Не знаю на что я надеялся, но план прошел вполне удачно. Она оба оказались в паре шагов от меня. Вот только шепот в голове стал напоминать яростный набат. У меня имелось еще две техники, которые могли перевернуть сражение в мою пользу, но обе эти способности превратят меня непойми в кого.
Одна из них ничуть не лучше второй.
Тем не менее в этот самый момент судьба сделала вывод за меня, потому как опустошительный шепот в голове, который я не слышал уже очень давно, стал напоминать настоящий взрыв, а Сердце Опустошителя лишь вторило ему.
Убей… убей… убей… Ты можешь… ты можешь… Просто позволь… позволь… Пожелай… пожелай… Прикажи… Пустота заберет всё… Заберет боль… заберет отчаяние… Оставит только Пустоту… Только скажи…
Рано… — раздался в ответ яростный шелест. — Еще слишком рано…
Всего на мгновение, но змеиный шепот Сердца Опустошителя превысил яростный шелест Неистовства и выбор был сделан.
Да… да… да… Говори! Не слушайЕГО! ЕГО сила слаба… МЫ сильнее! ОН НАМ не ровня! Говори! Ты же знаешь… Слова… слова… слова… НУ ЖЕ!
— НУ ЖЕ!!! — раздался свирепый рык Креамх. — КОНЧАЙТЕ С НИМ!!! ПРИНЕСИТЕ МНЕ ЕГО ГОЛОВУ!!!
Азар и Болсеамон подчинились. Своё копьё Ост перевел мне точно в глотку, а резак норовил снести часть черепа, но они опоздали. Опоздали всего на долю секунды. Из горла у меня вдруг вырвался смех, что был наполнен пугающим безразличием, а черно-серый туман вырвался в реальный мир.
— Воля Необъятной Пустоты…
Сейчас перед глазами я видел не двух могущественных глав, а всего-навсего парочку жалких комаров. Сейчас не ощущал ни боли, ни ярости, ни смерти. Абсолютно ничего! Только… ПУСТОТА!
С таким же безразличным лицом я взглянул на копьё, что ударилось о черно-серое пламя на моей груди и далее оно попросту исчезло во вспышке, а я перевел наполненные Пустотой глаза на поражённого Оста, который попытался отступить.
— Насекомое… — прошептал мои губы. — Кем ты себя возомнил?
— Что за…
Правая ладонь без какого-либо размаха полоснула Азара по горлу, отчего тот сразу осекся. Голова могущественного доминанта весьма медленно отделилась от тела и покачнувшись на остатках позвоночника, начал падать вниз, но ни череп, ни тело, так и не коснулись окровавленной слякоти под ногами. Всё попросту исчезло в черно-сером тумане. Всё обратилось в… ничто.
Правая рука в это время крепко держала Банарда за руку, который продолжал сыпать градом ударов, в попытках пробить защиту из Пустоты.
— Еще одно насекомое…
Моя рука тотчас потянулась к его голове.
От осознания Болсеамон расширил глаза, которые не сводил с моей конечности, а из горла у него внезапно вырвался испуганный крик.
— Лиама… помоги! ЛИАМА!!!
Однако помощь не поспешила. Вначале воспламенились волосы доминанта, после вся голова начала скукоживаться из-за силы Пустоты, а затем губительное пламя перекинулось на истончающееся тело, которое я с безразличным видом отбросил прочь и посмотрел на потрясённую Креамх.
— Осталось последнее насекомое…
Впервые я видел столько страха на лице у нимфы гор. Медленно та начала отступать, однако мне хватило неуловимого шага, чтобы переместиться практически вплотную к ней. Рука, объятая черно-серым туманом, наотмашь произвела атаку, отчего Лиама от неожиданности пошатнулась и отлетев прочь, схватилась за изувеченное лицо, а затем неистово закричала от боли.
— МЕРЗАВЕЦ!!! КАК ТЫ ПОСМЕЛ⁈ КАК ПОСМЕЛ! Я… Я УБЬЮ ТЕБЯ… Я ТЕБЯ УБЬЮ…
Тем не менее довершить начатое не удалось. В самый распоследний момент Креамх опалила меня яростно-паническим взором и исчезла в пространственной вспышке. Несколько мгновений я пытался отыскать врагов скользя взглядом по округе. Внутри по-прежнему царила уйма Пустоты, которая требовала действий и выплеска, но яростный шепот отчего-то был против этого.
Достаточно. Еще рано…
После недовольного возгласа черно-серый туман начал опадать с тела, а пугающее безразличие сменилось болью и тяжестью во всем теле. Вот только на собственную удачу я не грохнулся в кровавую грязь перед собой. Кто-то весьма заботливо подставил свою спину мне под руку, а в разум тотчас ворвалась лавина заботливого волнения.
Лишь через пяток мгновений я понял, что эмоции принадлежат Грации и именно она весьма бережно помогала мне передвигаться, продолжая при этом недовольно урчать.
— Ты… испугалась? — понял я её без слов. — Меня?
Мурчание.
— Я тоже… испугался… себя… Прости…
И вновь мурчание.
— Спасибо тебе, девочка. Сможешь унести… тех двоих?
Оцелота вновь мягко мяукнула.
— Троих, даже сможешь? Какая ты… способная… у меня… — выдохнул одними губами я. — Спасибо… тебе…
Вновь мурчание.
— Нет-нет… Всё в порядке… — едва слышно прошелестел я, оглядывая залитое кровью поле битвы и десятки мёртвых тел, а затем посмотрел на собственные увечья. — Мне не нужна помощь. Я… я в норме… Устал немного что-то… Сейчас малость полежу и… сразу же… отправимся в…
Довести свою речь до конца я попросту не успел и как подкошенный шлёпнулся в прохладную грязь лицом. Несколько секунд я еще вглядывался в перекошенные от боли глаза какого-то убитого бойца рядом с собой, но затем мгла над головой схлопнулась, а последнее, что уловил слух оказалось паническое урчание Грации, которое переросло в панический вой…
Аххеский пантеон.
