Валера в ужасе оглянулся на портал. Радужный вихрь кружился на том же месте, ещё не поздно было вернуться в реальный мир… и потом всю жизнь жалеть о величайшем упущенном шансе в истории. Валера набрался смелости и двинулся к кургану. Парк как раз только что открыл дверь.
Валера молча вошёл в подземелье следом за Эдселем и Парком. Пока они таращились на стеллажи с оружием, Валера взял с ближайшей полки пистолет — управление было интуитивно понятно, как в игре — и выстрелил в спины обоим напарникам. Два тела медленно рухнули, две паровые струи с тихим свистом вырвались из пулевых отверстий в скафандрах. Валера не без удивления отметил, что ничего особенного не почувствовал, убив двух человек. Убил и убил. Всё было как в игре. Наверное, он ещё не верил до конца в реальность происходящего.
Валера осмотрел зал с оружием, выкатил наружу тележку с защитным полем. Заглянул во второй зал. Да, всё было в точности как у Шекли: шеренги синтетов, стол со шлемом и шкатулкой «Абсолютное оружие». Валера взял телепатический шлем — полезная штука, — но не стал даже прикасаться к шкатулке. Он слишком хорошо помнил, чем у Шекли всё закончилось. «Мне нравится спокойная протоплазма, но мне нравится и активная протоплазма». Бр-р! В детстве Валера ночь не спал после этого рассказа, с его-то живым воображением.
Что дальше? Ну, раз он вселился в тело Факсона, то и будет следовать плану Факсона. Ему не нужно ни королевство в Южной Америке, ни власть над миром. Зачем весь этот геморрой? Он продаст оружие правительству и будет жить припеваючи. Вот только как вывезти отсюда все эти горы стволов?
Валера в отличнейшем настроении вышел из подземелья, прошёл по следам и обнаружил за курганом огромный вездеход, целый домик на гусеницах, ещё и с немалым грузовым прицепом. (В рассказе вездеход не упоминался — но не собирались же те трое тащить оружие до ближайшего космопорта пешком?) Валера забрался внутрь через шлюз и с облегчением снял гермошлем. Надо было отдышаться и отдохнуть, прежде чем браться за перегрузку оружия.
Внутри вездехода нашлись три спальных места, ящик с консервами и сухими пайками, много пачек сигарет знакомых американских марок (они что, курили прямо в кабине?) и замусоленный журнал «Плейбой» за октябрь 2021 года. Эту находку Валера полистал с интересом. Заинтересовали его не столько обнажённые фотомодели (хотя среди них были зеленокожие и остроухие), сколько реклама. Она оказалась ценнейшим источником информации.
Туристическая компания предлагала круизы по Солнечной системе от Меркурия до Сатурна на роскошном космолайнере «с отдельными палубами для белых и цветных». Агентство недвижимости «Venus Estate» продавало нерасчищенные джунгли по 0.99 кредита за акр и возделанные плантации в зоне пониженной дождливости по 19.99 за акр; при покупке свыше 100 акров бонусом предлагалась бригада сельскохозяйственных рабочих-аборигенов, «трудолюбивых и нетребовательных», с десятилетним долговым контрактом. Седовласый врач с мудрым взглядом сквозь золотые очки советовал: «Устали от истерик жены? Просто отправьте её на месяц в Европейский радиотерапевтический санаторий доктора Бойла. Живительная сила радиационных поясов Юпитера творит чудеса!» Горьковский автомобильный завод (да-да!) под слоганом «настоящее советское качество» рекламировал «Волгу-2020», длиннейшую чёрную красавицу со сверкающим хромированным радиатором и хищно заострёнными «плавниками», «с новейшим реактором повышенной безопасности, до 10 лет хода на одной плутониевой сборке».
Захлопнув «Плейбой», Валера долго сидел неподвижно, не веря своему счастью. Это был мир его мечты, абсолютной мечты. Золотой век фантастики, воплощённый в реальность! Он выглянул в окно. Радужный вихрь всё ещё был на месте. Теперь, конечно, не могло быть и речи о возвращении в родной мир. Наоборот, надо было придумать, как закрыть проход, чтобы сюда не налезло всякой либерастической политкорректной дряни.
Ах да, и нужно было как-то обезвредить шкатулку с абсолютным оружием. Вдруг её найдёт кто-нибудь другой? И тогда конец идеальному миру. Но как? Любитель протоплазмы неуничтожим. Значит, остаётся одно…
Валера вернулся в подземелье, вынес наружу чёрную шкатулку и швырнул в вихрь. Поглотив её, радужное пламя затрепетало и развеялось в разрежённом воздухе Марса. Вот и отлично: две проблемы — одно решение. С наслаждением воображая, как висящий в воздухе рот со словами «мне нравится активная протоплазма» сжирает истошно вопящего босса, Валера вернулся в вездеход. Активировал реактор, завёл двигатель. Управление было интуитивно понятным, как в игре.
Сказка о потерпевшем кораблекрушение
Виктор Чесноков, ведущий вечернего авторского информационно-аналитического ток-шоу «По Чесноку», полетел за вакциной в Израиль, чтобы привиться не лоховским «Спутником», а нормальным «Пфайзером», как белые люди. Израильский паспорт у Виктора Давидовича имелся с тех пор, когда он был ещё молодым демократическим журналистом и разоблачал зажравшихся партократов так же ярко и смело, как ныне глобалистов и пятую колонну. Его организм, крепкий от природы, но уже подточенный алкоголем и кокаином, перенёс вакцинацию плохо. Ночью поднялся такой свирепый жар, и так стремительно, что Чесноков едва успел вызвать скорую, прежде чем отключился.
