Я бросил девушке свой нож с крепким и толстым лезвием, посоветовав ей втыкать его в землю и использовать как упор. Теперь дело пошло как нельзя лучше. Я подсвечивал сухую траву фонариком и вполсилы тянул веревку, обозначая свое присутствие, Вера ужиком извивалась в пяти шагах от меня, помогая себе ножом. Аномалия потихоньку выпускала из своих объятий несостоявшуюся жертву, и теперь девушке каждый сантиметр давался все легче и легче. Она благополучно добралась до тонкого ствола березки, зацепилась за ее ствол, подтянула свое тело и наконец-то полностью избавилась от влияния. Аномалия разочарованно втянула обратно свои гравитационные щупальца и с громким хлопком разрядилась, заставив и без того напуганную Веру снова приникнуть к земле.
Через полминуты, придя в себя, девушка поднялась на ноги, с возмущением посмотрела на меня и заявила:
– Ты ведь видел аномалию и даже не предупредил меня об опасности! А если бы я погибла?
– Тогда бы я приступил к поискам нового ученика, – пошутил я.
– Зачем ты так со мной поступаешь? – оскорбилась девушка. – По-твоему, я мало сегодня пережила? Нужно было добавить?
Я стушевался. Обвинение-то вполне по делу. Если бы не один момент.
– Усталость, личные драмы, расшатанные нервы, а заодно болезнь или тяжелое ранение – все это не должно стать поводом вести себя беспечно. Зона не прощает тех, кто свои проблемы ставит выше обстоятельств. У нее нет ни одной причины пожалеть тебя, сделать скидку на настроение или физическое состояние. Второго шанса она тебе не предоставит. Плачь, смейся, ругайся, ори от боли или экстаза, люби и ненавидь – но занимаясь этим в Зоне, оставайся бдительной.
Вера отвернулась в сторону и через секунду выдавила:
– Ладно. Проехали. Была неправа, больше не повторится.
– Вот теперь хорошо! – похвалил я и посветил ей в лицо фонариком, пытаясь сообразить, прощен ли. – Кстати, после всех волнений у тебя на щечках такой привлекательный румянец, что впору мне самому потерять концентрацию.
– Да? – Девушка еще больше зарделась и стала удивительно хороша.
Карабузино явилось нашим взорам примерно через час. На фоне темного неба виднелись еще более темные бревенчатые срубы под двускатными крышами. Некоторые дома выглядели разрушенными, но другая часть вполне подходила для ночевки. Мы не спали почти сутки и были изрядно вымотаны; искать в таком состоянии портал ночью посреди болота – занятие для идиотов и самоубийц.
Посадив Веру в палисаднике под разлапистый куст, подозрительно напоминающий морковную ботву полутораметровой высоты, я наказал ей следить за окнами и открывать огонь из автомата в ответ на любой шорох. В течение десяти минут я обследовал неказистый домишко от подпола до чердака. В чулане обнаружилась куча высохшего дерьма, на печке – окаменевшие конечности беса, передняя и задняя. Я так и не понял, были это трофеи, забытые сталкером, или припрятанный каким-нибудь хищником на черный день запас еды. В остальном все было нормально. Пыльно, правда, ну да мне не привыкать, а Вере как раз наоборот – следует привыкнуть к местным реалиям.
Условным сигналом я пригласил ее в «апартаменты», а сам еще постоял на крыльце, прислушиваясь и принюхиваясь.
Вернувшись в дом, запер с виду крепкую дверь на приличный засов, прошел в комнату и скинул наконец-таки с плеч бронежилет. Устало расправил плечи. Вера сидела на полу у стены, привалившись к ней спиной; ее подбородок безжизненно свесился, касаясь груди, автомат она положила на колени.
– Эй! Ты хоть живая? – как можно мягче спросил я у нее, ласково погладив по плечу.
Вера, не открывая глаз, едва мотнула головой. Тогда я присел на корточки, вынул из тонких ручек автомат и снял с нее куртку.
– Извини, подруга, но придется тебе еще немного потерпеть. Кивни, если понимаешь.
Она приоткрыла один глаз, спросила сонно:
– Опять помахать ладошкой и задрать футболку?
Я улыбнулся. Ладно, один – один.
Свернув крышку, я поднес к ее губам фляжку, до краев наполненную водкой. Мой стратегический запас, нужный как раз в таких случаев, когда человек полностью энергетически опустошен. Ну и про радиацию забывать не стоит. Пусть артефакт на поясе у девушки исправно выполняет свою работу, а проверенное средство все-таки не повредит. Постанывающая от усталости Вера приложилась губами к узкому горлышку, сделала глоток, закашлялась, поперхнувшись, отерла губы рукавом и еще раз глотнула.
– Вот и молодец. А теперь поднимайся. Вон там стоит кровать, на ней – пара подушек. Внутри них, конечно, уже не пух и перья, а какая-то труха, но если застелить куртками – вполне сойдут за царскую перину.
Она утвердилась на четвереньках, попыталась встать на ноги, покачнулась…
– Как же быстро я опьянела… – пробормотала Вера, вцепилась в меня, прижалась всем телом и неожиданно потянулась к моим губам. – Ты пахнешь пылью. Скажи, ты меня специально напоил?
– Эммм… Слушай, а давай не сейчас, а? – уже охваченный желанием, прошептал я, а потом подумал – какого черта? Разве не за этим я повел ее в Зону?
