Все знали, что Семён из Хабаровска, и добираться туда совсем не просто.
— Что, в казарме останешься? — обеспокоенно спросил Вова.
— Ни в жизни! — Семён отрицательно мотнул головой. — К деду в Алтуфьево поеду.
— А, точно, у тебя же дед в Москве… — кивнул Серёжа.
— А сам куда? — Семён заинтересованно посмотрел на него.
— К дядьке в Киев, — ответил он. — Давно собирался.
— Ну и что там хорошего? — Скопцов пожал плечами.
— На футбол хочу сходить, — ответил Серёжа. — А там посмотрим… может, до Крыма доеду.
— Вот это дело!.. — одобрил Семён.
В это время в расположение пришёл Дима Картошкин. Ребята, скучавшие, как и мы, по бывшим палаткам, сразу замолчали.
В руках у Димы была толстая пачка жёлтых листиков.
— Так, народ! — сказал он. — Кому надо в город — часа через три обещают автобус до территории. Кто хочет своими силами с вещами добираться — можно отсюда стартовать. Увольнительные раздаю сейчас. Иногородние не забывайте отмечаться по месту пребывания!
Через пару минут я уже был обладателем заветной бумажки, означающей свободу на следующий месяц и ещё неделю сверху.
Из лагеря хотелось уехать как можно скорее. Но я представил, как толкаюсь в автобусе со своей сумкой… потом в электричке… или как голосую на дороге, как тогда, в прошлом году — и решил остаться ждать автобус.
В итоге из нашей группы прямо из лагеря срулил один Скопцов. Каким-то образом он договорился с начальником курса, чтобы позвонить домой, и отец выслал за ним машину, которая добралась раньше обещанного автобуса.
— О том, что было — даже по пьяни не вздумайте никому… — сказал он шепотом нам перед тем, как направиться в сторону КПП.
Никто ему не ответил.
Где-то через полчаса в расположение пришёл Снегирёв, кого-то озабоченно выискивая взглядом.
У меня сердце упало, когда он остановился на мне.
— Иванов? — сказал он, подойдя ближе. — Иди за мной.
— Так точно… — автоматически ответил я, беспомощно оглядываясь на молчащих товарищей.
Я раздумывал, стоит ли спрашивать о том, куда мы идём, но начальник курса меня опередил.
— К тебе там кто-то на КПП приехал. Если что потом за вещами сбегаешь, если забирать. Важные люди.
С этими словами он кивнул в сторону выхода из лагеря, после чего быстрым шагом направился в сторону офицерского общежития.
Я же пожал плечами, отходя от только что пережитого стресса. Ведь уже представлял себе разговор с военными прокурорами… но, кажется, всё обошлось.
На КПП я показал увольнительную и вышел за территорию.
Прямо напротив ворот стоял шестисотый «Мерседес». Я попытался обойти его, оглядываясь по сторонам в поисках знакомого лица и гадая про себя, кто бы мог меня вызвать?
В этот момент задняя дверца автомобиля распахнулась.
— Саша, подойди сюда, — произнёс из салона знакомый голос. — Садись.
Оглянувшись, я сел на заднее сиденье.
Рядом со мной сидел Березовский. Он выглядел немного усталым, но спокойным. В салоне была перегородка между местом водителя и салоном; сейчас она была поднята.
Некоторое время он смотрел на меня своими проницательными карими глазами. Мне вдруг стало неуютно от этого взгляда, но я постарался не подать виду.
— Саша, тут кое-что случилось вчера ночью. Скажи, ты что-нибудь слышал? — мягко спросил он.
— Котельная сгорела… вроде… — ответил я, изображая растерянность.
— Ясно, — кивнул он.
Последовала ещё одна долгая пауза. Вообще молчание, как я успел заметить, было не очень для него характерно. Он предпочитал говорить: много, быстро, отдавая бесконечные распоряжения.
А тут молчал.
— Очень серьёзные вещи тут произошли, — продолжал он. — Я вспомнил, что дочка Бадри говорила про тебя. Что ты можешь быть здесь. А я привык защищать свои инвестиции. Понимаешь?
— Да, — я кивнул.
— Значит, ты точно ничего такого не видел, верно? — он резко подался вперёд, снова заглядывая мне в глаза.
— Точно, — в этот раз уверенно ответил я. После чего добавил: — А… что именно случилось? Известно?
Березовский улыбнулся.
— Хороший вопрос, — сказал он. — Ты знаешь, что человек, в чём-то виновный, резко теряет любопытство? А это ведь базовое человеческое качество, знаешь ли… многие на этом прокалываются. Впрочем, тебе я расскажу. Ночью тут были очень серьёзные разборки. Пострадали люди, которые контролировали налаженный канал поставок героина в Россию и дальше, через Питер и Финляндию, в Европу.
Он внимательно наблюдал за моей реакцией, видимо, оценивая не только степень моей настоящей осведомлённости в событиях, но и человеческие качества.
— Ясно, — кивнул я. — Шакалы перегрызли друг другу глотки?
Березовский снова улыбнулся.
— Мыслишь правильно. Только знаешь, что… ты вот познакомился со мной, с Бадри, и тебе, наверное, кажется, что мир большого бизнеса полон таких вот интеллигентных людей, кандидатов наук, да?
Он резко изменил выражение лица и снова подался вперёд.
— Но ты должен понимать с самого начала, как оно всё работает. Мы до сих пор живы, потому что мы страшнее этих шакалов. Понимаешь?
— Понимаю, — кивнул я.