Он очнулся не в своей уютной вилле в Нетании и не в больнице, а под ясным небом на берегу моря. Воздух был свежайший, самочувствие великолепное, и Чесноков поначалу всерьёз решил, что умер и попал в рай. Но вокруг паслись не по-райски грязные и тощие козы, поодаль на холме громоздился глинобитный городок с дымящимися очагами, подтягивались глазеть на Чеснокова какие-то оборванцы в бедуинских одеждах, но говорившие почему-то на иврите… В общем, Виктор Давидович быстро понял, что попал в прошлое. Шок длился недолго. Его знания иврита хватило, чтобы с грехом пополам объясниться с аборигенами.
Чесноков не сделал бы блестящей карьеры в СМИ, если бы не обладал неотразимым обаянием и высокоразвитым социальным интеллектом — короче, если бы не умел уболтать кого угодно. Хотя бы и жестоковыйных древних евреев. Какой эпохи? Это пока было непонятно. Аборигены называли себя «Израилем» и «коленом Манассии», но какой сейчас век от сотворения мира, какой царь, цезарь или султан ими правит — они и сами не знали. Чесноков объявил себя потерпевшим кораблекрушение египетским торговцем (тут он не рисковал ошибиться — Египет существовал всегда). Наобещав, что вернёт со сказочными процентами, как только возвратится из Египта, он назанимал у всего городка серебряных монист и колец, которые ходили тут вместо денег. Купил осла, раба, припасов, приличную местную одежду (колпак как у гнома и полосатый балахон с бахромой до пят), и отправился в путь.
Конечно, не в Египет. Чесноков не имел склонности к бизнесу и вовсе не собирался становиться купцом. Он двинулся прочь от моря, в ту сторону, где, по словам раба, располагалась местная столица Самария. Единственная мыслимая карьера была при дворе. Чесноков рассчитывал стать при здешнем царьке, сатрапе или эмире, в лучшем варианте, советником по информационной политике, а в худшем — кем-нибудь вроде шута. Правда, он подозревал, что по местным понятиям это одно и то же.
По дороге, общаясь с рабом и местными жителями, он подтянул свой иврит и получше выяснил обстановку. Оказалось, что в Самарии сидит царь по имени Ахав. Чеснокову смутно помнилось, что это персонаж из Библии, и вроде как отрицательный. Что ж, возможно, оно было и к лучшему. Вряд ли Чесноков нашёл бы применение своим талантам при доблестном Давиде или мудром Соломоне. Они-то в пиаре не нуждались. А вот Ахав был в народе непопулярен: все бранили его бесконечные войны с сирийским царём Венададом, проклинали его сборщиков податей, а пуще всего — царицу Иезавель, «ненасытную блудницу сидонскую». Чуть не в каждом городке проповедовал какой-нибудь пророк — косматый громоголосый дядька в грязной овчине на голое тело, жуткий, как старый бомж. Пророки тоже кляли Ахава и Иезавель, но больше напирали на нечестивость и поклонение Ваалу. Аборигены внимали как загипнотизированные, а Чесноков только головой качал. Очевидно, информационная политика Ахава велась совершенно провально, если вообще велась. Оппозиция в лице пророков полностью контролировала медийное поле. Работы был непочатый край.
Когда Чесноков наконец добрался до Самарии, там был в разгаре кризис. Самый авторитетный пророк Илия вышел на площадь перед дворцом и последними словами крыл царя и царицу. Толпа собралась несметная. Как быстро выяснил Чесноков, повод для возмущения был пустяковый: какого-то Навуфея казнили за оскорбления Бога и царя, а затем Ахав присвоил его виноградник. Пророки вещали, что Ахав только ради захвата виноградника и сфабриковал дело против Навуфея, а наущала его, конечно, ненавистная Иезавель. Илия неистовствовал:
— Так говорит Господь: на том месте, где псы лизали кровь Навуфея, псы будут лизать и твою кровь! Так говорит Господь: псы съедят Иезавель за стеной Изрееля!
Чесноков уже беспокойно ждал, что взбешённая толпа сейчас разнесёт дворец, либо же Ахав бросит на неё воинов. Но случилось нечто совсем неожиданное. Сам Ахав вышел на площадь — один и без оружия. Илия замолчал, толпа затихла, а царь рухнул на колени, разодрал на груди балахон, завыл, ударил лбом оземь и обмазал голову пылью. Толпа ахнула, а Чесноков горестно вздохнул. Как можно вести контрпропаганду против пророков, когда сам царь настолько ими распропагандирован? Как можно продать ему себя в качестве мастера информационных войн, если Ахав уже сдался, уже готов платить и каяться? Чесноков понял: придётся пробиваться через Иезавель, иначе никак. Чужеземную и иноверную царицу слишком ненавидят, ей отступать некуда.
Сидонянка почти не покидала дворца, так что Чеснокову пришлось несколько дней караулить. Хорошо хоть здесь не было никакого подобия спецслужб, а то наверняка бы сцапали по подозрению в подготовке теракта. Но вот наконец Иезавель, закутанная в покрывало, со свитой служанок и евнухов отправилась приносить жертвы в священную рощу Ваала. Момент настал. Чесноков подбежал и крикнул: