Не доезжая километра до ворот, кортеж остановился, военные вооружились и выстроились перед Заком.
Отдавая приказы, глава девятки понимает, что многие из тех, с кем он сейчас разговаривает, сегодня погибнут или будут ранены. Нео не просто так не выходит на связь. Там произошло что-то ужасное. Военные не перечат и не задают вопросов, у них на девятке семьи, солдаты рвутся в бой, понимая фатальность их положения. Когда Зак заканчивает раздавать приказы, то видит на лицах своих людей упрямую целеустремленность. Закари переводит взгляд на Алекс, он бы хотел оставить её здесь, в машине, но тогда велика вероятность снова её потерять. Однажды он уже оставил её. Ничего путного из этого не вышло.
Алекс стоит в строю рядом с Уиллом, она облачена в бронежилет и при оружии – автомате и двух пистолетах.
– Уилл, не отходи от Алекс ни на шаг! – приказывает Закари, Уилл кивает в ответ, и по взмаху руки предводителя девятки все отправляются вперед.
Предрассветная тень ночи и сгустившийся туман не дают военным в полной мере рассмотреть препятствия впереди. Закари идет первым и, вслушиваясь в тишину, напрягается ещё больше. Мир словно вымер. Лишь завывание ветра и аккуратные шаги военных за его спиной дают понять – он не одинок в этой битве с невидимым, но вполне реальным врагом.
Расстояние в один километр они проходят без происшествий, более того, Заку так и не удается засечь хоть кого-то. Ни людей, ни зараженных. Это плохо. Ведь зараженные должны были примчаться к стене на звуки выстрелов и крики людей.
Но никого нет.
Когда до стены остаётся не больше пятидесяти метров Закари показывает знак, и солдаты рассредотачиваются по периметру. Их слишком мало, чтобы обхватить всю стену в кольцо, но выбора нет, засада может ждать их с любой стороны. Нужно прочесать местность.
Закари, Алекс, Уилл и ещё трое солдат идут в сторону ворот, запах гари появляется словно из ниоткуда. Если бы не туман, то они бы увидели, что практически всё в пределах базы сгорело. Постройки и техника, деревья и скамейки. По приказу Гарсия заключенные спалили всё. Единственное, что осталось нетронутым, пустующий дом Зака и церковь. Их защищают огненепроницаемые пласты металла.
Подкрадываясь ближе, Закари видит, что на месте ворот зияет огромная дыра, он показывает своим людям, чтобы они остановились, и медленно наступая на разбитые кирпичи, проходит к танку. Техника с открытым люком стоит прямо перед воротами. Закари предполагает, что Гарсия взял его в одном из ближайших городов. Там полно военной техники, вот только Закари даже не догадывался, что кто-то из заключенных умеет ею пользоваться. Два залпа, и дело рук Закари потерпело поражение. Стена пала.
Сутки назад Закари последний раз говорил с Нео.
Двадцать четыре часа – это слишком много.
Продвигаясь к разбитым воротам, Закари прекрасно понимает, где именно и на каком расстоянии от него находится Алекс. Она словно красная точка на его личном радаре.
Закари Келлера напрягает то, что больше нет связи ни с девяткой, ни с военными из восьмерки. Они идут вслепую, уставшие и сбитые с толку. Их слишком мало, а у Гарсия есть чертовы танки.
Военные рассредотачиваются и находятся все дальше и дальше друг от друга. Оказавшись на расстоянии около полуметра от ворот Закари останавливается и вслушивается, за стеной различимы громкие голоса, и они явно принадлежат не людям с девятки. Нет, Закари не знает голоса всех, но по стилю общения это не его солдаты, а заключенные. Ублюдки рассуждают о дарах, которые получат от Гарсия, и что будут с этими дарами делать. Их интересуют только женщины.
Нужно идти на разведку.
Закари кивает Уиллу на Алекс и подходит к дыре на воротах, переступает линию владений девятки. Запах гари невыносимо стерпеть, он отвлекает на себя другие органы чувств.
Шуршание слева привлекает внимание Зака. Остальные не слышат это, и он быстро возвращается обратно, показывает своим людям, тем, что находятся к нему ближе остальных, что они не одни. Он пересекается взглядом с Алекс и развернувшись идет в сторону звука. Шуршание было за пределами базы, это либо его люди, либо Гарсия.
Шаг за шагом он приближается к силуэту мужчины. Зак оказывается за спиной заключенного. Достаёт нож, быстро и практически бесшумно перерезает тому горло, подхватывает тело под руки и тихо опускает его на землю. Краем глаза видит, что Уилл проделывает то же самое с ещё одним налетчиком, Алекс напряженно водит пистолетом перед собой. Её сердце колотится в районе горла, а ладони потеют, словно она пробежала десяток километров.
И тут раздается первый выстрел.
Зак поднимает голову.
Кто-то на вышке.
Их заметили!
Череда выстрелов разносится по округе, линия огня проходит практически по ногам Зака, и он кричит своим:
– Обратно к машинам!
Если их обольют градом пуль, то погибнут практически все.
Они бегут обратно, отстреливаясь. Иногда им навстречу попадают заключенные. Никто из них не остается на ногах. Всё же люди Гарсия обошли Зака и начали окружать со спины. А где остальные? Уилл, Алекс и Зак движутся в одном направлении, и глава девятки не может расслышать звуков шагов своих людей. Только налетчики.
