свободный путь труда… Не их вина, если писатель иногда рабски тянется в каждой черте по чужим следам, не чувствуя, что он не только не воссоздает ничего творческого, но и разрушает его в основании. Авторитет, какого бы он ни был времени, в отношении к нам то же, что природа. Он животворит нас и вдохновляет, не связывая наших сил и не налагая на нас обязанности бездушного повторения».
Указав затем на громадные заслуги Карамзина в литературе и науке, Плетнев замечает, что тем не менее нельзя за ним следовать рабски, что необходимо полное обновление. «Жизнь и мысль народа, говорит он, не могут остановиться. Как самое время, они беспрерывно мчатся вперед. Окружаемые при этом движении всем новым, мы прошлому отводим место в истории, подчиняясь в настоящем властительству новых сил… Пути направления мыслей разветвляются и расширяются. Источники новых исследований и воззрений безостановочно открываются и заставляют перерабатывать часто вековые идеи». Плетнев одобрял вполне намерение редакции обрабатывать каждый отдел не иначе, как «по требованиям господствующего направления».
Отношение свое к современному, при появлении первой книжки «Вестника Европы» , направлению журнал определяет так: «Отношение нашего журнала к духу современной образованности определяется легко само собою господствующим ныне направлением. Мы являемся пред публикою, оставляя позади себя маловыгодное время вообще для всех гуманных наук: естествознание как вследствие внутреннего достоинства своего точного и наблюдательного метода, так и вследствие крайней слабости у нас гуманного образования, заняло первое место в ходе нашего умственного просвещения. Никто более нас не радовался бы этому, отдавая всю справедливость просветительному значению естествознания, если бы мы не сознавали вместе с тем, что у нас в той же мере ослабло изучение явлений нашего духа, каковы философия, филология, история , между тем такое изучение должно было бы сделаться еще более настоятельным , именно вследствие успеха естественных наук. Последние могут оставаться бесцельными, если продолжая постоянно стремиться из себя во внешний мир, мы никогда не захотим вернуться от внешней природы к самим себе, чтобы сделать новый шаг в самосознании и подвести общие итоги своим опытным сведениям. В этом отношении историческая наука способна оказывать нам большую услугу».
Являясь органом научной разработки историко-политических наук, новый журнал должен был точно указать свое отношение к общечеловеческой истории и культуре, что должно было служить дальнейшим разъяснением его программы и публицистического направления. «Мы не подразделяем, – заявляла редакция, – в своем журнале каждого отдела на рубрики по предметам отечественной и всеобщей истории уже и потому, что у нас всеобщая история займет место главным образом настолько, насколько она, так сказать, является сама второю отечественною историей или, как выразился Жан-Батист-Вико, говоря, что всеобщая история называется всеобщею потому, что она предполагает во всех народах общую человеческую природу. Нет такого великого народа, который не считал бы человечество своею второю родиною, и чем выше предназначение какого-нибудь общества, тем родство его с человечеством ближе и живее. Никто не имел притязания считать, например, христианство явлением, принадлежащим исключительно одному какому-нибудь из великих современных народов; то, что называется классическою стороною в настоящей европейской образованности, также не есть исключительная принадлежность какой-нибудь новейшей европейской национальности; феодализм, монархия, парламентаризм вытекают скорее из общей всем народам природы, нежели из духа римских учреждений и древней германской образованности, ибо влиянию тех идей подчиняются не одни германские и романские, но и вообще все народности».
II
Предпринимая широкую всестороннюю разработку историко-политических наук, «Вестник Европы» с самого начала уделяет серьезное внимание вопросам, «которые связывают науку и жизнь, вытекая из первой и сильно воздействуя на последнюю», т. е. вопросам народного образования и общественного воспитания. С этою целью журнал заводит особую «педагогическую хронику», в которой трактуются как вообще педагогические вопросы, так и в частности вопрос о преподавании истории. Свою основную profession de foi журнал выражает в первой же книге в следующих положениях: «В прошедшем сделано все или почти все, что можно было совершить в области народного просвещения правительственным путем; то, что оставалось бы осуществить в нашей истории, может быть сделано общественными силами, а эти силы слабы без известного капитала знания и образованности; в основе народного образования должны лежать народные школы».