— Вот и отлично. Теперь смотри какое дело: вы с Ликой — наши люди. У нас и наших партнёров были интересы рядом с этим каналом. Мы настраивались на некоторую… скажем так, реструктуризацию. Здесь копать будут очень глубоко: для твоего понимания, финансовые потоки от этого канала доходили до верха Министерства обороны. Как только обнаружат малейшие контакты с нами — случиться может всё, что угодно. Это понятно?
— Понятно, — снова кивнул я.
— Молодец, — улыбнулся Березовский. — Что понятно, молодец. А не то, что умудрился рядом оказаться к этому всему дерьму… короче, я тебя предупредил. Сейчас у вас вроде как отпуск организовался. Ты вали как можно быстрее и как можно дальше. Только не в дальнюю заграницу — по аэропортам вычислить как два пальца… вали куда-нибудь в СНГ: Казахстан, Грузия, Украина… где тебе больше нравится.
— Хорошо, я думаю, что… — начал было я, но Березовский меня перебил.
— Даже знать не хочу! — сказал он. — Куда поедешь туда поедешь. В глушь. И забейся там. Не высовывайся месяц. Есть шанс, что за это время все ключевые фигуранты друг друга перебьют.
— Понял, — кивнул я.
— Если хочешь знать, что произошло, то вот тебе для размышления. Двоих людей, которые контролировали канал, сожгли заживо в печке. Ты понял?
— Да.
— Ещё вопросы есть?
— По проекту, — ответил я. — Я тут с космонавтами познакомился.
— С космонавтами? — Борис Абрамович удивлённо округлил глаза. — Серьёзно? Здесь?
— Да, — кивнул я. — Пообщались в неформальной обстановке.
— Шустрый ты.
— Там была одна женщина. Елена зовут.
— Хорошее имя, — одобрил Березовский, переходя к своей обычной многословности.
— Да… она недавно в космос летала. И у неё есть мысли заняться политикой. Хочу использовать её в проекте Жириновского.
— Да, — кивнул Березовский, почесав подбородок, — молодец. Да, можно… вообще ты же знаешь, чей он проект, да?
— Кто? Жириновский? — спросил я.
— Ну не Зюганов же! — он всплеснул руками. — В общем, гэбист он. Сидит плотно. Но у меня есть мысль, как бы его к нам переманить. Он вроде вменяемый мужик. Лично с ним контачить не буду, в этом смысле удобно, что есть ваша прокладка… но вот что: президент из него хороший бы получился. Ты начинай думать об этом.
— Ясно, — кивнул я.
— С космонавткой одобряю! Народ на это падок. А теперь всё, беги, у меня дела.
— Спасибо, — кивнул я прежде, чем открыть тяжелую бронированную дверцу.
— Давай, давай, отработаешь, — сказал Березовский. Потом, будто спохватившись, добавил: — да, что у тебя там с этим ФСОшником было? Интересно, как разрулил, я не понял… хотя ладно, неважно. Всё, беги!
У меня на лице не дрогнул ни один мускул. Похоже, я начинал адаптироваться к этой игре.
Когда я вернулся в расположение, народ строился на «взлётке» с вещами. Уже в гражданке.
— Блин, Сань, ты где пропадал? — встретил меня Серёжа. — Автобусы через пять минут будут!
— Ого! — кивнул я, после чего пулей метнулся в сторону каптёрки, на ходу расстёгивая «комок».
Я догнал строй уже возле центрального проезда, где уже стояли белые ПАЗики.
Когда рассаживались, я специально подгадал так, чтобы сесть на одно сиденье с Серёжей. Тронулись, выехали за территорию.
Несмотря на отсутствие нормальной еды, настроение у ребят было приподнятое: все улыбались, громко обсуждая планы на отпуск.
— Тебе есть куда сегодня ехать? — спросил я Серёжу.
Тот тоскливо посмотрел на Солнце, которое уже начало клониться к закату.
— Наверно, в казарме придётся… — вздохнул он. — Пока билет куплю… не на вокзале же ночевать?
— А давай ко мне, если хочешь! — предложил я.
— Куда, в Егорьевск? — удивился Серёжа. — Тебе же тоже ехать не близко.
— Не, у меня отец с невестой квартиру в Крылатском снимают. Там не то, чтобы много места — но мы вдвоём поместимся. Да и на одну ночь всего…
— С невестой?.. — удивился Серёжа.
— Долгая история, — ответил я.
— Ты не говорил, что мама у тебя… — он грустно вздохнул.
— Да всё хорошо у меня с мамой! Живёт с новым мужем, дочку родила, — ответил я.
— Ого! Прям Санта-Барбара! Ты не рассказывал.
— Ну а чего тут рассказывать? — я пожал плечами, — ты скажи лучше, чем твой дядька в Киеве занимается?
— Инженер он, — ответил Серёжа. — Энергетик. Раньше на ЧАЭС работал, сейчас вроде как на пенсию вышел, пытается какой-то бизнес мутить… отец говорит, вроде у него даже получается.
— Ого! — одобрительно кивнул я.
— Ну вот так…
— Слушай, а я в Киеве ни разу не был, — соврал я.
— Красивый город, — сказал Серёжа. — Исторический. Много интересного.
— Жильё там дорогое?
— А тебе-то зачем? — насторожился Серёжа.
— Да вот, думаю, может, тоже съездить. Понравился твой план в целом. Я вообще хотел на Украину в отпуске двинуть. Сначала так, погулять. Потом в Крым, на фестиваль этот… ну, модный который. «Главное событие лета!» — импровизировал я, вспоминая эфиры радио «Максимум».