теперь ты понимаешь, что Кайса всюду не успеет? Я ей этого не позволю!
— Кроме слов я ничего не услышал, Бальтазар! — едко отметил Гаерон. — У выродка имеются не только враги, но и друзья. Даже с утратившим силы Изувером, Хаззаки многого стоят.
— Друзья? — фыркнул презрительно Ксант. — Как раз кроме Дэймона и Имании у него никого нет.
— Ты забыл слова Никты? — нахмурился недовольно Урелей и скрестив руки на груди, оперся спиной на панорамное окно. — Леандр и Илай тоже ведут себя с ним чересчур дружелюбно. Поведение Сианы заставляет задумываться. Уже это подозрительно. И не забывай об Анне. Ты слышал, о чем она говорила. Ей приглянулся уродец.
— По большому счету мне плевать на столь ущербных лиц, — задумчиво изрёк Бальтазар, касаясь подбородка. — Ни Илай, ни Леандр и уж точно ни Анна, никогда не станут у руля своего дома. Они жалки и ничтожны в моих глазах. Про горгон я вообще молчу, — хмыкнул брезгливо мужчина. — Обиженные на весь мир затворницы. Хотя им необходимо отдать должное. Их дар являлся жутким проклятием, но благодаря упорству они обратили его в благословение и уважаемую родословную. С тех пор они чтят собственную независимость больше, чем что-либо. Отвергают любых покровителей. Не возводят в их честь святилища. Они лишены поддержки богов.
— Горгон можно понять, — усмехнулся Гаерон. — Как-никак в незапамятные времена их прародительница пострадала от оберегов Аххеса. Когда-нибудь я обязательно обзаведусь одной из таких жен, как Кайса.
— Теплишь надежду произвести на свет еще одну Морриган? — иронично заметил Ксант. — Ну и на здоровье! Как только стану главой дома сразу же избавлюсь от её мамаши, а саму Кайсу передам тебе в качестве трофея. Как тебе? Только не забудь её хорошенько «воспитать», — с мерзкой усмешкой заключил сын Данакта.
— Идея весьма занятная, но ты еще не глава дома, Бальтазар, — с холодком заметил Урелей, пряча довольную улыбку. — Не забывай, что Забытие Пески помогли не только тебе, но и мне. Я до сих пор не могу понять, почему твой отец позволил дочерям Лиамы Креамх вступить в брак с наследниками старшейшего ордена.
— Отец не дурак, — загадочно изрёк Ксант. — Он пытается держать всё под контролем. Я более чем уверен, что подобным жестом он решил осадить Аэрию Ветроносную. Всё-таки их женитьба обсуждалась еще во время войны с Аделлумом.
— В чем-то ты прав, — задумчиво отозвался Гаерон, но затем резко посмотрел на собеседника. — Однако мы отошли от сути.
— Да-да! — расплылся в коварной ухмылке Бальтазар. — Ублюдок… Я же говорю тебе, не стоит переживать на его счет. Рано или поздно он сдохнет.
— Такой ответ меня не устраивает. Я не желаю, чтобы он дожил до Великой Сотни. Каждый день и час ты позволяешь ему обзаводиться связями и известностью. От него нужно избавиться! И чем скорее, тем лучше.
— Повторяю тебе, мой друг. Нет причин для паники, — весело рассмеялся Ксант. — Просто ты не знаешь того, что знаю я. Этот плебей давным-давно подписал себе смертный приговор. Его гибель неизбежна. Осталось дождаться подходящего времени.
— Ты обо всём позаботился? — со злорадной усмешкой осведомился оборотень, чуя подвох в словах товарища.
— Сразу же после его оценки. Как чувствовал, что эта дрянь Кайса что-то замыслила у меня под носом, — фыркнул раздраженно Ксант.
— Подробности будут?
— Некоторое время назад он выпросил разрешение на охоту за головой Лиярта Августа, — злобно осклабился Бальтазар. — Отец дал добро. Теперь нам осталось дождаться, когда он и двустихийник Эйсон отправятся к запечатанному разлому. По пути же его будут ждать лучшие воины дома Креамх, Болсеамон и Ост, а также небольшой сюрприз для подстраховки.
