– Подождите немного, – виновато попросила она, пояснив, – мастер завсегда гонит тех, кто пришел без стука. Однако ваше имя ему не противно. Он спустится сам – нечасто такое бывает. Мастер редко выходит из комнаты, даже на улицу.
Женщина ушла, гонимая домашними хлопотами, и Джонас осмотрел тихую гостиную. Аккуратная небольшая комната была заставлена только самым необходимым: светлый диван с пухлыми подушками, пара стульев с потертыми ножками и глубокое кресло, возле которого на столике стояла ваза с нежными астрами. На одном из стульев покоились высокая стопка книг и несколько скрученных в трубочку пергаментов. С окна, наполовину спрятанного за тяжелой шторой, на Джонаса с любопытством смотрел кот. Заметив внимание гостя, он потянулся и, жалобно мяукнув, прыгнул прямо на колени к драконьему сыну. Подозрительно повел носом, будто пытаясь распознать чужой запах, и клубочком свернулся на чужих ногах.
– Кыш, Бандит! – воскликнула женщина, вернувшись в гостиную с подносом. Кот сидел на коленях гостя до последнего, пока служанка расставляла возле цветов две чашки с горячим чаем и тарелку печенья. Только когда освободились ее руки, Бандит шмыгнул под диван, спасаясь от гнева женщины. Служанка что-то тихо пробормотала под нос, бросила на гостя неожиданно сердитый взгляд и оставила Джонаса наедине с угощением.
Ожидание давалось драконьему сыну с трудом. Когда, наконец, с лестницы раздались шаги, Джонас нервно поднялся на ноги. Увидев Кирана на ступеньках, он сделал пару неуверенных шагов навстречу. «Помочь или нет?» – гадал юноша, но вскоре отказался от этой идеи.
Киран спускался с лестницы, одной рукой опираясь на костыль, а другой хватаясь за перила. Ему было тяжело – ноги хозяина дома почти не гнулись, будто сделаны не из плоти и крови, а из дерева. Остановившись передохнуть, Киран улыбнулся, довольный замешательством гостя.
– Ты выглядишь таким беспомощным, словно я к тебе не на костылях спустился, а в женском парике и парче. Здравствуй, Джонас. Удивлен твоим визитом.
Оказавшись на ровном полу, Киран почувствовал себя намного увереннее. Он дошел до кресла и сел напротив гостя, отставив костыли в сторону. Лицо калеки было открытым и приветливым. Драконий сын оказался совершенно сбит с толку внешним видом бывшего школьника и не сразу нашелся что сказать.
– Что тебя привело? – подсказал Киран, поднося к губам чашку чая.
– Почему ты на костылях? Столько лет прошло, – испуганно спросил гость, наклоняясь вперед. Он судорожно пытался вспомнить, когда в последний раз видел этого человека. Джонасу едва удалось выудить из памяти воспоминание о белых стенах лечебницы и слова целителя:
«Поправится, не переживайте. Несколько месяцев под присмотром, и он вновь вернется в школу».
– Не смогли вылечить. – Киран неопределенно пожал плечами, словно сказанные им слова – пустяк, о котором не нужно волноваться. – Мои ноги – единственная причина твоего визита? Если так, то не буду задерживать. – Молодой человек непринужденно указал рукой на дверь.
Джонас прокашлялся. Выпрямился и с ощутимым напряжением произнес:
– Нет. Я пришел к тебе с просьбой.
Драконий сын одеревенелыми пальцами вытащил из кармана сюртука пергамент, перевязанный черной лентой, и протянул его Кирану.
– Это – прошение в королевскую канцелярию о том, чтобы домашнее обучение, после определенных экзаменов, приравняли к школьному образованию. Если прошение наберет достаточно поддержки, то маги, которые по разным причинам не смогли пройти обучение в школе, получат шанс попасть в подходящую семинарию. Дальше вы сможете выбирать свой путь наравне с другими магами. Прочитай, пожалуйста.
Киран взял свиток, и Джонас, сам того не осознавая, задержал дыхание. Про себя он молился, чтобы колотящееся сердце не выпрыгнуло из груди. Черная лента сползла на колени калеки, пока он пробегал глазами свиток.
– Но здесь же ни слова…
Джонас сглотнул.
– …о домашнем обучении. Только какое-то святилище Владык… что это?
Драконий сын в мгновение ока оказался на ногах. Он аккуратно забрал свиток и спрятал его обратно в карман, пока Киран пребывал в недоумении.
– Объяснись, – потребовал хозяин, и в его голосе проскользнуло раздражение. Не странных загадок он ожидал от встречи с человеком, некогда выручившим его из большой передряги.
– Прости. Мне нужно было узнать, – устало выдохнул Джонас, пряча лицо в ладонях.
– Узнать что? – спросил Киран, и гость с жалостью посмотрел на него.
– В тебе нет магии.
Киран замолчал. Драконий наследник видел, как меняется выражение его лица – с недоверия на подозрение, а затем – на гнев.
«Слишком поздно. Ты только что сам признался», – с сожалением подумал Джонас.
– Вздор! Как тебе могло прийти такое в голову? – Киран взял в руку костыль, и его страх начал разгораться, будто пламя на ветру. – Ты приходишь в гости к человеку, которого давно не видел, с обвинениями?! Не на такую встречу я надеялся, когда услышал твое имя, – выплюнул юноша.
