дным сыновьям Егнаташвили — членам Верховного Совета Грузинской ССР.
Время от времени вспыхивает парадоксальная легенда, основанная на фантастическом сходстве И.В. Сталина и выдающегося ученого и путешественника Н.М. Пржевальского. Сходство действительно потрясающее. Между прочим, после XX партсъезда местные руководители подчас приводили командировочных в городской парк, к памятнику Пржевальскому, и не менее редко слышали восклицание: «Как, у вас сохранился памятник Сталину?! Ну, смельчаки!»
Однако, кроме внешнего сходства, данных никаких нет. Утверждают, что после изнурительной и опасной Тибетской экспедиции Н.М. Пржевальский то ли отдыхал, то ли лечился в Гори. По времени такое могло быть. Даже если он и нахрдился в городе, это еще не доказательство отцовства. Правда, в доказательство приводят якобы поступавшие от ученого и путешественника деньги на обучение семинариста Иосифа Джугашвили. Но и здесь никаких документальных подтверждений нет. К тому же другие авторы также пишут о каких-то деньгах, но поступавших уже от Егната-швили или кого-то из состоятельных людей. Версию о Пржевальском раскручивают даже до того, что утверждают: отцом Николая Михайловича был великий князь, и, следовательно, Иосиф Виссарионович имеет-де царское происхождение.
Клеветники переходят границы элементарной порядочности, оговаривая Екатерину Георгиевну — мать Иосифа Виссарионовича Сталина. Чтобы прокормить себя и сына, дать ему возможность учиться, Екатерина Георгиевна прислуживала разным богатым семьям — пекла хлеб, стирала белье, убирала помещение и пр. А на этом бесцеремонные авторы строят мерзкие подозрения — вообще не известно, кто отец Иосифа Виссарионовича Сталина. Тогда как в грузинских селениях семейная честь почиталась издавна превыше всего, как же нужно низко пасть, чтобы позорить честь женщины-матери!
А кто бы ни выдумывал разные домыслы, и сколько бы их ни измышлялось, все это не может заслонить рождения великого сына Родины и человечества — Иосифа Виссарионовича Сталина (Джугашвили). Так воздадим же нашу признательность его родителям — Виссариону Ивановичу и Екатерине Георгиевне Джугашвили!
ДЖУГАШВИЛИ (урожденная Геладзе) Екатерина Георгиевна (1858–1937), мать Иосифа Виссарионовича Сталина.
Грузинка, из семьи крепостного крестьянина села Гамбареули Тифлисской губернии. После замужества она похоронила двух своих сыновей. И когда родился Иосиф, мать отдала ему всю свою любовь, ласково называя Сосо, Сосело. Она самоотверженно выхаживала его во время заболевания оспой. В сентябре 1888 Екатерина Георгиевна записала Иосифа в четырехклассное Го-рийское духовное училище, затем добилась, чтобы ее не достигшего еще 15-летнего возраста сына в сентябре 1894 зачислили в Тифлисскую православную духовную семинарию.
В 1931 И.В. Сталин, беседуя с немецким писателем Эмилем Людвигом, говорил: «Мои родители были необразованные люди, но обращались они со мной совсем неплохо. Другое дело православная духовная семинария, где я учился тогда. Из протеста против издевательского режима и иезуитских методов, которые имелись в семинарии, я готов был стать и действительно стал революционером, сторонником марксизма как действительно революционного учения».
Екатерина Георгиевна знала о революционной деятельности своего сына и даже носила в тюрьмы передачи для него. Она никогда не осуждала и не отговаривала: смирясь с тем, что ее сын сам выбрал дорогу профессионального революционера.
И.В. Сталин нежно относился к матери — Екатерине Георгиевне Джугашвили. Он просил мать жить вместе с ним в Москве, в Кремле. Одно время она недолго жила в Кремле, но решила вернуться в Тбилиси. И.В. Сталин редко писал письма, но всегда нежно обращался: «Мама — моя!», «Маме — моей — привет!» И дело отнюдь не в его занятости партийно-государственной работой. Сталин хорошо говорил, читал по-грузински, а писать по-грузински не было необходимости. Однажды одна из родственниц Надежды Сергеевны спросила Сталина: «Иосиф, вы грузин, вы пишете письмо матери, конечно, по-грузински?» Он ответил ей: «Какой я теперь грузин, когда собственной матери два часа не могу написать письма. Каждое слово должен вспоминать, как пишется».
Подсчитано, что за 16 лет, с 1922 и по 1937, И.В. Сталин написал матери 16 писем. Она их бережно сохранила. О матери Сталин заботился все время. Она находилась в Тбилиси под наблюдением лучших врачей, поскольку с возрастом часто болела. Она сохранила все старые привычки и от предлагаемых ей привилегий отказывалась. «Все теплое, любящее, что он мог знать и помнить с детства, — пишет Светлана Аллилуева об отце — И.В. Сталине, — персонифицировалось для него в его матери, которую он по-своему любил и уважал всю жизнь. Но он был так далек от нее, духовно и физически; он не умел и не знал, как сделать эти чувства реальными для нее, и они попросту не доходили до нее, теряясь в далеких расстояниях».
Детей своих И.В. Сталин воспитал в духе почтения и преклонения перед бабушкой. В июне 1935 он решил послать детей в Тифлис навестить бабушку. В письме от 11 июня И.В. Сталин сообщал матери: «Направляю к тебе своих детей. Приветствуй их и расцелуй. Хорошие ребята, если сумею, и я как-нибудь заеду к тебе повидаться».
