– Это уже крайность, и все же правда тут есть, – кивнул Хуахуа. – История движется по очень сложной траектории, и нельзя настолько все упрощать.
– И все-таки я не согласна с тем, что человечество сможет двигаться вперед без усердного труда, – сказала Сяомэн. – Ты правда считаешь, что для детей в порядке вещей спать весь день напролет?
– А разве они не работали? – спросил Очкарик. – Наверное, ты еще не забыла тот фильм виртуальной реальности, который Соединенные Штаты выпустили перед самой вспышкой сверхновой, грандиозный проект кинокомпании «Уорнер бразерс» с бюджетом свыше ста миллионов долларов. Все говорили в один голос, что это самая величайшая компьютерная модель из всех когда-либо созданных. Но вы видели виртуальную страну, созданную детьми. Я попросил «Большой квант» произвести примерные подсчеты, и получилось, что своими масштабами она примерно в три тысячи раз превосходит то, что было в кино.
– Совершенно верно! – снова кивнул Хуахуа. – Виртуальный мир был просто чудовищно огромным, но каждая песчинка и каждая травинка были доведены до совершенства. В школе на уроках информатики мне потребовался целый день, чтобы создать модель обыкновенного яйца. Только представьте себе, сколько трудов потребовалось на создание целой виртуальной страны!
– Вы считаете детей ленивыми, потому что они не желают усердно трудиться, – продолжал Очкарик, – но задумывались ли вы, что после целого дня напряженной работы они ближе к полуночи садились за компьютер и трудились так же напряженно, создавая свою виртуальную страну? Я слышал, многие даже умирали, сидя за компьютером.
– Значит, мы нашли причину всех наших бед? – спросила Сяомэн.
– На самом деле все очень просто. Общество взрослых было основано на экономике. Люди работали для того, чтобы получить экономическое вознаграждение. Общество детей основано на играх. Дети играют для того, чтобы получить вознаграждение в виде игр. Однако в настоящий момент вознаграждение практически равно нулю.
Хуахуа и Сяомэн дружно кивнули.
– Я не совсем согласна с твоей теорией, – сказала Сяомэн. – Так, например, в обществе детей экономическое вознаграждение также играет важную роль; и все-таки я наконец увидела свет, пробивающийся сквозь туман, которым вот уже несколько дней был затянут мой рассудок.
– Для общества в целом, – продолжал Очкарик, – когда на смену экономическим принципам приходят принципы игры, это может обернуться невиданным прогрессом, когда освободится человеческий потенциал, который сдерживался предшествующими экономическими принципами. Например, во времена взрослых абсолютное большинство людей не могли представить, как можно потратить две трети сбережений, накопленных за всю жизнь, на один-единственный полет в космос; однако в мире детей на такое пойдут многие, исходя из игровых принципов. И это разовьет отрасль космических путешествий так, как это произошло с информационными технологиями во времена взрослых. Игровые принципы являются более инновационными и передовыми по сравнению с экономическими; игра предполагает дальние путешествия, она предполагает постоянный поиск новых тайн Вселенной. Игры будут стремиться к развитию, точно так же, как во времена взрослых экономика обуславливала развитие науки, однако эта движущая сила будет значительно сильнее и в конечном счете подведет человеческую цивилизацию к взрывному скачку вперед, со скоростью, равной или превышающей ту, которая необходима для выживания в этой холодной Вселенной.
– Это означает, – задумчиво промолвил Хуахуа, – что даже когда мир детей станет миром взрослых, игровые принципы должны будут сохраниться.
– Такое вполне возможно. Мир детей создаст совершенно новую культуру, и когда наш мир повзрослеет и превратится в мир взрослых, он уже не будет точной копией Обыкновенной эпохи.
– Замечательно! Просто блестяще! Кажется, ты сказал, что эта мысль пришла тебе во время Собрания «Нового мира»?
– Совершенно верно.
– Почему ты не сказал нам раньше?
– А был какой-либо смысл говорить вам сейчас?
– Воистину ты гигант мысли, но карлик действия, – в отчаянии ткнул в Очкарика пальцем Хуахуа. – И ты всегда был таким! Зачем нужна мысль, если не действовать в соответствии с ней?
Очкарик покачал головой все с тем же безучастным выражением лица.
– И как я должен был действовать? Мы же просто не можем принять этот безумный пятилетний план, разве не так?
– Почему нет?
Очкарик и Сяомэн посмотрели на Хуахуа так, словно видели его в первый раз.
– Неужели для вас этот пятилетний план лишь невыполнимая мечта?
– Он менее реален, чем мечта, – сказал Очкарик. – Человечество еще не имело дела с планом, настолько оторванным от действительности.
– Однако он является наивысшим выражением твоей мысли: мир, которым движет игра.
– Ты прав в том, что план является выражением мысли, – сказал Очкарик, – однако он не имеет никакого практического значения.