Журнал, написавший на своем знамени разработку гуманитарных наук, в видах устранения одностороннего увлечения естественными науками, ео ipso не мог не обратить серьезного внимания на обострившийся в то время (1866 г.) вопрос о классицизме и реализме. Тщательная и добросовестная разработка этого вопроса, продолжавшаяся почти без перерыва в течение 25-ти лет, составляет едва ли не одну из главнейших заслуг этого почтенного журнала пред русским просвещением. Вопреки уверениям защитников нашего современного грамматического псевдоклассицизма, «Вестник Европы » не был никогда противником классицизма в истинном его смысле. Такое положение, априори несовместимое с рельефно выставленною задачею нового журнала противодействовать одностороннему увлечению естествознанием, опровергается a posteriori всею деятельностью журнала. «Вестник Европы » ратовал и ратует «против мертвой школы» схоластического классицизма, а не против самого гуманитарного классицизма. Чтобы не ходить далеко за примерами, достаточно взять последнюю [291] книгу за 1891 г., и в ней мы увидим, что «Вестник Европы» ратует не против классицизма вообще, а против неудачной постановки его у нас, ныне более или менее всеми признаваемой. Не лишено назидательности, что точно такую же точку зрения защищал журнал в первой своей книге, вышедшей 25 лет тому назад, в марте 1866 г., и возражавшей против крайности как классицизма, так и реализма. В первой же педагогической хронике проводится та мысль, что не в классицизме или естественных науках главная воспитательная сила, а в разумной постановке преподавания. Журнал восстает не против насаждения у нас классицизма, а против привития его искусственными мерами и монополизации в его пользу всего среднего образования, а также против «мистического увлечения латинскою грамматикою». Журнал с горечью констатировал еще в 1866 г. патологическое явление, ставшее ныне очевидным для всех: «У нас учат латинскому языку, а классического образования в обществе нет».
В этой же хронике нелишне отметить, как далек был с самого основания «Вестник Европы» от слепого преклонения пред Западом. Говоря о преподавании истории, журнал замечает, что недостаточно ссылаться на авторитет западных школ: при подражании им следует переносить к нам не формы, выработанные там под влиянием того или другого течения общественного ума, но внутренний их смысл, который должен у нас приискать свои формы и ответить на наши живые потребности.
Весьма своеобразно и здраво определял журнал свое отношение к текущим событиям и злобам дня. Заведя для них «историческую хронику», «Вестник Европы» исходил из этой мысли, что современная историческая жизнь представляет много случаев для научных наблюдений над живыми обществами и служит вместе с тем средством для проверки тех общеисторических законов, которые выводятся из опытов над отжившими обществами и народами. Подобно тому как в прошедшей истории журнал предполагал останавливаться не на одной политической истории, не на одних внешних событиях и официальной стороне жизни, так и в событиях текущей жизни он имел в виду следить за внутреннею жизнью общества, за теми идеями и течениями, которые циркулируют в обществе и влияют на практику жизни.
В исторической хронике первое место отвел «Вестник Европы» «земскому обозрению». «Стоя посредине между прошедшим и будущим нашей истории, – говорит обозрение, – это учреждение, весьма естественно, не могло явиться без того, чтобы, с одной стороны, не понести на себе следов прежнего порядка вещей, который произвел земство как бы вследствие сознания своей несостоятельности и, так сказать, вследствие отрицания самого себя; с другой стороны, будущее возложило свои надежды на то же земство и желало в нем видеть, по крайней мере в зародыше, возможность своего существования. Хотя нововведение было вызвано неудовлетворительностью прежнего канцелярского порядка в управлении народным хозяйством, но тем не менее устройство нововведения пришлось по необходимости поручить тому же канцелярскому порядку и руками, признанными за неискусные , учреждать то, что должно будет их заменить. А потому Полож. о земск. учрежд., составленное канцелярским порядком, могло понести на себе известные предвзятые формы, без близкого отношения к жизни, малоизвестной бюрократизму».
После появления первой книги «Вестника Европы» выражено было в печати недоумение по поводу того, что «Вестник Европы» не счел нужным точнее обозначить свое направление, примкнуть всецело к тому или другому из существовавших литературных лагерей. Но, заканчивая свой первый год, журнал продолжал настаивать, что его главная задача – оживление в публике интереса к историко-политическим наукам, сильно ослабевшего в последнее время, что рядом с изучением природы должно идти изучение человеческого духа во всех его направлениях. «Идя на всех парах вперед, – сказано в редакционной заметке, – отыскивая новые формы для новых идей, мы должны особенно часто оглядываться на пройденный нами путь, справляться с историей прошедшего. Но и при этом не должно забывать превосходных слов нашего историка Н. М. Карамзина в письме к Тургеневу: «Жить есть не писать историю, не писать трагедию или комедию, а как можно лучше