После этих слов уже в третий раз объектом критики стал Ким Чан Ман – на сей раз за высказывание о том, что члены ТПК не имеют права спорить с чиновниками из отдела агитации и пропаганды ЦК. По мнению Микояна, каждый член ЦК ТПК должен иметь как ответственность за свои слова и дела, так и права[616]. Возможно, продолжал он, что этих членов ЦК поддерживают члены партии. Как вы разъясните ваши решения? Репрессии на время могут заглушить критику, но надо учесть, что начнутся разговоры с другого конца, и их будут вести уже другие люди. Политику «отсечения» надо применять только в крайнем случае, когда установлено достоверно, что «люди полностью сгнили». Если член ЦК ошибается, надо постараться его убедить в неправоте его взглядов или поведения.
Микоян затронул и самую больную для собравшихся тему, заявив, что некоторые товарищи говорят, что исключённые из партии хотели сменить руководство ТПК. «Разве у вас меньшинство в составе ЦК?», – спросил Микоян, после чего вновь озвучил свой главный тезис: «Никто не ставит вопрос о замене тов. Ким Ир Сена, хотя юридически, по уставу партии, этот вопрос можно ставить»[617]. Лидера, по его словам, надо было поддержать на базе идейного сплочения северокорейского руководства, а не на основе страха, репрессий и исключения из рядов партии[618].
Стремясь расположить к себе собравшихся, глава советской делегации раскрыл им один «секрет»: перед приездом в Пхеньян он имел беседу с Мао Цзэдуном, который заверил, что ЦК КПК и он лично доверяют Ким Ир Сену. Затем он выразил удовлетворение тем, как прошло заседание и что большинство членов Президиума ЦК ТПК правильно высказались о своей готовности исправлять выявленные ошибки. Предвосхищая вопрос, не скажется ли это на авторитете партии и её руководства, он заявил, что, наоборот, авторитет только возрастёт. Партия должна проявлять великодушие даже к тем, кто грубо ошибается. Микоян предложил в кратчайшие сроки провести новый пленум ЦК ТПК и исправить ошибки предыдущего[619].
В заключение своего выступления Микоян заявил, что необходимо выяснить, какие процессы в партии привели к исключению из ЦК нескольких ответственных работников. Руководство КПСС не имеет позиции о положении в ТПК, но, будучи встревоженным положением дел, направило нашу делегацию с целью рассмотреть на месте сложившееся положение.
Следующим на трибуну вышел Пэн Дэхуай, начавший своё достаточно пространное выступление с экскурса в историю взаимоотношений КПК и ТПК. Необходимо обмениваться опытом работы, заявил докладчик, тем более что у КПК он весьма обширный и она извлекла горькие уроки из своих промахов, которые ТПК не должна повторять. Работа августовского пленума ЦК ТПК, по его мнению, была проведена с ошибками, и он полностью согласен с высказанными Микояном оценками[620].
Напомнив, что сам Ким Ир Сен долгое время жил в Китае, защищая дело революции, глава делегации КПК заявил, что «сейчас нет такого человека, который мог бы заменить Ким Ир Сена, и нет такого, кто этого желал бы». В этот момент Микоян бросил в зал ещё одну ключевую реплику: «Если бы даже такой и нашёлся, то ведь не он решает вопрос». Пэн Дэхуай эту мысль постарался развить, отметив, что КПСС и КПК поддерживают Ким Ир Сена в качестве лидера ТПК, но руководство партии «должно проводить правильные мероприятия, иначе наши дела будут противоречить нашим желаниям»[621].
Цой Ён Гён, очевидно, опять согласовав своё предложение с Ким Ир Сеном, повторно взял слово и заявил, что необходимо созвать пленум ЦК и на нём подтвердить, что поведение исключённых лиц является антипартийный поведением, но ради монолитности партии руководители ТПК готовы принять «более великодушное решение».
Ким Ир Сен на правах «победителя» подвёл итог заседанию, отметив в заключительном слове, что северокорейскому руководству нельзя быть связанными решениями августовского пленума. На предстоящем пленуме необходимо исправить ошибки и сказать о развитии внутрипартийной демократии. Делегации братских коммунистических партий приехали к нам и дали правильные советы в отношении исключённых из ЦК товарищей. Необходимо указать в решении пленума, что мы поступили неправильно, это нужно сказать специально при них[622].
