миник. Лекса заканчивает только через двадцать минут и выжидательно смотрит на Закари. Она не знает, как он поведет себя с ней и Домиником, но предпочитает положиться на Алекс, которая была уверена, что мистер Келлер им поможет, более того даст защиту.
Закари обдумывает услышанное.
– Как она выглядела в последний раз? – спрашивает Зак более спокойным голосом.
Лекса ожидала вопросов касаемо чего угодно, но именно забота Зака о её сестре даёт надежду, что мистер Келлер поможет всем им.
– Как всегда, – отвечает Лекса. – Сильной.
Зак кивает, и Лекса замечает, с какой силой он сжимает трость. Мистер Келлер злится.
– Почему ты в палате? Доминик болен? Или ты?
– Ничего из этого. Алекс сказала мне, чтобы я нашла вас и открыла нашу тайну.
– Слушаю.
У Зака уже практически нет сил стоять. А боль разносится по всему телу. Ему нужен отдых. Хотя бы пара часов сна.
– Во мне вакцина, та, которую Алекс у вас украла, – осторожно произносит Лекса.
Раздумывая Закари переводит взгляд на Доминика, снова возвращает внимание на Лексу.
– Почему вы молчали раньше?
– Я не знаю. Алекс считала, что эта информация опасна.
Правильно считала, но ему-то она могла сказать. Сейчас Зак не в силах злиться на неё. Главное, чтобы Алекс вернулась домой. В данный момент всё остальное не имеет значения.
– Что изменилось? – спрашивает он.
Лекса пожимает плечом.
– Ваши с ней отношения. Она молила меня найти вас. Алекс верит, что только вы сможете её спасти. Вернуть домой. Я видела, как в вас стреляли и сказала ей об этом, но Алекс была уверена, что вы живы.
Так же, как и он уверен, что Алекс жива.
– Вам что-то нужно? Тебе или ребенку?
– Нет, спасибо. У нас всё есть. Нео позаботился об этом.
– Алекс рассказывала, как вакцина повлияла на тебя. Точнее, она сказала, что вколола её другой девушке.
– Я изменилась. Очень сильно.
– Подробнее.
Лекса рассказывает об улучшениях в своём организме. Она ничего не утаивает, даже о том, что рана от пулевого ранения в руку, которое она получила вчера ночью, уже практически затянулось.
Зак кивает и разворачивается, чтобы уйти, но тихий даже немного неуверенный голос Лексы останавливает его.
– Мистер Келлер? Вы ведь поможете ей? Не оставите там?
Закари оборачивается и не говоря ни единого слова смотрит на Лексу так, что ей становится неуютно в собственной коже.
– Заботься о сыне, – в итоге говорит он, но Лекса четко слышит: "Не лезь туда, где тебе нет места".
В коридоре Закари видит Лейзенберга, тот без сил шаркает по полу и двигается к главе базы номер девять.
– Мистер Келлер, – приветствует доктор.
– Что с Рэнли?
– Без изменений. Я пока держу его в искусственной коме, иначе он может впасть в настоящую из-за болевого шока. Или его сердце может не выдержать препаратов. Боюсь, что ноги придется ампутировать, снимки показали, что осколки костей всё же остались.
Только не это.
– Так достань их.
– Это невозможно. Он не переживет.
Лейзенберг пристально смотрит в лицо Зака, оба понимают, что выбор за судьбу Рэнли лежит на плечах Закари.
– Ты уверен? – осторожно спрашивает он, не желая слышать ответа.
– Практически.
Это не стопроцентное да.
– Ребекка сказала, что он не сможет ходить, – произносит Зак и снова сжимает переносицу пальцами. Голова нещадно гудит и кружится.
– Операция длилась шестнадцать часов, ваш друг потерял слишком много крови, и его повреждения ужасают. Я был уверен на девяносто пять процентов, что его сердце остановится ещё задолго до окончания операции, но Рэнли воин, и сила его духа поражает.
– Не думал, что ты веришь в силу духа.
Лейзенберг пожимает плечами.
– Не верил, но даже эта сила не поможет Рэнли встать на ноги. Никогда.
– А как же Лекса? В её крови есть вакцина. Она рассказала, что вакцина вылечила её и теперь она практически сверхчеловек. На ней раны заживают с невероятной скоростью.
Лейзенберг поправляет очки.
– Это так. Мои помощники уже пытаются воссоздать вакцину, но мы с вами помним случай Александрии Брукс, – печально произносит доктор. – Ей вакцина помогла не умереть, но не более. Если мы даже введем препарат в кровь Рэнли, это не поможет, так как его покусали зараженные. В этом случае вакцина бессильна. Она может и заживит раны, но…
– Можно её усовершенствовать?
– Скорее всего нет. Для начала нужно воссоздать лекарство и опробовать на других. Только после этого дать её Рэнли, но к тому моменту гангрена разойдется. Ампутация необходима, – доктор замолкает и придирчиво разглядывает Зака. – Я слышал, что вы уезжали.
– Были дела, – отмахивается Зак, погружаясь в темные мысли о друге.
– Мои доктора зашивали вас не для того, чтобы вы умерли на следующий день, – недовольно бурчит Лейзенберг. – Вам нужно сменить повязки и поставить уколы. И отдых. Пожалуйста, отдохните хотя бы несколько дней. Мистер Келлер, вы не бог, вы так же смертны, как и все мы.
– Сделаю перевязку дома.
– Как знаете.
Зак оценивает уставший вид доктора.
– Тебе бы тоже отдохнуть.
– Ещё пара дел, и я пойду вздремнуть, – зевая, говорит доктор. – Валюсь с ног.
