о своем восприятии Микояна в дни работы VIII съезда КПК[455]
17 сентября Микоян выступил с приветствием. Оно не было похоже на выступления представителей других братских партий, которые воспевали дружбу и главным образом славили успехи революции Китая, потому что Микоян отвел довольно много места прославлению успехов КПСС, Октябрьской революции, роли победы в антифашистской войне, считая, что движущая сила революций в Западной Европе берет начало в России, что центром революции является Россия и т. п. В своей речи он даже считал, что каждый шаг и каждый успех КПК приходит «на основе опыта СССР». Я верю, что если бы Сталин был жив, он ни в коем случае не допустил бы такой речи, когда себя ставят над всеми.
Этот метод КПСС, то есть такого рода великодержавность, проявился не только в выступлении Микояна, но и в отношении к братским партиям. (…)
Далее Ши Чжэ написал еще об одном эпизоде, связанном с беседами Микояна с Мао Цзэдуном, исходя из содержания которого возникает подозрение, что речь идет не о сентябре, а об апреле 1956 г., когда они как раз и обсуждали вопросы истории КПК, а также историческую роль Коминтерна. Скорее всего, память подвела переводчика Мао Цзэдуна и две встречи у него превратились в одну.
Когда я пришел, председатель Мао рассказывал о той борьбе, которую наша партия вела на протяжении нескольких периодов своей истории, рассказывал о проявлениях внутри партии «левого» и правого уклонов оппортунизма и о том вреде, который партии нанесли нездоровые поветрия, в особенности о вмешательстве и об ударах, которые были нанесены по правильной линии внутри партии, о тех ударах, которым подверглись правильные товарищи в партии и т. д. И вот я, следуя всему этому, продолжил переводить. Следующие высказывания время от времени затрагивали международную сторону дела, включая Советский Союз. В ходе беседы председатель Мао с интонацией недовольства произнес: «Что касается методов Коммунистического Интернационала и КПСС в то время, то у нас тут имеются некоторые критического характера соображения (мнения, замечания); в прошлом нам было неудобно говорить об этом; в настоящее время надо начинать говорить о них и даже ругать людей. Вы нам тут рот не заткнете. (…)
Председатель Мао пространно изложил главные доводы. Микоян не высказал никакого мнения и не заявил о своей позиции, о своих взглядах, а лишь внимательно выслушал. Невозможно узнать и понять, насколько он тогда, в конце-то концов, понял, насколько это стало ему ясно. Тем не менее я думаю, что Микоян в целом мог что-то осознать, понять из некоторых слов и выражений, использованных Мао Цзэдуном, таких как: «партия-отец», «партия-сын», «одна сторона приказывает и распоряжается, а другая сторона должна беспрепятственно подчиняться, повиноваться приказам», «рисуют тревожную ситуацию лишь для запугивания людей», а также «в свое время в прошлом мы оказались переполнены злостью», злость была, а места, где ее можно было излить, не было; «в настоящее время мы будем изливать ее» и т. д. Можно с уверенностью утверждать, что основной дух высказываний Мао Цзэдуна Микоян все-таки смог уразуметь. Однако, по моей оценке, он не обладал глубокими знаниями истории прошлых отношений между нашими двумя партиями и не прочитал со всей серьезностью статью «Об опыте истории диктатуры пролетариата»[456].
4. «Наведение мостов» с представителями «западного лагеря»
В настоящем разделе представлены три сюжета, связанные с деятельностью Микояна по налаживанию контактов с капиталистическими государствами. Стоит сразу оговориться, что это направление его международной деятельности в 1956 г. не являлось главным, поскольку Хрущев и Булганин сами активно им занимались. В апреле они, например, совместно посетили с визитом Великобританию, а еще ранее там побывал Маленков.
После того, как в Отчетном докладе ЦК КПСС XX съезду прозвучала мысль об отсутствии в современном мире фатальной неизбежности нового глобального вооруженного конфликта, в Москву зачастили европейские политики, в том числе занимавшие руководящие посты в своих государствах.
Еще до начала работы XX съезда Микоян принял находившегося в Москве английского политического деятеля Г. Вильсона.
Не остались в стороне и представители североамериканского капитала, большая делегация которых посетила Москву с целью прозондировать возможности установления взаимовыгодных экономических контактов с новыми советскими лидерами, олицетворявшими собой политику «оттепели». Микоян в их глазах как раз и являл яркий пример такого руководителя «нового типа».
Важной задачей в этот период являлось также восстановление нормальных советско-французских связей, особенно после денонсации в 1955 г., по инициативе СССР, советско-французского договора о дружбе, подписанного в декабре 1944 г. Микояну и здесь отводилась заметная роль в деле налаживания контактов с Парижем.
