Беседа с Велько Мичуновичем. С целью определиться с дальнейшими действиями на «югославском направлении», 20 апреля Микоян провел в Москве встречу с новым послом ФНРЮ в Советском Союзе Мичуновичем[344], который в конце марта 1956 г. заменил на этом посту Д. Видича. С последним у советского руководства, в том числе и у Молотова, сложились достаточно доверительные отношения, о чем Микоян сообщил его преемнику[345]. Чтобы лучше разобраться в хитросплетениях кремлевской политики, югославскому послу было необходимо поближе познакомится с ее ведущими носителями. Одним из первых Мичуновичу пришлось контактировать именно с Микояном, который был хорошо знаком с обстановкой в Югославии и особенностями ее внешней политики[346].
Вначале аудиенции Мичунович сообщил, что Тито одобрил присланную из Москвы программу пребывания югославской делегации в Советском Союзе[347] и попросил уточить дату ее приезда. Микоян подтвердил то, что уже ранее согласовывалось через посла в Белграде Н. П. Фирюбина – 1 июня.
Мичунович, выражая позицию своего руководства, отметил, что «значительная часть положений советско-югославской Декларации от 2 июня 1955 г.[348], уже выполнена». Лишь заключение конвенций о гражданстве[349] и об информационной службе, нуждаются в разрешении, желательно, до визита Тито.
Сложность, по мнению югославского посла, представлял второй документ, поскольку подобного прецедента в дипломатической практике еще не было. Микоян заявил, что это обстоятельство не должно служить препятствием и можно создать такой прецедент, но при этом учесть, что это будет соглашение «двух социалистических стран».
Мичунович вновь указал на желательность, к приезду Тито, завершения выполнения всех пунктов Декларации 1955 г. и чтобы больше не давать никому повода говорить, что в двусторонних отношениях «якобы не все идет гладко».
По мнению югославского посла, с момента пребывания Микояна в его стране[350], среди руководства Югославии и в народе отношение к СССР «значительно улучшилась», особенно это видно после окончания XX съезда КПСС. Он лично полностью согласен с оценкой значения съезда, данной его собеседником на этом партийном форуме[351]. Югославское руководство очень высоко оценило решения XX съезда. Например, можно в качестве примера привести выступление Э. Карделя[352] и многочисленные статьи, появившиеся в югославской печати. Материалы XX съезда КПСС рассматривались по всей стране на партийных собраниях, Пропагандой их материалов в ходе различных внешнеполитических мероприятий занимаются лидеры партии и государства.
Микоян согласился с Мичуновичем и отметил, что руководству СССР об этом уже известно от Фирюбина, а также из других источников.
Далее разговор зашел о европейской социал-демократии, налаживанием отношений с лидерами которой Микояну, учитывая его авторитет на Западе, также поручили заниматься. И он не мог прозондировать соответствующую почву у недавнего заместителя руководителя югославского внешнеполитического ведомства. По его словам, в Москве особенно ценят контакты югославов с бельгийскими и французскими социалистами[353].
Мичунович понял, что придется, видимо, выступить в роли своеобразного посредника, отметил, что европейские социалисты дали понять: в случае, если бы они были приглашены КПСС приехать в СССР, они приняли бы это приглашение. Он также подчеркнул, что югославские руководители решают вопрос о контактах с европейскими социалистическими партиями «в духе решений XX съезда» и при этом выразил удивление, что советская печать не сообщала о контактах с ними, которые имели место в последнее время на территории Югославии. В связи с этим, отмечал югославский посол, лидеры его страны рассчитывали, что этой деятельности в Москве «будет уделено большее внимание».
Микоян «принял к сведению» критическое замечание собеседника и отметил, что в этом конкретном случае налицо «упущение[354] советской печати».
