Из-за болезни Кортес вернулся в Мехико только в июне 1526 г. Во время гондурасского похода сотни доносов на него посыпались в Испанию, и король назначил нового наместника. Кроме того, в провинцию Пануко он направил губернатором Нуньо Бельтрана де Гусмана. С его именем связаны самые кровавые страницы истории Конкисты. Жертвы его опустошительных набегов исчисляются десятками, даже сотнями тысяч. Он продавал индейцев работорговцам с Антильских островов очень крупными партиями. В 1527 г. новый наместник, боясь, что Кортес захватит власть в Мексике, выслал его в Испанию. Король простил ему все прегрешения, наградил богатыми поместьями, дал титул маркиза и «генерал-капитана Новой Испании и Южного моря». Но звания были пустыми звуками: для управления страной король учредил аудиенсию (коллегию) [121] во главе с Гусманом; При нём обращение индейцев в рабство достигло небывалых размеров, а провинция Пануко почти обезлюдела. Вскоре аудиенсия была распущена.
Битва Гусмана в Мичоакане. Полотно из Тласкалы. XVI в.
С целью компенсировать потерю власти Гусман предпринял поход в страну Халиско. На пути туда его отряды последовательно завоевали и опустошили все области, лежащие к западу от Тласкалы. Многократно пересекая Центральную Месу, конкистадоры прошли по долинам рек Лерма и Рио-Гранде-де-Сантьяго до океана, а к югу от её устья открыли залив Бандерас. После завоевания Халиско в 1530 г. испанцы обследовали тихоокеанский берег севернее Колимы, от 21° почти до 26° с. ш., примерно на 600 км, и достигли, ещё не зная этого, входа в Калифорнийский залив. Одновременно Гусман [122] проследил на такое же расстояние сильно расчленённое речками тихоокеанское подножие Западной Сьерра-Мадре; направленный им офицер не позднее 1535 г. осмотрел этот склон ещё на 400 км далее к северу.
В 1527 г. Кортес снарядил три малых судна в гавани Сакатула на тихоокеанском берегу Мексики (у 18° с. ш.). Во главе этой первой экспедиции в Южное море он поставил своего двоюродного брата Альваро де Сааведра Серона с заданием «идти на Молукки или в Катай [Китай], чтобы выяснить прямой путь на родину… пряностей». Сааведра отправился в плавание 31 октября 1527 г. В Мексику он не вернулся, и Кортес ничего не знал о его судьбе до середины 30-х гг. (см. гл. 21). В 1532 г. Кортес организовал вторую экспедицию на двух судах под командой своего другого двоюродного брата Диего Уртадо Мендосы для поисков мифического пролива. Флотилия вышла из Акапулько (у 100° з. д.) 30 июня 1532 г., и вскоре один корабль разбился в заливе Бандерас, все люди погибли от рук индейцев. Мендоса, продолжая плавание, открыл острова Лас-Трес-Мариас и обследовал тихоокеанский берег материка до 27° с. ш., т. е. почти на 2000 км; по другим источникам, он дошёл лишь до 24° с. ш. и был убит со всеми спутниками.
Эскиз карты Кортеса 1535 г. Слева – южная оконечность Калифорнии
На поиски Мендосы 20 октября 1533 г. Кортес послал из Акапулько третью экспедицию на двух кораблях. Буря разъединила их в первую же ночь. Один, под командой Эрнандо Грихальвы, 18 декабря был отброшен к необитаемому острову Сокорро из группы Ревилья-Хихедо, в 600 км западнее Мексики, у 19° с. ш. Через девять дней в 60 км к северу Грихальва обнаружил второй остров – Сан-Бенедикто, а затем вернулся в Акапулько. На другом судне вспыхнул бунт, мятежники во главе со штурманом Ортуньо Хименесом Бертандонья убили капитана, высадили раненых матросов и двух монахов на мексиканском побережье у 18° с. ш. и отплыли на северо-запад. В декабре Хименес достиг Калифорнийского залива и сошёл на берег в заливе Ла-Пас, т. е. на юго-восточном побережье полуострова Калифорния [123] , где был убит индейцами вместе с большей частью спутников. Уцелевшие испанцы добрались до материка примерно у 21°30′ с. ш., захватив с собой жемчужины, добытые в заливе. Их кораблём завладел враг Кортеса Нуньо Гусман. Чтобы загладить преступление, они распространили слух, что новооткрытая земля изобилует жемчугом и вообще очень богата. Явная неудача не остановила Кортеса: в апреле 1535 г. у 21° с. ш. он снарядил и возглавил новую экспедицию на трёх кораблях (более 300 человек). Основная её цель состояла в поисках жемчуга и организации колонии. 3 мая он высадился в «жемчужном» заливе Ла-Пас и тотчас же послал обратно суда за колонистами и припасами – местные индейцы жили рыболовством и сбором диких растений. Кортес назвал эту землю Островом Св. Креста и составил её первую карту (см. гл. 20). Одно из судов Кортеса, направленное им на разведку материкового берега Калифорнийского залива, в шторм было выброшено на побережье и около четырёх месяцев ожидало помощи. Отряды, посланные на его поиски, обследовали взморье на протяжении более 500 км от 23° до 26° с. ш. и 29 июля 1535 г. обнаружили судно у устья «реки Святых Педро и Пабло» (Рио-Фуэрте наших карт). Они выяснили также, что за 26° с. ш. далее к северу береговая линия после небольшого изгиба (бухта Ахьябампо) приняло почти меридиональное направление. За приморской низменностью на востоке испанцы, несомненно, видели высокие горы – Западную Сьерра-Мадре. Большинство колонистов страдало от жары и лишений; смертность среди них усиливалась. Болен был и Кортес, но отказывался вернуться в Мехико, опасаясь «насмешек и издевательств ввиду безрезультатности экспедиции». Вмешалась жена и уговорила его покинуть новую колонию. Но Кортес не смирился: в мае 1537 г. он организовал ещё одну экспедицию на трёх судах под командой Андреса Тапии. Тому удалось проследить материковый берег Калифорнийского залива ещё на 500 км, до 29° с. ш., открыть остров Тибурон и вернуться в Мексику в мае 1538 г.