Отдельные темы – участие Микояна в переговорах советского руководства с премьер-министром Дании Хансеном, официальными представителями Греции и откровенная беседа с финским предпринимателем и профсоюзной делегацией из Австрии.
4.1. Беседа с Г. Вильсоном
Английский политический деятель, член Лейбористской партии Гарольд Вильсон в начале 1956 г. приехал в Москву уже не в первый раз. Он, один из немногих представителей британской политической элиты, весьма искренне стремился к налаживанию взаимовыгодных контактов с Москвой. С Микояном он от имени Великобритании вел довольно продолжительные переговоры по экономическим вопросам вскоре после окончания Второй мировой войны[457].
Вильсон 10 января отправил из гостиницы «Националь», где он проживал, письма на имя Хрущева и Микояна. В письме Хрущеву он попросил принять его для беседы[458]. В послании Микояну поздравил его с Новым годом и 60-летием со дня рождения. По его словам, он случайно увидел фотографию Микояна в журнале «Советский Союз» и сделал в своем письме комплимент адресату: «По Вашей фотографии Вам скорее 40, чем 60».
Он сообщил, что приехал в Москву «на очень короткое время» в связи с вопросами, касающимися торговли между Востоком и Западом, и «был бы счастлив, если бы мог увидеть Вас на несколько минут. Я очень хотел бы посетить Вас и пожать руку и немного побеседовать, если это возможно». Микоян в тот же день дал распоряжение своему Секретариату разослать переведенное на русский язык письмо членам Президиума ЦК КПСС[459].
В Кремле посчитали ее проведение, с учетом перспектив «новых веяний» в советской внешней политике, желательным и дали поручение Микояну с ним встретиться и обсудить проблемы двусторонних отношений[460].
Аудиенция состоялась 12 января 1956 г. В начале беседы Вильсон сообщил, что он продолжает бороться против ограничений в торговле между странами Запада и восточного блока. Успехи в этом деле у него небольшие. Он два года назад в парламенте выступил против утверждения списка стратегических товаров, которые англичанам не разрешено экспортировать в СССР и страны Восточной Европы. Положение до сих пор не изменилось. Не лучше обстоит дело и со снятием эмбарго на торговлю с коммунистическим Китаем. Это в первую очередь связано с давлением со стороны США. Вильсон считает это «глупым» поскольку война в Корее уже завершилась и стратегическая ценность этого эмбарго равна нулю, поскольку необходимые товары СССР получает через союзные ему страны Восточной Европы. По этому вопросу Вильсон, по его словам, выступал в Палате общин не менее 20–30 раз, но всегда наталкивался на «каменную стену». Список товаров, запрещенных к экспорту в восточноевропейские страны, по его мнению, стоит пересмотреть в сторону его смягчения.
Далее гость из Великобритании поинтересовался мнением Микояна относительно данной им оценке состояния торговли Запада и Востока.
Микоян: эта оценка «реальна и правильна». Создается впечатление, что, если бы не давление со стороны американцев, английское правительство давно бы отказалось от ограничений в торговле. В настоящее время народное хозяйство стран социализма производит практически все для себя необходимое. Англичане, даже их консервативное правительство, это понимают, а вот американцы – нет!
Вильсон: Вы попали в точку! Такие ограничения в торговле – лишь способствуют тому, что Советский Союз и другие страны начали у себя выпуск товаров, за производство которых они могли бы и не браться, если бы имелись возможности импорта[461].
Микоян также поинтересовался у собеседника ближайшими перспективами торговли между Востоком и Западом. Трудно предвидеть большие изменения в ближайшее время. Несомненна тенденция к преодолению искусственно созданных преград и к развитию торговли. Эта тенденция будет неизбежно усиливаться, чего бы не хотели стремящиеся затормозить этот процесс. Весь вопрос в сроках. Мы развиваем экспорт леса, проводим работу по увеличению поставок на мировой рынок зерна. Кроме целины еще в исконно сельскохозяйственных районах путем применения удобрений, внедрения достижений агротехники, расширения посевов кукурузы, развития животноводства. Правда, есть отставание по молоку и мясу. Мы планируем увеличение экспорта зерна в страны Запада, можем экспортировать и другие товары. Американцы допускают ошибку, думая, что как только будут сняты ограничения на торговлю с Советским Союзом, мы сразу же бросимся закупать на Западе вооружения и стратегические материалы. Никаких вооружений мы закупать не собираемся, поскольку его у нас «вдоволь и хорошего качества». Наоборот, мы могли бы его продавать. Мы можем также экспортировать алюминий, вольфрам, молибден, а также продавать золото