Югославский посол, отмечая большие успехи в нормализации двусторонних отношениях, подчеркнул, что в настоящее время югославские лидеры «не видят никаких препятствий» для их позитивного развития. То обстоятельство, что некоторым мероприятиям и событиям в Белграде дают иную, чем в Москве, оценку, ни в какой мере не противоречит тому, что «югославские товарищи полностью согласны о советскими товарищами по всем принципиальным вопросам и намерены оказывать поддержку советской политике и тем новым направлениям, которые были выработаны на XX съезде». Он, явно выдавая желаемое за действительное, также заявил, что форум советских коммунистов оказал «громадное положительное влияние на… международную обстановку». По его мнению, «произошло укрепление положения прогрессивных сил во всем мире, создалась благоприятная обстановка для проявления новой инициативы в деле улучшения отношений между государствами и расширения международного сотрудничества». Также появились дополнительные возможности для разрешения вопросов, представляющих угрозу миру, в том числе «для улучшения положения на Ближнем Востоке». По его мнению, решения съезда советских коммунистов «содействовали укреплению общего социалистического фронта и росту миролюбивых сил во всем мире».
Мичунович в ходе беседы коснулся оценок личности Сталина и заявил, что в Белграде к нему имеют «особые претензии», однако «не подходят к оценке деятельности Сталина с узких позиций», что его там критикуют «не за то плохое, что было им сделано в отношении Югославии, а за то, что им был создан кризис в международном рабочем движении»[355]. С учетом данного обстоятельства, отметил он, югославские лидеры «полностью поддерживают установки XX съезда по вопросу о культе личности и конкретно о Сталине, считая, что эти решения съезда в интересах международного рабочего движения»[356].
Микоян согласился с оценками XX съезда и развитием советско-югославских отношений, данными Мичуновичем. Он также отметил, что изначально в Советском Союзе «даже самые большие оптимисты» не рассчитывали на «благоприятное» развитие связей двух государств по партийной линии. Кроме того, его коллег «обрадовали» выступления Карделя, в которых он выражал «более последовательные марксистские позиции». Это, по его мнению, должно свидетельствовать – «точки зрения югославских и советских товарищей еще более сблизились».
Микоян напомнил, что во время своего пребывания в Югославии ему было «очень легко» договариваться с Тито «по всем главным принципиальным вопросам». Различия в позициях касались лишь «второстепенных деталей». На XX съезде сделаны выводы, которые имеют значение не только для Советского Союза, но и для международного рабочего движения, для оценки соотношения всех мировых сил.
Касаясь вопроса о контактах с европейскими социалистическими партиями, Микоян отметил, что согласен с Мичуновичем относительно пользы контактов с ними и проинформировал его о том, что в ЦК КПСС готовится решение о приглашении делегации бельгийских социалистов в СССР.
Микоян коснулся и контактов КПСС с английскими лейбористами, отметил, что Хрущев и Булганин будут во время визита в Великобританию[357] иметь с ними контакты. Это даст возможность «оказать влияние на Социалистический интернационал в том направлении, чтобы он изменил свое отрицательное отношение к вопросу об установлении контактов с коммунистическими партиями».
Далее Микоян в общих чертах рассказал о своих впечатлениях от поездки по странам Азии, в ходе которой он информировал о решениях XX съезда КПСС[358]. Микоян особо подчеркнул, что решения XX съезда встречены «с полным пониманием и были единодушно поддержаны китайскими и вьетнамскими товарищами». Он сделал вывод, что в настоящее время на Востоке сложилась, как никогда ранее, очень благоприятная обстановка, и задачей социалистических стран является закрепить и улучшить это положение.
Мичунович согласился с высказанным мнением и заявил, что решения XX съезда «ориентирует все социалистические силы на наступательную мирную политику».
Микоян сообщил собеседнику, что Советский Союз прилагает большие усилия к развитию международных торгово-экономических отношений и о том, что советская делегация намерена сделать во время пребывания в Великобритании предложение по развитию англо-советской торговли. Он также выразил уверенность, что с приездом Тито будет завершено восстановление «братских отношений» между СССР и Югославией[359].
Мичунович, оговорившись, что выражает свою личную точку зрения, заявил, что ему хотелось бы высказаться по поводу оценок в СССР деятельности Карделя. Чаще всего в советских СМИ и в странах народной демократии встречаются высказывания, что этот югославский политик занимает более правую позицию, что только теперь он якобы перестраивается, становится на более последовательные марксистские позиции и т. д. На его взгляд, эти высказывания и оценки выступлений и статей Карделя не соответствуют действительности, и он предлагает, чтобы этот вопрос был обсужден советскими и югославскими представителями. При этом выяснить, действительно ли Кардель стоял на немарксистских позициях и только теперь якобы становится более последовательным марксистом или же это представление является ошибочным. Лично он, Мичунович, считает, что не имеется никак