[112] В результате вырисовывается целая история приема, который для Гинзбурга выступает средством делегитимизации, работающим на любом уровне – политическом, социальном, религиозном.
Во-вторых, Гинзбург предлагает и свое понимание «остранения» в достаточно интересном ракурсе. К 1917 году, когда была написана статья Шкловского, уже вышел первый том прустовской эпопеи «В поисках утраченного времени» – «В сторону Свана». По мнению Гинзбурга, творчество французского романиста могло пригодиться Шкловскому в качестве материала для описания «остранения». У Пруста есть и манера письма, и соображения, перекликающиеся с идеями Шкловского. В частности, во второй части цикла «Под сенью девушек в цвету» Пруст говорит об элементах Достоевского в «Письмах госпожи де Севинье», имея в виду те места, в которых «она показывает нам вещи… в порядке наших восприятий, не объясняя нам их предварительно путем причинной связи», иными словами, «вместо того, чтобы представлять нам вещи в логическом порядке, то есть начиная с причины, <она> сперва показывает следствие, создает ошеломляющее нас неверное представление. Так Достоевский показывает своих персонажей» [Гинзбург, 2006: 27].
Как известно, в своих произведениях Пруст приписывает этот ход и художнику Эльстиру, и называет он этот метод «рисовать не с того конца» – «peindre par l’autre bout». Можно ли считать «элементы Достоевского в „Письмах“ г-жи де Севинье» или технику Эльстира «остранением»? «Остранение» тут не прием делегитимизации, а способ передать импрессионистическую непосредственность ощущений. Гинзбург заключает, что у Пруста «остранение» имеет иной смысл, нежели у Толстого и, следовательно, Шкловского:
Примером остранения по Толстому мог бы служить цитированный выше фрагмент Лабрюйера о крестьянах; примером остранения по Прусту – письмо г-жи де Севинье о лунном свете, написанное всего за несколько лет до лабрюйеровского фрагмента. В обоих случаях перед нами попытка изобразить вещи как увиденные впервые. Но две эти попытки ведут к весьма различным результатам: в первом случае – к моральной и социальной критике, во втором – к импрессионистической непосредственности [Там же: 25].
Однако «импрессионистическая непосредственность» вполне применима, на мой взгляд, и к «остранению», как понимал его Шкловский и которое в этой трактовке широко практиковалось в русской литературе и в русской поэзии 1920-х годов, в частности в творчестве Пастернака. Из его письма к Павлу Медведеву от 20 августа 1929 года известно, что в русском формализме поэт ценил именно понятия «остранение», а также оппозицию «фабулы и сюжет» [Пастернак, 1971: 529]. Разнообразие привлеченного материала и глубина рассуждений Гинзбурга заставили французских читателей вновь заинтересоваться «остранением» и текстами Шкловского. Одновременно Гинзбург показал плодотворность понятия и широкий спектр его применения.
Главный интерес «остранения» заключается именно в том, что оно не подлежит строгому определению и пересекается с близкими понятиями, разрабатываемыми в других областях (в психоанализе, в теории театра), независимо от него или под его непосредственным влиянием[113]. Следовательно, его можно использовать в самых разных контекстах. В подтверждение тому можно добавить, что идея «остранения» инспирировала современных писателей, лауреатов Нобелевской премии – француза Клода Симона (1913–2005)[114] и японца Кэндзабуро Oэ (р. 1935). Остается подчеркнуть, что приток интереса к «остранению» заметен скорее в компаративистике, в теории литературы и в гуманитарных науках вообще, а не столько в славяноведении. Круг, который начал очерчиваться в 1960-е годы, как бы замыкается, но на этот раз интерес к Шкловскому приходит во Францию из Италии и из истории, а не из американской структурной лингвистики[115].
Мне было важно показать, что в конечном итоге Шкловский ассоциируется с «остранением», его известность обусловлена этим понятием, которое для некоторых комментаторов оказывается своеобразным «дежавю». Установлено, что в генеалогию понятия входят многие источники[116]. В этом вопросе Шкловский, быть может, не совсем оригинален (впрочем, он и сам писал об этом [Шкловский, 1966: 298–307]). Однако «остранение» даже с одним «н» так по сей день и остается источником плодотворных размышлений и дебатов. Оно уже разменяло столетие [Цивьян, 2008: 14; Сошкин, 2012: 191; ср. также: Шкловский, 1983: 73]. Стабильный интерес к «остранению» доказывает, что в гуманитарных науках кажущаяся точность и научная строгость определений, возможно, и не лучшая гарантия их долговечности. «Остранение» принадлежит кругу понятий, допускающих широкий спектр применения, и его значение выходит далеко за пределы поэтики и даже эстетики [Гинзбург, 2006: 29].
Брик Л., Триоле Э. Неизданная переписка (1921–1970). M., 2000.
Галушкин А. Еще раз о причинах разрыва В. Б. Шкловского и Р. О. Якобсона // Роман Якобсон: тексты, документы, исследования. М., 1999. С. 136–143.
Гинзбург K. Остранение: Предыстория одного литературного приема // НЛО. 2006. № 80. С. 9–29.
