Второе мнение выделилось из направления личного материального интереса вскоре по обнародовании рескриптов и имеет более определенный характер. Это направление сословного интереса. Оно нашло себе приверженцев всего более между знатными и богатыми нашими помещиками. Поставляя на первый план сословные интересы дворянства, желают создать у нас дворянскую поземельную аристократию, подобно английской, и вместо нынешней привилегированной дворянской собственности на крепостных началах ввести другую, не менее привилегированную, на началах феодальных. За предоставленные крестьянам в собственность усадьбы и в пользование полевые угодья оставляют за помещиками под именем «вотчинных прав» особые, чуждые доселе нашему законодательству права, напоминающие средневековые феодальные привилегии на Западе. Но и такое ограниченное признание прав крестьян на поземельное владение есть со стороны этого направления только уступка правительству и общественному мнению; настоящая же цель, которой держались люди этого мнения весьма сознательно и настойчиво, есть освобождение крестьян без земли. Они увлекаются сословным интересом и примером Англии, не принимая в соображение различие времени и обстоятельств. Мало зная Россию и почти вовсе не постигая всех условий крестьянского быта, не видят, к каким гибельным последствиям могло бы привести все государство такое направление, если бы оно осуществилось. Поборники этого направления нашли себе сочувствие и в остальном дворянстве, может быть, и в некоторых из приближенных к Вам, Государь, особах и некоторых членах Главного Комитета. Вопрос о «вотчинных правах» первоначально возбужден был в Санкт-Петербургском комитете, а из него перешел и в другие.
Третье мнение принадлежит желающим полного уничтожения крепостного права. Они составляют, хотя далеко не большинство, но значительную часть русского дворянства. К ним принадлежит большинство и, можно сказать, меньшинство Тверского комитета, большинство Харьковского и Киевского и меньшинство многих комитетов, в особенности Самарского, Тульского, Рязанского, Владимирского и Симбирского. Сочувствуя видам правительства относительно ограждения от произвола личности крестьянина и прочного обеспечения его землею, они, впрочем, во многих частных вопросах между собою расходятся. Но мнения их, будучи плодом самостоятельных убеждений, приобретенных трудным путем долговременного и всестороннего изучения предмета, расходясь в подробностях, единогласно защищают совершенную отмену помещичьей власти и выкуп, обязательный или необязательный всего или части крестьянского надела в полную собственность, на условиях, по возможности умеренных.
Между лицами, которые придерживаются первых двух мнений, стало обнаруживаться в последнее время желание вызвать какое-либо явное появление того, что они называют общественным мнением , дабы изменить направление правительства, которое ищет соглашения взаимных выгод двух сословий, а не одностороннего разрешения вопроса в интересах одного из них. Нельзя также умолчать об ожидании решения со стороны крестьянского сословия. Давно уже мысль о свободе волнует умы крепостных людей. Давно уже между ними ходят толки, что Государь желает освобождения, но что дворяне мешают этому делу.
Не взирая однако на все происки крепостников, 19 февраля был подписан манифест о воле.
V
В осуществлении великого законодательного акта 19 февраля не пришлось принять участия его главному редактору, Милютину. Уже в апреле 1861 г. под влиянием реакционной партии состоялась неожиданная отставка и старого Ланского, награжденного графским титулом, и Милютина, назначенного сенатором. Об обстоятельствах, сопровождавших его отставку, Милютин писал в письме от 4 мая 1861 г. посланном кн. Черкасскому с «оказиею»: «Пользуюсь, любезный князь, верною оказиею, чтобы побеседовать с Вами без унизительных предосторожностей и лицемерных умалчиваний. Готовлюсь к путешествию за границу, которого давно желал. Мне дан отпуск на целый год, или, вернее, меня выпроводили , назначив сенатором и сохранив мое содержание. Я считаю для себя этот отъезд за благословение, ниспосланное небом. Чтобы не дать повода к обвинению в равнодушии к общественным делам, я просил только четырехмесячного отпуска, но реакция пришла мне на помощь. Ланской и я удалены из министерства (без всякого прошения с нашей стороны) из угождения дворянству. Да послужат ему удовлетворением столь скромные жертвы. Что из всего этого выйдет, трудно предсказать… Государь желает добросовестного применения реформы. Другие, хотя и привыкли выше всего ставить вопросы о личности, на этот раз питают глубокую надежду все переделать по-своему. На первую очередь назначен пересмотр университетского устава… Одним словом, хотят законопатить все щели, чрез которые проходит свежий воздух в высшие сферы» [392] .