В какой-то момент Зак теряет Уилла из вида. И практически сразу же слышит вскрик Алекс и бросается к ней.
Всего несколько шагов в тумане, и Зак останавливается. Уилл лежит на животе, руки раскиданы в стороны. Алекс стоит лицом к лицу с худым, но очень высоким мужчиной, он держит в руках нож, а вот в руках Алекс нет ничего, её пистолет валяется рядом с Уиллом, второго поблизости нет, а автомат на таком расстоянии обуза, нежели средство защиты. Увидев Зака, бывший заключенный хватает Алекс за руку и притягивает к себе так быстро, что Закари не успевает сделать даже шага в их сторону. Заключенный поворачивает Алекс к себе спиной и прикладывает нож к её шее. Если быть точнее, то к сонной артерии. Одно неловкое движение, оступившийся шаг, вздрагивание руки, и Алекс умрет, не дождавшись спасения.
– Вот это улов! – кричит заключенный, кому-то за спину Зака, высовывает язык и проводит им по щеке Алекс. Заключенному приходится наклониться в три погибели, но его это не смущает. Алекс немигающим взглядом смотрит на Зака и практически не дышит, она тоже понимает, что любое лишнее движение будет последним в её жизни. – А это ли не легендарный Келлер? Тебя ищет Гарсия.
Голос заключенного клокочущий и сбивчивый, словно он долгое время бежал и только сейчас остановился.
Перед глазами Зака маячит пелена ярости, он отрежет ублюдку его проклятый язык. Закари старается казаться незаинтересованным в благополучии Алекс и прямо смотрит на заключенного.
– Как отлично совпало, я тоже его ищу, – спокойно произносит он.
Заключенный щурится и начинает медленно отступать назад, так что его лицо уже начинает растворяться в пелене тумана.
– Тогда в машину, – говорит заключенный.
Он тащит Алекс, Закари идет следом, Уилл продолжает лежать на земле, но Закари слышит, что его сердце бьется, скорее всего его просто оглушили. Частота сердцебиения слишком ровная для ранения. Остальным его людям удалось скрыться, Зак надеется, что они отправятся к базе и помогут Нео, а не попытаются помочь ему. Нужно взорвать ворота. И пойти в наступление. Пора закончить существование Гарсия и его приспешников.
Заключенный останавливается, и Закари различает силуэт легкового автомобиля темного цвета. С водительской стороны появляется ещё один заключенный, а также Закари слышит, что кто-то подходит к нему из-за спины. Он никак не дает понять, что слышит это и прямо смотрит на Алекс. Через пару минут его полностью обезоруживают, у Алекс забирают висящий на плече автомат. Брукс заталкивают в одну машину, Зака садят в другую и связывают ему руки. И ни один из тех, кто их пленил, даже не задается вопросом, почему неуловимый Закари Келлер не дает отпора и не пытается сбежать, или же покарать захватчиков. Заключенные настолько рады улову, что не созревают для столь банального, но важного вопроса.
Когда обе машины подъезжают к воде, Зака выводят, и он тут же получает удар по голове. Алекс кричит и бросается к нему, Зак получает ещё один удар и впадает в беспамятство на какие-то пятнадцать минут. Этого вполне достаточно, чтобы его и Алекс переправили в тюрьму и закрыли в разных камерах. Напротив друг друга.
Глава пятнадцатая
Голова гудит, в висках пульсирует, а во рту сухо, словно в пустыне. Первая мысль, что я перебрала алкоголя и очень мало поспала. Лучше бы это было именно так.
Открываю глаза и первое, что вижу, – решетка. Она двоится, прутья расходятся в разные стороны, потом сходятся в одну точку и опять разъезжаются. Медленно моргаю, чтобы остановить их движение, но это не помогает. Несколько секунд уходит на то, чтобы проклятые прутья замерли. И только после того, как они останавливаются, я имею возможность рассмотреть их и понять, где я, черт возьми, оказалась.
Сгнившая местами решетка, с коррозией, но по-прежнему держащаяся на месте. Я в тюрьме. Но никого не волнует, что моя скромная персона вовсе не преступница. Хотя, если вспомнить мои прегрешения, то тут мне самое место.
За решеткой чьи-то ботинки, покрытые грязью. Они мельтешат перед глазами. Стараюсь сфокусировать зрение, но оно по-прежнему периодически плывёт. Постепенно возвращается слух, и теперь я могу не только видеть, но и слышать, как ботинки топчутся практически у меня перед носом, хрустя мелкими осколками стекла по пыльному бетону.
– Ну вот, я же обещал, что она придет в себя, – говорит незнакомый мне голос.
С трудом принимаю сидячее положение и прикасаюсь к пульсирующему от боли затылку. Меня снова треснули по многострадальной голове.
Да когда уже меня перестанут бить? Боюсь, следующего удара моя черепная коробка не переживет. Расколется на две части и прощайте Александрия Брукс, было приятно с вами познакомиться.
По ту сторону решетки владелец грязных ботинок присаживается на корточки и смотрит на меня, наклонив голову набок. Загорелый цвет кожи кажется странным. Солнце больше не светит настолько ярко, туман мешает лучам дойти до нас в полной мере. И что-то мне подсказыв