Яков, Василий и Светлана навестили бабушку. Грузинский язык знал только Яков. Василий и Светлана — не понимали. Екатерина Георгиевна не владела русским языком. Особого общения не получилось.
Много позже Светлана Аллилуева в «Письмах к другу» писала:
«Я помню, как Яшу, Василия и меня послали в Тбилиси навестить бабушку, она болела тогда… Около недели мы провели в Тбилиси — и полчаса были у бабушки. Она жила в каком-то старом красивом дворце с парком; она занимала темную, низкую комнату с маленькими окнами во двор. В углу стояла железная кровать, ширма, в комнате было полно старух — все в черном, как полагается в Грузии. На кровати сидела старая женщина. Нас подвели к ней, она порывисто всех нас обнимала худыми, узловатыми руками, целовала и говорила что-то по-грузински. Понимал один Яша, и он отвечал ей, а мы стояли молча… Все старухи — бабушкины приятельницы, сидевшие в комнате, — целовали нас по очереди и все говорили, что я очень похожа на бабушку. Она угощала нас леденцами, и по лицу ее текли слезы. Мы скоро ушли и больше не ходили во «дворец», и я все удивлялась: почему бабушка так плохо живет? Такую страшную черную железную кровать я видела вообще впервые в жизни.
У бабушки были свои принципы — принципы религиозного человека, прожившего строгую, тяжелую, честную и достойную жизнь. Ее твердость, упрямство, ее строгость к себе, ее пуританская мораль, ее суровый мужественный характер — все это перешло к отцу».
И еще Светлана Аллилуева отмечает: «Бабушку посещали иностранные корреспонденты. Художник И. Бродский сделал ее прекрасный портрет карандашом. Одна молодая грузинка, театровед, говорила про Екатерину Георгиевну, что, будучи школьницей, «часто забегала к ней просто поболтать. Эта старая женщина умела говорить с любым собеседником. У нее было огромное достоинство и природный ум. С ней было интересно…»
В 1935 И.В. Сталин в последний раз видел свою мать. Это произошло 17 октября. Екатерине Георгиевне было 77 лет. Газета «Правда» опубликовала записанный журналистом Борисом Доро-
феевым рассказ матери Иосифа Виссарионовича Сталина о волнующей встрече.
«Радость? — говорит она. — Какую радость испытала я, вы спрашиваете? Весь мир радуется, глядя на моего сына и нашу страну. Что же должна испытать я — мать?
Мы садимся в просторной светлой комнате, посередине которой — круглый стол, покрытый белой скатертью. Букет цветов. Диван, кровать, стулья, над кроватью — портрет сына. Вот он с Лениным, вот молодой, в кабинете…
— Пришел неожиданно, не предупредив. Открылась дверь — вот эта — и вошел, я вижу — он. Он долго целовал меня, и я тоже. «Как нравится тебе наш новый Тифлис?» — спросила я. Он сказал, что хорошо помнил о прошлом, как жили тогда. Я работала поденно и воспитывала сына. Трудно было. В маленьком темном домике через крышу протекал дождь и было сыро. Питались плохо. Но никогда, никогда я не помню, чтобы сын плохо относился ко мне. Всегда забота и любовь. Примерный сын!»
В республиканской газете «Заря Востока» 18 октября было напечатано сообщение: «Товарищ Сталин в Тифлисе. Семнадцатого октября утром товарищ Сталин прибыл в Тифлис навестить свою мать. Проведя с матерью весь день, товарищ Сталин отбыл ночью семнадцатого октября в Москву». Затем 22 октября был опубликован репортаж «Беседа с матерью товарища Сталина», в нем сообщалось:
«Моя встреча с Сосо… Я не видела его уже порядочно времени. Нездоровится мне, чувствую себя слабой, а при встрече с ним так обрадовалась, словно крылья выросли. Сразу прошли и слабость, и болезнь… Спросила я и о внучатах. Я люблю их больше всего на свете, моих Светлану, Яшу и Васю… Время летело незаметно. Вспоминали старые годы, друзей, близких. Он много шутил, смеялись. Долго сидели вместе, и я была очень счастлива, со мною ведь был мой Сосо». «Внимательно и напряженно, — заключали журналисты свой репортаж, — слушали мы медленную речь этой худенькой старушки, подарившей миру величайшего из людей».
Екатерина Георгиевна Джугашвили заболела 13 мая 1937 и через три недели, 4 июня, скончалась. На похоронах матери И.В. Сталин не присутствовал. Для надписи на ленте к венку он собственноручно написал на русском и грузинском языках: «Дорогой и любимой матери от сына Иосифа Джугашвили (от Сталина)».
ДЖУГАШВИЛИ (урожденная Сванидзе) Екатерина Семеновна, первая жена Иосифа Виссарионовича Сталина.
В родном селе отца Диди-Лило жила красавица Екатерина Сванидзе. Иосиф Джугашвили влюбился в нее, как говорится, без памяти. В июне 1906 они поженились. Екатерина Георгиевна настояла, чтобы их брак был церковным. Венчал их одноклассник Джугашвили по семинарии. Мать полюбила добрую и работящую супругу сына, радовалась, что и он к ней относится с нежностью и заботливостью. В 1907 у них родился сын Яков.