За рубежом с болью в сердце Милютин следил, как преемник Ланского Валуев, этот любимец «безыдейной и близорукой реакции», мягко, но настойчиво ломал великий законодательный акт, и только добрые вести о благополучном объявлении воли и о первых благотворных последствиях свободы утешали «гражданина-кузнеца», невольно оторванного от любимого дела. Говоря о неизбежности зигзагов в русском прогрессе, Ю.Ф. Самарин в письме от 19 мая 1861 г. утешал Н.А. тем, что не верил в возможность наступления «последовательной реакции». «Чтобы убедиться в этом, – писал он, – достаточно бросить беглый взгляд на народ. Без преувеличения он изменился с ног до головы. Положение о крестьянах развязало ему язык, оно разбило узкий круг идей, среди которых он вращался, как заколдованный. Его язык, манеры, походка – все изменилось. Вчерашний раб [393] сегодня уже чувствует себя выше государственного крестьянина не только в экономическом отношении, но и как гражданин (к ужасу «Гражданина» кн. Мещерского!), знающий, что у него есть права, которые он должен и может защищать».
К несчастью, так успешно начатое дело народного освобождения и обеспечения дальше пошло далеко не безостановочно, и друзьям народа не раз впоследствии приходилось задаваться вопросом:
Народ освобожден, но счастлив ли народ…
Только что открытые теплые строки печальника горя народного опять напомнили об обязанностях истинных друзей народа:
В жизни крестьянина, ныне свободного,
Бедность, невежество, мрак.
Где же ты, тайна довольства народного?
Ворон в ответ мне прокаркал: «дурак» [394] .
В последующих реформах участие Милютина в качестве члена Государственного совета было крайне незначительно.
В апреле 1864 г. Н. А. был вызван в Россию по польским делам. При устройстве польских крестьян Милютин проводил свои старые идеи, но при иных условиях и совершенно особой обстановке: его союзниками были его принципиальные противники, как, например, крепостник Н. М. Муравьев. Обследование этой стороны деятельности Н. А. выходит за пределы нашей задачи.
Имя Н. А. Милютина прежде всего и больше всего связано с величайшею реформою нашего века, с освободительною хартиею 19 февраля. «Пока будут существовать на Руси свободные, – сказал И. С. Тургенев в 1864 г. пред возвращением Н. А. в Россию в числе немногих, составляющих гордость России, – имя Николая Милютина будет произноситься с особенною благодарностью и почетом».
Много потрудился Н.А. для народа. Недаром же названный печальник народа напутствовал его на место вечного покоя словами:
Спи безмятежно с спокойною совестью,
Честный кузнец-гражданин.
Все, знавшие близко Н. А., свидетельствуют об обаянии его личности. Кавелин в одном из писем заявляет, что Н.А. и не подозревал, какое благоговение внушала его личность [395] . А. П. Заблоцкий-Десятовский на обычных товарищеских поминках 19 февраля о Н. А., между прочим, говорил: Милютин обладал «политическим талантом усваивать себе живую идею, соответствующую новым современным потребностям общества, и вот почему все, что сочувствовало этой идее, становилось под его знамя; вот почему люди с высокими умственными дарованиями, с твердым характером, подчинялись ему невольно». Даже враждебно настроенные против Милютина лица подчинялись его влиянию при встрече с ним. Это черты характера Н. А., которые были открыты для всех, имевших с ним сношения. «Но как выразить чувства, с которыми будут беречь о нем память те, кто были почтены его дружбой? Они будут помнить, что дружба эта была постоянна, что она выражалась не словами только, но и самым делом; для Н.А. не было той жертвы, какой он не был бы готов принести за человека, которого он любил и уважал… Н.А. заслужил всю ту любовь и уважение, на которые человек может иметь право… Да будет же честно и славно имя Н. А., да будет благословенна его память!..»
Поэт «М. Р.» в газете «Голос» памяти Милютина посвятил следующее стихотворение:
Ты в мире не гремел победными громами,
Но подвиги твои славнее всех побед.
Великий труженик, ты скромно между нами
Прошел, но по себе оставил вечный след.
И славный этот след из памяти народной
Ни время, ни вражда, ни зависть не сотрет,
И голос сограждан, правдивый и свободный,
Над многими тебя высоко вознесет.
Врачуя старые отечества невзгоды,
Как доблестный боец за родину свою,
Под знаменем ее единства и свободы
Ты бился до конца и пал в святом бою…
Глава двадцать первая Деятель крестьянской реформы В. А. Арцимович † 2 марта 1893 г
Печальной памятью отмечена пора,
В которую тебе угаснуть было надо,
Перед святынею добра
Неугасимая лампада.
А. Жемчужников
Имя В. А. Арцимовича будет неразрывно связано с историею крестьянского дела в России, и эта же история занесет на свои страницы описание его упорной борьбы с сословною исключительностью и отживающим старым крепостным строем.