Калифорния и «Сивола» на карте Доминго Кастильо. 1541 г.
Наибольший успех выпал на долю Франсиско Ульоа, руководителя последней экспедиции Кортеса. На трёх судах он вышел из Акапулько 8 июля 1539 г. Во время шторма 27 августа один корабль отделился от флотилии и вернулся. Ульоа продвинулся вдоль всего (1400 км) континентального взморья и 28 сентября достиг вершины залива, названного им Багряным морем «от красных водорослей, окрашивающих воды некоторых бухт, или… от тёмно-красных песков, окаймляющих его берега» (Э. Реклю), но скорее из-за красного стока открытой им реки Колорадо, впадающей в залив. Вверх по ней Ульоа поднялся на лодке на несколько километров и видел вдали на севере горы, а в устье реки обнаружил огромное – не менее 100 тыс. особей – стадо морских львов. Затем он проследил всё западное гористое побережье Калифорнийского залива (1200 км), отметив, что «горы или прибрежные скалы безлесны», – он не нашёл на них даже гигантских кактусов, обогнул мыс Сан-Лукас – южную оконечность полуострова – и прошёл вдоль западного, в основном низменного тихоокеанского берега полуострова до 28°с. ш. (начало января 1540 г.).
На открытом им острове Седрос, лежащем у входа в крупный залив (Себастьян-Вискаино наших карт), он провёл три месяца. После ряда неудачных попыток продвинуться далее к северо-западу (из-за противных ветров он смог достичь лишь мыса Пунта-Фальса, у 29° с. ш.) Ульоа временно приостановил «наступление» и 5 апреля отправил в Мексику один корабль с отчётом об открытиях. Смена направления ветра позволила ему продолжить обследование взморья – в июле он дошёл до мыса Пунта-Баха (у 30° с. ш.), доказал, что остров Св. Креста (Санта-Крус) является длинным и узким полуостровом с двумя заливами. В конце лета 1540 г. Ульоа вернулся в Акапулько. Правда, Г. Вагнер, один из крупнейших специалистов по истории испанских открытий, считает, что тот продвинулся почти до 33° с. ш. (район современного города Сан-Диего), выявив, следовательно, 1500 км тихоокеанского берега Северо-Американского материка.
В сентябре 1541 г. вице-король Мексики А. Мендоса направил в Калифорнийский залив экспедицию под командой Франсиско Боланьоса для исследования береговой черты, открытой людьми его врага Э. Кортеса, и поисков мифического пролива (см. гл. 16). Флотилия, состоящая из трёх судов, добралась до устья реки Колорадо, откуда два корабля, потерявшие во время шторма мачты, вынуждены были вернуться. Боланьос на одном судне обошёл западное побережье залива и, двигаясь по следам Ульоа, достиг мыса Пунта-Баха. Штурман экспедиции Доминго Кастильо, участник плавания Э. Аларкона, нанёс на карту оба его берега и доказал, что на западе его отделяет от океана не остров, а длинный полуостров (Калифорния). Но карта Кастильо, как и другие, была засекречена, и до второй половины XVIII в. господствовало представление, что Калифорния – остров.
Глава 18 ОТКРЫТИЕ ЦЕПИ АНД И ЗАВОЕВАНИЕ ПЕРУ И ЧИЛИ
Не позднее 1520 г. до испанцев дошли слухи о Перу – богатом государстве на юге. Служивший у губернатора Педрариаса Давилы Паскуаль Андагоя в 1522 г. продвинулся от Панамского залива на юг вдоль тихоокеанского берега Южной Америки примерно до 5° с. ш. Суда его экспедиции следовали недалеко от берега, а он с главным вождём края и переводчиками плыл на каноэ близ побережья, осматривая каждую бухту (в том числе заливы Купика и Тибуга), и, таким образом, проследил прибрежные невысокие горы Серрания-де-Баудо по всей длине (350 км). Близ 5° с. ш. Андагоя высадился на сушу и прошёл низменным взморьем до устья реки Сан-Хуан, у 4° с. ш. По ней он поднялся почти на 100 км, положив начало выявлению Западной Кордильеры Экваториальных Анд, и у местных индейцев собрал определённые сведения о богатой золотом и серебром «великой империи Биру» (Перу), расположенной дальше на юге, высоко в Андах, недалеко от побережья. Затем он спустился к морю и возвратился в Панаму. В итоге он открыл около 500 км взморья континента. Но заняться поисками многообещающей страны Андагоя не смог, так как тяжело заболел во время похода.
Франсиско Писарро
За это дело взялся Франсиско Писарро, старик по меркам того времени (ему было 56 лет), мечтавший о славе и богатствах Кортеса. Но чтобы открыть и завоевать Перу, требовались средства, а Ф. Писарро их не имел. Перейдя от Бальбоа на службу к Давиле, он участвовал в набегах на панамских индейце