Закари кивает, прощается с доктором и уходит. Оказавшись дома у себя в кабинете, он устало садится за стол и откидывается на спинку кресла. Ближайшие две недели решат, сможет ли девятка держаться на плаву. Раздумывая над своими дальнейшими шагами, Закари перебинтовывает руку и ногу. Снова садится на кресло, вместо уколов наливает виски и открывает верхний ящик стола. На него смотрит лицо Алекс, запечатленное на бумаге. Когда он вернет её домой, она даже за порог больше не выйдет. Стоит ей только отойти от него на шаг, так она моментально попадает в неприятности.
Тихий стук в дверь привлекает внимание Закари, он задвигает ящик стола и разрешает нарушителю спокойствия войти.
Дверь открывается, и в кабинет заглядывает Герда.
– Только уложила Клео, – говорит Герда и проходит вглубь кабинета.
После рождения их дочери, Герда решила назвать её Клеопатра, но через минуту передумала, решив, что та не очень счастливо закончила свою жизнь. И предложила Заку назвать малышку Клео, что означает славная по отцу. Ведь с самого рождения стало ясно, на кого похожа их дочь.
– Как она?
– Почти всегда спит, – с улыбкой произносит Герда, – но Руффи говорит, что это нормально. Со мной по рации связался Лейзенберг и сказал, что тебе нужна помощь с перевязкой.
– Уже не нужна.
Герда садится на кожаный диван и внимательно смотрит на Зака. Она словно сомневается в том, что хочет сказать. Молчание затягивается.
– Скажи уже, – говорит Зак и отпивает ещё глоток янтарной жидкости.
– Тебе нельзя алкоголь.
– Его вообще никому нельзя.
– Не уезжай больше, – просит Герда.
– Ты же знаешь, что я не могу.
Герда отводит взгляд в сторону и, смотря на полки с книгами, говорит:
– У тебя же только что родилась дочь. Неужели ты не можешь оставить Брукс и просто жить с нами? – она переводит взгляд на Зака и продолжает. – Ты нужен нам здесь. Понимаешь? Ты нужен этой базе, а что, если ты не вернешься?
– Если я не вернусь, то Нео позаботиться о вас точно так же, как это сделал бы я.
– Одна жизнь какой-то девчонки не стоит счастья твоей дочери.
– Я еду туда не только из-за Алекс, – серьезно говорит Зак.
Он предупредил Герду заранее, что отправится на Свободу.
– Но в первую очередь из-за неё.
Зак не отвечает, но Герда и по глазам видит, что это так. Она глубоко вздыхает.
– Твоя дочь – принцесса, она должна знать своего отца. А ты король этого места, без тебя тут все будет не так.
– Не стоит хоронить меня раньше времени, Герда. Я вернусь.
– Ты не можешь знать этого наверняка.
– Герда, ты зря теряешь время. Всё решено.
– Ты должен править. Здесь. Ты нужен своей семье.
– Повторю ещё раз, с тобой и с Клео ничего не случится, даже если меня не станет. Я уеду через несколько дней, чтобы прекратить работу организации, которая собирает по миру таких же маленьких детей, как и наша дочь. Я должен убрать тех, кто убил моего отца и нависает над нашим домом тенью. Поверь мне, всё, что я делаю, каждый мой шаг – ради семьи.
– И неё.
– Она часть моей семьи.
Герда печально улыбается и отрицательно качает головой.
– Король отправляется в очередное приключение, чтобы вернуть свою… королеву, – снисходительно произносит Герда.
– Вернуть свою Королеву. – подтверждает Зак, не отрывая взгляда от лица Герды.
Поднимаясь с места, Герда говорит:
– Надеюсь, она сюда больше никогда не вернется.
– Алекс помогла нашей дочери появиться на свет.
– Мне плевать. Я её ненавижу и хочу, чтобы она гнила в…
– Держи подобные мысли при себе. Мы уже все обговорили и не один раз.
– От этого легче не становится.
– Станет.
Герда сглатывает подступающие слезы, но всё же уходя произносит:
– Если будет нужна помощь с перевязками, только скажи.
Не получив ответа, она покидает кабинет Зака, и глотая слезы, спускается вниз. Герда настолько устала биться в закрытую дверь, что этот разговор окончательно раздавил её. Узнав о том, что Алекс снова куда-то пропала, Герда выдохнула со спокойной душой. Она искренне надеется, что Закари поймет, мать его единственного ребенка куда больше подходит на роль его королевы, нежели какая-то Брукс.
Спустя восемь дней Герду всё же ожидало разочарование. На рассвете Закари пришел к ней в комнату, но не для того, о чем могла бы подумать Герда. Он тихо подошел к кроватке Клео и с мягкой улыбкой, которой Герда ранее не видела на его лице, пообещал дочери вернуться как можно быстрее. То, как он стоял и разговаривал с малышкой, было сродни удару под дых. Он замечательный отец, который каждый день проводит время с дочерью, а ведь она этого даже не вспомнит. Герда пообещала себе, что если Закари не вернется, то она обязательно будет говорить дочке о том, каким замечательным был её отец. Пожелав дочери доброго утра, Зак развернулся. Внутри Герды вспыхнула необходимость оказаться к нему как можно ближе. Сердце было неспокойно, оно чувствовало, что Зака она видит в последний раз. Герда соскочила с кровати и догнала Зака уже на выходе из дома. Преградила дорогу и, привстав на цыпочки, поцеловала его в губы, не получив ответа, отстранилась и пообещала, что будет для Клео лучшей матерью, которая только может быть.