– Если не веришь, я докажу, – не уступал драконий сын. В его голосе послышалось упрямство. Он не хотел уподобляться Айе, но не видел другого выхода. Гость поднялся с удобного дивана и исчез в коридорах первого этажа. Спустя немного времени он возвратился, ведя за руку единственную служанку в доме. На лице пожилой женщины отразился испуг, словно она успела где-то провиниться.
– Мастер, – жалобно протянула служанка, но Джонас не дал ей времени на объяснения. Он раскрыл перед женщиной свиток и приказал:
– Читай.
Киран спрятал лицо в руках, пока его служанка отчаянно бегала глазами по пергаменту. Она растерялась и приняла требование гостя за издевательство.
– Мастер, – вновь повторила женщина, и у Джонаса от досады перехватило дыхание. Он почувствовал себя негодяем, но не мог остановиться. – Читать нечего…
– Молчи, – сдавленно прорычал Киран, но женщина продолжила:
– Ни строчки нет…
– Молчи! – Хозяин дома сорвался на крик и в гневе вскочил, забыв о костылях. Джонас внимательно смотрел, как уверенно калека стоит на ногах без поддержки, осознавая, что и здесь его водили за нос.
Служанка тем временем прижала мозолистые пальцы к губам, и по ее щекам становились потекли слезы. В ней было столько непонимания и сожаления – заметив взгляд женщины, брошенный на хозяина, Джонас понял, что она любит Кирана, как мать дитя, пусть и не родное.
Хозяин дома быстро остыл. Потер уставшие глаза и попросил пожилую служанку уйти на кухню. Обратил полный обвинений взгляд на гостя, которого ему хотелось вышвырнуть сию же минуту за дверь.
– Тебе не нужно прятаться от меня, – сказал наследник Драконов. Стыд за произошедшее гнал его вперед, отрезая все пути к отступлению. – Я пришел не обвинять или порицать. Несколько лет назад я пытался тебе помочь, но ты попал в лечебницу, приняв мою помощь слишком поздно. Затем мы с Айей добились твоего перевода на домашнее обучение. Сами того не зная, мы оградили тебя от большей, нежели Лука, беды.
Джонас перевел дыхание.
– Сейчас же я пришел к тебе за помощью. Ты видел свиток. Для моих глаз, как и для любого мага, он пуст. Но не для тебя. Прошу, перепиши для меня все, что сможешь прочитать. И наша сегодняшняя встреча будет последней, клянусь. Если откажешься – я все равно более тебя не побеспокою. Твоя тайна останется только между нами. Но я не могу обещать, что вскоре на пороге этого дома не появится Айя – спрятать тебя от нее я не в силах. Принцесса будет искать той же правды, что и я, но другими методами.
Джонас видел, что Киран почувствовал себя загнанным в угол. Он не мог не представить себя на его месте.
«Если бы не Айя и Лацерна, я был бы таким же беспомощным, – понял драконий сын, и благодарность напополам с жалостью затопила его сердце. – Кем бы я был без них? Скрывался бы у Мертвого моря, как недоверчивый моряк в порту, или закрылся бы в собственном доме, как это сделал Киран?»
Джонас нечасто благодарил Владык за жизнь в том виде, в каком она ему досталась, но сейчас был готов наверстать упущенное. Киран подошел к окну, отодвигая тяжелые шторы. Там, вдалеке, тонкой полосой виднелось Мертвое море. Взгляд юноши затуманился.
– Тогда, шесть лет назад, ты действительно мне помог, – ответил наконец Киран. – Я отчаянно нуждался в поводе уйти из школы, не вызвав лишних пересудов. Одна небольшая ложь, и вот я – навечно калека, который едва передвигается по дому. Какая уж там учеба. Мои поломанные ноги послужили оправданием тому, что я не работаю в кузнице плечом к плечу со своими братьями и отцом. Родители не заставляют сына-калеку целыми днями использовать магию наравне со старшими братьями. Они даже не знают, что я бессилен, потому все еще любят меня. Да, я обманываю их. Но благодаря обману я жив и не брошен семьей.
На подоконник запрыгнул Бандит, и Киран опустил ладонь на теплую голову кота. Тот потерся о предложенную руку и замурчал, довольный вниманием хозяина.
– Когда я был маленьким, мама считала, что я верю в существование безумных вещей и мест, увиденных мною во снах. Она терпеливо выслушивала мои истории о призраках, о целом мире, спрятанном под прозрачным куполом, и о море, которое могло высохнуть за пару минут, а после, смеясь, называла это все выдумками. Она не поверила, когда я рассказал ей о нитях, которые тянутся от нашего затылка к Вечному Океану.
От этих слов у Джонаса по спине пробежали мурашки.
– Не только она считала меня выдумщиком. Я пытался найти хоть кого-то, кто воспримет меня всерьез, но все только крутили пальцем у виска. Папа, соседи, друзья по двору. Я рос, сны менялись, и я перестал рассказывать о них кому-либо. По большей части, на это повлияли мальчишки, живущие по соседству, – они решили, что я выставляю их дураками, рассказывая небылицы, и избили. После я неделю ходил с опухшим лицом, хватаясь за ребра. Они научили меня держать рот на замке. На школу у меня были особые планы – нынешний директор, хороший друг моего отца, продал мне любопытную вещицу…