Гюнтер Г. Остранение – Брехт и Шкловский // Русская литература. 2009. № 2. С. 59–66.
Зенкин С. Работы о теории. М., 2012.
Левченко Я. Другая наука. Русские формалисты в поисках биографии. М., 2012.
[Пастернак, 1971] – Б. Л. Пастернак – критик формального метода» / Публ. Г. Г. Суперфина // Труды по знаковым системам. Тарту, 1971. Т. 5. С. 528–531.
[Переписка, 1988] – Переписка Б. М. Эйхенбаума и В. М. Жирмунского / Вступ. статья Е. А. Тоддеса // Тыняновский сборник. Третьи Тыняновские чтения. Рига, 1988. С. 256–329.
Ронен О. Audiatur et altera pars. O причинах разрыва Романа Якобсона с Виктором Шкловским // НЛО. 1997. № 23. С. 164–168.
Светликова И. Истоки русского формализма и традиция психологизма. М., 2005.
Сошкин Е. Приемы остранения: опыт унификации // НЛО. 2012. № 114. С. 178–191.
Цивьян Ю. Жест революции, или Шкловский как путаник // НЛО. 2008. № 92. С. 10–23.
Шкловский В. О теории прозы. М., 1929.
Шкловский В. Обновление понятия // Шкловский В. Б. Повести о прозе. M., 1966. Т. 2.
Шкловский В. О теории прозы. M., 1983.
Aucouturier M. Le Formalisme russe, Que sais-je? Paris: RUF, 1994.
Boym S. (ed.) Estrangement Revisited. Part II // Poetics Today. 2006. Vol. 27. № 1.
Bravo G., Todorov T. (a cura di). Il Formalisti russi: Teoria della letteratura e metodo critico. Torino, 1968.
Chklovski V. Sur la théorie de la prose / Traduit par Guy Verret. Lausanne, 1973(a).
Chklovski V. La marche du cheval / Traduction et notes de Michel Pétris. Paris, 1973(b).
Chklovski V. Résurrection du mot / Traduit par Andrée Robel; préface Andreï Nakov. Paris, 1985.
Chklovski V. Technique du métier d’écrivain / Traduit par Paul Lequesne. Paris, 1997.
Chklovski V. Zoo. Lettres qui ne parlent pas d’amour, ou La Troisième Héloïse / Traduit par Paul Lequesne. Paris, 1998.
Chklovski V. La troisième fabrique / Traduit par Valérie Posner et Paul Lequesne. Paris: Esprit des Péninsules 1999.
Chklovski V. Il était une fois / Traduit par Macha Zonina et J. Ch. Bailly. Arles, Bouches-du-Rhône, 2005.
Chklovski V. L’art comme procédé / Traduit du russe par Régis Gayraud. Paris, 2008.
Conio G. Du formalisme au marxisme, les repentirs de Victor Chklovski // Le Monde. 1984. 21 décembre.
Frioux C. A propos de Chklovski // L’Humanité. 1984. 11 décembre.
Genette G. Discours du récit. Paris, 2007.
Günther H. Остранение, «снятие покровов» и обнажение приема // Russian Literature. 1994. Vol. 36. № 1. P. 13–27.
Hansen-Löve A. Der Russische Formalismus: methodologische Rekonstruktion seiner Entwicklung aus dem Prinzip der Verfremdung. Wien, 1978.
Jakobson R., Pomorska K. Dialogues. The Hague-Paris: Mouton, 1980.
Kristeva J. Une poétique ruinée // Bakhtine M. La Poétique de Dostoïevski. Paris, 1970. P. 5–27.
Kristeva J. Victor Chklovski un précurseur des modernes // Libération. 1984. 12 décembre.
Lachman R. Die Verfremdung und das Neue Sehen bei Viktor Šklovskij // Poetica. 1970. № 3. P. 226–249.
Lévi-Strauss C. La structure et la forme. Réflexions sur un ouvrage de Vladimir Propp // Lévi-Strauss C. Anthropologie structurale. Paris, 1973. Vol. 2. P. 139–173.
Lallée-Waller M. Les romans de Viktor Šklovskij. Etapes d’une évolution 1914–1930. Thèse de doctorat. Paris, 1984.
Matonti F. L’anneau de Mœbius: la réception en France des formalistes russes // Actes de la recherche en sciences sociales. 2009. № 176/177. P. 52–67.
Oever A. van den (ed.). Ostran(n)enie, On “Strangeness” and the Moving Image: The History, Reception, and Relevance of a Concept. Amsterdam, 2010.
Ourjoumtseva E. Viktor Šklovskij, théoricien de la littérature, théoricien de la langue. Etude de l’interface littérature-linguistique à partir du cas du formalisme russe. Thèse de doctorat. Paris, 2013.
[Poétique, 1996] – Poétique du film. Les Formalistes russes et le cinema / Traduit par Valérie Posner, etc. Paris, 1996.
Posner V. Viktor Šklovskij, scénariste et théoricien du cinéma pour les années 1919–1931. Thèse de doctorat. Paris, 1996.
Pozner Vl. En 1919 à Petrograd, recueilli par François Salvaing // L’Humanité. 1984. 11 décembre.
Robins