Аккарит. Твердыня доминирующего дома Креамх.
Личные покои Лиамы Креамх.
Поздняя ночь…
Дворец правления спал. Спал крепким сном. Вот только тот самый крепкий сон в какой-то миг был прерван истошным женским криком. Криком, которой взялся из ниоткуда. Криком, что был наполнен яростью, отчаянием, злобой и невыносимыми страданиями.
Первыми в покои главы дома Креамх ворвался глава службы безопасности Саррон и завидев ужасное зрелище, остолбенел от увиденного — могущественная нимфа гор металась по полу и держалась за лицо будто умалишенная, то и дело выкрикивая одно имя и уйму бесчисленных проклятий.
— НЕНАВИЖУ! НЕНАВИЖУ! УБЬЮ! УБЬЮ! УБЬЮ! ПРИКОНЧУ СВОИМИ СОБСТВЕННЫМИ РУКАМИ! ТЫ МЕРТВЕЦ, РАНКАР ХАЗЗАК! МЕРТВЕЦ! НЕ ЗНАЮ, КТО ТЫ, НЕ ЗНАЮ, ЧТО ТЫ! НО ТЕБЕ НЕ ЖИТЬ НА НАШЕМ СВЕТЕ!
С каждым словом женщины глаза Саррона становились шире и тот с молниеносной скоростью бросился на помощь госпоже, но стоило ему перевернуть стонущую Лиаму на спину, как он потрясенно сглотнул. Некогда прекрасный облик главы Креамх отныне напоминал страшное зрелище, а правая сторона лица оказалась изувечена до неузнаваемости. Прямо сейчас израненная часть напоминала лик обезображенной старухи, но не это бросилось в глаза безопасника. В глаза бросилась отметина а виде тыльной стороны ладони, которая стала напоминать настоящую отметину.
— ЦЕЛИТЕЛЬНИЦУ СЮДА! — заорал яростно мужчина. — НЕМЕДЛЕННО!
— Нет! Целитель не нужен! — будто сумасшедшая шептала Креамх, вцепившись в ворот одежды Саррона. — Свяжите меня… Свяжите меня с Бальтазаром и моим старшим сыном. Я хочу увидеть и услышать их! Хочу услышать их немедленно. Хочу услышать их прямо сейчас…
Глава 15Треволнения и в шаге от бури…
Фронтир. Внешние земли.
Где-то на просторах Внешних земель.
Дикая долина.
Сутки спустя…
Чернильная мгла казалась убаюкивающей, целебной и необычайно приятной. Впервые на моей памяти я помнил всё случившуюся резню в мельчайших деталях. Помнил, как уничтожил небольшую армию. Помнил, как рьяно спорило Неистовство и Пустота. Помнил, как благодаря мощи Пустоты стёр Азара и Банарда в серый порошок. Помнил, как нанёс страшное увечье Лиаме. Помнил её побег. Помнил, как свалился от истощения мордой в кровавую слякоть. Помнил, как вопила Грация. Помнил стремительный бег моей питомицы…
Честно сказать я думал, что попросту сдохну. Ранений после боя имелось в избытке. Сомневаюсь, что моя хвалёная регенерация сумела бы самолично справится с таким. Однако, когда крики Грации утихли я ощутил небывалое блаженство. На душе возникло чувство внутреннего комфорта, словно я плыву по теплому течению, а сознание находилось в полнейшем спокойствии.
На миг вообще померещилось, что я погиб. И если таковой являлась моя смерть, то о лучшем и мечтать не стоит. Ни грёбаной боли, ни сраного проклятого наследия, ни душевных терзаний, ни извечного гнева, ни постоянного раздражения… совсем ничего. Только покой, умиротворение и уют.
Если бы я знал, что смерть будет именно такой, то давно бы сдох по собственной воле, но, увы… У судьбы на мой счёт по-прежнему имелись планы. Чернильная мгла, по которой я до сих пор плыл в одночасье расступилась и на смену мраку явилось два тусклых солнца.
Почему тусклых?
Потому как Сига с Мерой были скрыта исполинскими дубами и их пышными зелеными кронами. Своей высотой деревья могли посоревноваться с высотками на Терре. Слух внезапно уловил разнообразных щебет как знакомых, так и не знакомых птиц, после раздалось журчание воды, а стоило маломальски сфокусироваться на окружении, как стало понятно, по какой именно причине сознание плавало в чернильной мгле, потому как я на самом деле плескался в воде.
Тело лежало на берегу ручья, цвет которого наминал ярчайший изумруд на свете. Никогда я не видел столь кристально-изумрудной воды. Где-то в глубинах внутреннего мира я ощутил голод и тщательнее присмотревшись к воде с ужасом осознал, что родник переполнен стихией жизни. Каждая унция данной жидкости несла в себе исцеление.
Пару мгновений ушло на инвентаризацию тела, на котором вновь прибавилось безобразных отметин. Руки и ноги испещряли свежие шрам, но из кипы увечий выделялись ранения, что нанесли главы доминирующих домов — на плече, груди и брюхе. На лице также прибавилось злополучных рубцов. Если говорить кратко, то на коже и теле не осталось ни единого живого места. Враги настолько хорошо постарались, что не спасла меня вся моя хвалёная защита, а одежда сейчас напоминала лохмотья бродяги. Тем не менее, целебному роднику необходимо отдать должное — все ранения успели зарубцеваться и покрыться тонким свежим слоем алой плоти.