Таким образом, ни одного прямого упрёка в адрес Кима озвучено не было. Микоян, опираясь на результаты обсуждения решений августовского пленума на президиуме ЦК КПСС, высказал критику «неправильных мероприятий» ЦК ТПК. В результате участники заседания единодушно поддержали предложение лидера КНДР созывать новый пленум и пересмотреть на нём решения предыдущего[623]. Затем так же единогласно было принято решение о сроках его проведения – 22 сентября, а если не успеют к тому времени прибыть все члены ЦК, то 23-го, в первой половине дня. За это время комиссия Президиума ЦК ТПК должна была подготовить проект соответствующего решения, а его текст в обязательном порядке (на чём настаивали Микоян и Пэн Дэхуай) и в полном объёме опубликовать в печати. Нам Ир, явно играя в «демократию», пригласил посланцев Москвы и Пекина принять участие в работе по составлению проекта такого решения. Согласие последовало незамедлительно[624].
Трудно определённо сказать, чем конкретно 21 сентября занимались в Пхеньяне члены делегаций. Судя по дневниковой записи о поездке Микояна, они посетили металлургический завод, общежития рабочих и магазины[625], скорее всего, они также готовили отчёты в Москву и Пекин[626]. 22 сентября состоялась встреча руководителей советской и китайской делегаций с руководством ТПК по проекту резолюции будущего пленума. Микоян и Пэн Дэхуай отметили, что он соответствует прежним договорённостям, в основном приемлем в части, касающейся отмены оргвыводов предыдущего пленума. Кроме того, Микоян заявил, что в проект следует внести положения о необходимости проведения в ТПК внутрипартийной демократии, критики и самокритики и терпеливого отношения к ошибающимся товарищам, на что было получено согласие корейской стороны[627]. Микоян так же настойчиво порекомендовал подготовить предложения о государственной или иной работе, которая будет поручена реабилитированным оппозиционерам. Либо вернуть их на прежние посты, либо предоставить новые, соответствующие их положению и компетенции[628].
С корейской стороны последовало предложение о переносе даты начала пленума на следующий день, чтобы успеть проинформировать членов ЦК ТПК о характере предстоящих решений. Ким Ир Сен отметил, что такие беседы уже проводятся, но единогласия в их поддержке пока нет. Микоян и Пэн Дэхуай вынуждены были согласиться. В тот же день вечером советская делегация предполагала вылететь в Пекин, а 24 сентября оттуда отправиться в Москву[629].
Встреча продолжалась около часа, а затем члены делегации осмотрели здание посольства и торгового представительства СССР. Вечером Микоян провёл полуторачасовое совещание с советскими гражданами, работавшими в КНДР. Затем по инициативе Ким Ир Сена состоялась ещё одна встреча с советской делегацией, продолжавшаяся с 9 часов вечера до 2 часов ночи. Сначала обсуждались хозяйственные дела, затем был предоставлен для ознакомления новый проект резолюции предстоящего пленума уже с учётом замечаний Микояна и с тезисами о необходимости обеспечения «ленинских норм партийной жизни» и неправильности применения к несогласным мер административного характера. В дополнение к более раннему варианту корейской стороной был внесён раздел, из содержания которого следовало, что все партийные организации должны обратить серьёзное внимание на исправление ошибок членов ТПК терпеливым проведением воспитательной работы и убеждением.
Во время беседы члены делегации КПСС отметили, что идейная сплоченность ТПК не может быть достигнута путём репрессивных мер и отсечения всё новых и новых руководящих кадров. Ким Ир Сен в свою очередь заявил, что полностью согласен с этими советами ЦК КПСС, понимает неправильность многих шагов руководства партии. Надо признать, что ЦК ТПК только сейчас стал понимать «существо линии XX съезда КПСС», чего не было в период подготовки и проведения III съезда. Если бы мы проводили его сейчас, сказал Ким Ир Сен, то он прошёл бы в атмосфере самокритики и дал партии правильную установку на полное проведение «ленинских партийных принципов» в жизнь.
Далее стороны похвалили организацию VIII съезда КПК и отметили, что корейские коммунисты могут почерпнуть из его решений много полезного. Ким специально подчеркнул, что у КПК имеется большой опыт самостоятельности, а у ТПК его нет, и поэтому она, будучи в прямой зависимости от Москвы, слепо копировала опыт КПСС, имея в виду культ личности Сталина. Таким образом, в его трактовке выходило, что в сложившейся ситуации виноваты не лояльные ему корейские левые радикалы, а непосредственно Советский Союз.
Члены советской делегации вновь подчеркнули, что руководители КПСС вместе с китайскими коллегами будут и впредь поддерживать Ким Ир Сена, но хотят, чтобы он лично возглавил критику и устранение выявленных недостатков в отношении значительного числа кадровых работников, являющихся «честными коммунистами». Ким согласился с высказанным пожеланием и заявил, что сделает всё от него зависящее для устранения негативных явлений. Микоян попросил, чтобы всё высказанное в ходе данной встречи Ким Ир Сен повторил на пленуме. Северокорейский руководитель согласился с этим и также заявил, что осознаёт ответственность за создавшееся положение и не допустит повторения таких ошибок.