От услышанного Урелей весело присвистнул, но практически сразу омрачился.
— Эйсон? Эйсон Август? Ученик Огненной Кометы? Ты же знаешь, что со стариком шутки плохи.
— Случайные смерти неизбежны, — лукаво гоготнул Бальтазар. — Говорю же, что у ублюдка много врагов.
— Креамх. Болсеамон. Ост, — задумчиво повторил Гаерон, довольно усмехаясь. — Хочешь послать против одного жалкого выродка целую армию?
— Хочу! — яростно рявкнул отпрыск Данакта. — Кайса и её мамаша единственные, кто стоят на моём пути к престолу Ксанта. Айла и Виктор слабы и не посмеют вставлять палки в колеса моему буревестнику. Основная опасность исходила от Кайсы, но после того, как сука представила своего претендента она сама загнала себя в ловушку. Всё совпало как нельзя лучше. Если уничтожу выродка, на которого она всё поставила, то сокрушу её планы на светлое будущее. Даю голову на отсечение, что Ранкар Хаззак не доживёт до Великой Сотни, — самодовольно хмыкнул Бальтазар. — Его дни сочтены…
Аххеский пантеон.
Ианмит. Твердыня великого дома Иан.
Крепость между мирами.
Утро следующего дня.
Могильная тишина и лишь слабый стук настенных часов. Во внутреннем дворе крепости каждую секунду кипела работа. Пространственный разлом возносился до самих небес. Вот только взгляд хранителя Земли устремился не в настоящее и даже не в будущее, а в злополучное прошлое. Годы миновали со скоростью молнии. Со скоростью его родной стихии. Очень давно Зеантар Ар-Ир Ор’Реанон верил в то, что ему многое по плечу. Не всё на свете, но очень многое. Однако Сущее расставило всё по своим местам. Огромное количество вещей он держал под жестким контролем. Империя процветала. Мир процветал. Процветал род.
Но именно по самому драгоценному жизнь нанесла сокрушительный удар. По семье. Для князя Лазарева его дети и жены являлись абсолютно всем. Ранее он считал, что способен обернуть вспять любую проблему или же беду. Он был готов противостоять любому несчастью. Был готов решить любые невзгоды. Тем не менее, невозможно противостоять тому, что любишь всем сердцем и душой. Невозможно решить «невзгоду», которая является плотью от твоей собственной плоти.
Веки мужчины медленно сомкнулись и, сделав шаг вперед, хранитель Земли коснулся лбом прохладной поверхности витражного окна перед собой, а изо рта вдруг вырвался протяжный и тяжелый горестный вздох.
— Он так вырос, — тихо пробормотал Захар. — Получится ли вернуть его в лоно семьи? Получится ли заслужить прощение? На всём свете я боюсь очень мало вещей и еще меньше есть существ, что способны мне навредить, даже с учетом всех моих увечий. Но сейчас я боюсь того, что предстоит сделать. Инарэ слаба. Я не знаю сколько ей осталось. Время на исходе. А если узнает, что свет всей её долгой жизни утерян навсегда, то боюсь крохи этого времени исчезнут по мановению руки. Я сражался с жуткими тварями и грозными врагами. Я убивал пожирателей и странников Астрала. Я умирал и возрождался. Вот только я никогда не мог себе представить, что буду столь слаб перед собственным сыном. Как мне поступить, Бетал? — горько выдохнул князь, неторопливо оборачиваясь к старику.
— Я не знаю, мой господин, — удрученно сглотнул Каберский осипшим голосом. — Ваша ноша тяжелее моей. Гораздо тяжелее. Только вы вправе принимать такие решения. Однако если вы позволите, я хотел бы кое-что добавить.
— Говори, — с надеждой в глазах отозвался мужчина.
— Влад ваш сын. Он кровь от вашей крови. Он плоть от плоти великой Бездны. Он заложник собственного наследия. Он жутко неуравновешен и в то же время безумно рассудителен. Он с рождения пленник своих сил и возможностей. У него множество иных пороков. Судьба не просто подшутила над парнем, она откровенно измывается над ним. Вот только каковы бы ни были удары жизни Влад продолжал идти вперед. Он не сдавался. Как не сдавались ранее и вы.