– Так уж и никакого?
Очкарик и Сяомэн переглянулись.
– Ты точно понимаешь, что делаешь? – спросил у Хуахуа Очкарик и тотчас же вспомнил, что несколько месяцев назад в критический момент «Подвешенного состояния» Хуахуа задал ему тот же самый вопрос.
– Помните зону приключений, занимавшую весь северо-запад страны? – спросил Хуахуа. – Сейчас население составляет всего одну пятую от того, что было во времена взрослых, поэтому можно освободить половину территории – необязательно северо-запад – закрыть все города и промышленные предприятия и переселить жителей, чтобы она стала полностью безлюдной. И пусть она постепенно возвращается к своему естественному состоянию, становится природным парком. Вторая половина страны все равно будет заселена не так густо, как при взрослых.
Оправившись от первоначального потрясения, вызванного предложением Хуахуа, Очкарик и Сяомэн также внезапно ощутили прилив вдохновения.
– Точно! – воскликнула Сяомэн. – Одним из следствий такого решения станет то, что население обитаемой половины страны удвоится, и объем работы для каждого ребенка сократится примерно наполовину. Это решит проблему с необходимостью много работать и оставит больше времени для учебы и игр.
– Что гораздо важнее, – подхватил Очкарик, возбуждаясь, – игра станет вознаграждением за труд, как я говорил. Отработав какое-то время, дети смогут проводить свое свободное время в природном парке. Парк будет занимать половину территории страны – почти пять миллионов квадратных километров, – так что это будет очень здорово!
– И в долгосрочной перспективе, возможно, в этом огромном парке действительно будут возведены мегааттракционы, – кивнул Хуахуа.
– На мой взгляд, этот план вполне осуществим, и он остановит страну на краю пропасти, – сказала Сяомэн. – Ключевым моментом является миграция. Во времена взрослых такое нельзя было и представить, однако структуры детского общества значительно проще. Наша страна представляет собой, по сути дела, одну огромную школу, поэтому масштабные перемещения населения окажутся не таким уж и сложным делом. А ты что скажешь, Очкарик?
Подумав немного, Очкарик сказал:
– Идея интересная. Просто масштабы предстоят беспрецедентные, посему это может привести к…
– Мы не можем предугадать заранее, к чему это приведет! – перебил его Хуахуа. – Ну вот, опять ты в своем духе – карлик действия. Разумеется, нужно будет все тщательно изучить. Предлагаю немедленно собрать совещание. Лично я убежден, что претворение в жизнь этого плана пробудит страну от сна.
Впоследствии историки окрестили этот разговор на заре Эпохи сверхновой «Ночной беседой»; переоценить его последствия невозможно. В ходе разговора Очкарик выдвинул две важных мысли: во-первых, движущей силой мира детей являются игры – это положение легло в основу социологии и экономики раннего периода Эпохи сверхновой; и, во-вторых, принципы игры детского мира впоследствии так или иначе повлияют на пришедший ему на смену мир взрослых, изменив природу человеческого общества. Эта мысль была еще более дерзкой, и ее влияние оказалось значительно глубже.
Главным следствием «Ночной беседы» явился предложенный Хуахуа первый план на будущее, основанный на игровых принципах, ставших основной моделью деятельности. Однако истинный ход событий Эпохи сверхновой оказался гораздо более причудливым и пугающим, чем могли предположить юные руководители.
Руководство страны собралось в зале ГИЦ на ночное совещание, нацеленное на исследование возможностей реализации плана огромного природного парка, однако плавный ход истории был безжалостно прерван сообщением, поступившим по электронной почте из противоположного конца земного шара. Содержание его было следующим:
Китайские дети, руководителей вашей страны просят как можно быстрее прибыть на заседание Организации Объединенных Наций. Состоится первая сессия Генеральной Ассамблеи ООН в Эпоху сверхновой, на которую соберутся руководители всех стран мира. Миру детей необходимо обсудить важные вещи. Поторопитесь! Мы вас ждем.
Уилл Ейгю
Генеральный секретарь ООН
8. «Город сладостей» в Америке
Банкет с мороженым
Туманность Розы еще не взошла, и улицы Вашингтона были окутаны сумерками. На Эспланаде[13] не было ни единой души, и последние лучи солнца, отражаясь в высоком куполе здания Конгресса на Капитолийском холме, озаряли пустынный парк. В западном конце Эспланады одиноко возвышался шпиль монумента Вашингтона, указывая точно на две звезды, которые только что зажглись на небе. В белых зданиях вдоль Эспланады – ротонде мемориала Джефферсона, колоссальном мемориале Линкольна, Национальной художественной галерее и Смитсоновском музее – окна почти не горели, фонтаны не работали, позволяя нетронутой водной глади отражать темнеющее небо. Квартал зданий в стиле европейского неоклассицизма напоминал унылые древнегреческие развалины.