И я ответил на прикосновение ее мягких, но, в то же время, настойчивых губ. Поцелуй вышел такой сладкий и долгий, что уже и дышать-то нечем, но и оторваться нет сил. Мои руки непроизвольно потянулись к ее футболке, задрали ее и стали гладить горячее и подрагивающее от возбуждения тело, а потом переместились на роскошную грудь…
Со всей возможной нежностью и деликатностью я вошел в нее. Вера извивалась подо мной всем телом, стонала от наслаждения и тянулась ненасытными губами к моим губам. В голове у меня все перепуталось, я уже не помнил, где я и с кем, но эта девушка дарила мне самое настоящее блаженство, и выпустить ее из своих объятий – все равно что предать самого себя.
Мы завалились спать прямо на полу. Мне еще хватило сил стянуть подушки с кровати, но вот забраться на кровать – это уже из разряда невыполнимых миссий. Верина куртка куда-то запропастилась, так что я укрыл ее своей. Как только я проделал это, веки мои сами собой сомкнулись, и я провалился в глубокий сон. Хотя на самом деле собирался дежурить до рассвета.
…Я проснулся, когда тусклый рассвет еще только начинал пробираться в комнату. Открыл глаза, прислушался к тихому дыханию спящей девушки. Счастливая и глупая улыбка появилась на моих губах. Как у нас вчера так получилось, ума не приложу. Хотя чего там прикладывать? В Зоне от постоянного ощущения опасности чувства всегда обостряются. Люди начинали испытывать друг к другу необъяснимую привязанность или, наоборот, абсолютную нетерпимость. Вера устала, была эмоционально выхолощена и немножко пьяна, а с другой стороны – я был ей симпатичен, она была признательна мне, мы вместе пережили опасные события. Короче, ничего удивительного, что двое молодых людей совершили то, чем им в силу возраста, здоровья и потребностей организма следует заниматься регулярно и с удовольствием.
Глава 7Телепорт
– Гудит что-то, – с удивлением сказала Вера.
– Аномалия гудит. Хотелось бы надеяться, что это и есть наш телепорт, – воодушевленно сказал я.
– И где же он?
Внимательно посмотрев на детектор аномальных образований и не обнаружив поблизости ни одного из них, я, раздвигая заросли ивняка, двинулся вперед. Под ногами чавкало, грунт ощутимо проседал под весом моего тела.
Вера последовала за мной, но я посоветовал ей остаться на берегу и продолжать следить за окрестностями. Она пристроилась на толстом стволе поваленного дерева, с беспокойством посматривая по сторонам.
Густой ивняк прямо по курсу совершенно не позволял что-либо обнаружить, и я был вынужден вернуться на берег.
– Ничего? – спросила девушка.
Я усмехнулся, понимая ее возбужденное состояние, приправленное разочарованием. В бытность хождения с группой сталкеров я тоже сгорал от нетерпения и досады, когда в течение дня не удавалось найти хоть что-то, годящееся на продажу.
Правда, сейчас речь шла не о хабаре.
– Телепорт где-то здесь, – уверенно сказал я. – Нам надо просто пройти вдоль берега. По ослаблению или, наоборот, по усилению гула, мы вычислим его местонахождение.
Мы прошли вдоль болота от силы сотню шагов. Теперь помимо гула слышалось шипение и электрическое потрескивание. Правда, аномалия все еще не была видна; похоже, нам все-таки придется сворачивать в трясину.
Достав нож, я выстрогал две слеги.
– Ходила когда-нибудь по болоту?
Вера испуганно мотнула головой.
– Не бойся. Я пойду первым, а твоя задача – просто ступать след в след, никуда не сворачивать, даже на полшажочка не смещаться влево-вправо. Увидишь, что меня затягивает – не вздумай бросаться на помощь, просто протяни свою слегу. А начнет затягивать тебя – клади слегу плашмя и сама ложись поверх нее. Не паникуй, не дергайся. Ты ведь помнишь, как вчера отползала от аномалии? Вот и здесь принцип тот же: ты – маленький червячок, который медленно ползет подальше от опасности. Ферштейн?
И поначалу все шло хорошо, она исправно ступала след в след, помогая себе удерживать равновесие длинной палкой. А потом вдруг вскрикнула и, не успел я обернуться, с головой погрузилась в мутную воду, только слега на поверхности осталась. Я онемел от ужаса. К счастью, длилось это всего лишь мгновение. Потом болотная жижа забурлила, пошла пузырями, из-под тухлой воды показалась сначала рука, затем лицо девушки. Дико вращая глазами, она с всхлипом втянула в себя воздух.
– Алгоритм, спасай!
Животный страх заставил ее позабыть все, о чем мы говорили: она дергалась, барахталась, бессмысленно шлепала по поверхности ладонями – и все без проку.
В какой-то момент голова снова начала погружаться в трясину, Вера истошно завопила, и я, будто несмышленый новичок, рефлекторно рванулся к ней – и тут же сам увяз в чавкающей, испускающей пузыри жиже.
Глаза в глаза. В одних – мольба, в других – бессилие.
Неимоверным усилием воли мне все-таки удалось вернуть себе хладнокровие. Я скинул рюкзак. Стащил через голову бронежилет, плашмя положил перед собой. Да, он тяжелый, его непременно затянет, но все-таки на какое-то время он предоставит мне опору. Иногда и соломинки достаточно, чтобы вытащить утопающего. Затем я отстегнул от автомата ремень. Само оружие положил на медленно тонущий рюкзак, а ремень петлей обернул вокруг запястья, другой его конец привязав к своей слеге. Лег животом на уже покрывшийся жижей броник, который тут ж