В заключение члены советской делегации спросили, что им передать в Москву. Ким Ир Сен отметил, что полностью согласен со всеми советами ЦК КПСС и КПК. КПСС является для него непререкаемым авторитетом и все её советы он всегда будет принимать как руководство. Он также заверил, что ошибки, подобные тем, что были допущены в последнее время, больше не повторятся.
Лидеру КНДР пожелали поддерживать более тесную связь с ЦК КПСС, дабы Москва была объективно информирована о положении дел[630]. Во время беседы Микоян, наверняка стремясь заручиться после возвращения в Пекин благорасположением Мао Цзэдуна, рекомендовал принять положительное решение по вопросу освобождения из заключения Пак Ир У. Ким Ир Сен пообещал, что в ближайшее время это будет сделано[631].
Из всего вышеизложенного становится понятным, что Ким Ир Сен, стремясь не допустить на предстоящем пленуме «неожиданностей» со стороны московских и пекинских «друзей», готов был пообещать всё, что угодно.
23 сентября в 9 часов утра пленум ЦК ТПК начал работу. Судя по содержанию телеграмм, отправленных от имени Микояна в Москву, и воспоминаниям Мухитдинова, всё прошло по заранее оговоренному сценарию. На Пленуме присутствовали делегации КПСС и КПК в полном составе, но никто из «гостей» не выступил. Ким Ир Сен сделал «правильный» доклад, ораторы в прениях поддержали заранее согласованное с руководителями делегаций предложения, внесённые от имени президиума ЦК ТПК. Допустили даже одно выступление от оппозиции, которое озвучил заведующий сельскохозяйственным отделом ЦК Пак Хун Ир, предложивший освободить от занимаемых должностей ближайших соратников Ким Ир Сена: Пак Ден Ай[632], Пак Кым Чера и Ким Чан Мана. Северокорейский лидер, играя перед советскими и китайскими гостями в демократию, пообещал «разобраться»[633]. Пленум принял по его докладу резолюцию, заранее согласованную с Микояном и Пэн Дэхуаем[634]
Заседание завершилось к 13 часам, после чего состоялся обед с участием советской и китайской делегаций. Через два часа делегация КПСС вылетела из Пхеньяна и в 17 часов по пекинскому времени прибыла в китайскую столицу[635].
Однако ситуация развивалась отнюдь не по предполагаемому в Москве и в Пекине сценарию. Руководство КПСС несколько дней ожидало, когда же из Пхеньяна придёт сообщение о том, что постановление пленума ЦК ТПК опубликовано в полном объёме в северокорейской печати. Член советской делегации Пономарёв, следивший из Пекина за ситуацией в КНДР, 26 сентября отправил в Москву телеграмму, с тревогой отмечая, что в северокорейской печати постановление не появилось.
Почувствовав неладное, Пэн Дэхуай (который, видимо, также сообщил Мао Цзэдуну об «успешном» завершении поездки), по словам Пономарёва, предложил подождать ещё день. Если постановление не будет опубликовано, то следует послать телеграмму руководству ТПК с «напоминанием». Если же и после этого реакции не последует, руководителям делегаций КПСС и КПК следует вновь посетить Пхеньян для «исправления положения» – причём, если потребуется, собрать уже не пленум, а съезд ТПК. Пономарёв ответил, что передаст это предложение в ЦК КПСС и будет ждать ответа[636].
Первая страница чернового наброска выступления Микояна на Президиуме ЦК КПСС о поездке в КНДР (ГАРФ)
Вскоре после этого переводчик китайской делегации Ши Чжэ сообщил ему, что ЦК КПК имеет информацию о том, что Ким Ир Сен во время пребывания советской и китайской делегаций в Пхеньяне сказал своим единомышленникам – их приезд означает «вмешательство двух старших братьев» во внутренние дела ТПК[637].
В Москве и Пекине в тот момент наверняка поняли, что Ким Ир Сен ничего больше в угоду им не сделает, сидит в Пхеньяне «крепко» и повторить «сентябрьский визит» вряд ли позволит.
Что касается оценок самого Микояна, этого эпизода его внешнеполитической деятельности, он никак не отражен в доступных для изучения диктовках его воспоминаний, не говоря уже об опубликованных мемуарах.
Из стенограммы заседания Президиума ЦК ТПК от 20 сентября 1956 г. [638]
Тов. Микоян: Прежде всего необходимо сказать, почему приехали делегации наших партий сюда к вам. Мы считаем, что это является выполнением нашего интернационального долга.
Помощь советами братских партий имеет не меньшее значение, чем помощь материальная. Мы хотим дать вам совет, чтобы вы сами разобрались в положении партии и сами приняли решение. Говоря откровенно, у нас есть тревога за судьбу Трудовой партии Кореи. Корейская Народно-Демократическая Республика стоит на стыке двух миров. По обеим сторонам 38-й параллели идет борьба между капитализмом и социализмом, поэтому если здесь будет неудача, то это неудача всего лагеря социализма. ЦК нашей партии мало информирован о делах, связанных с августовским пленумом ЦК. Мы не получили информации от ЦК вашей партии. Тех людей, о которых сейчас идет речь, мы не знаем. И мы не выступаем за них. Нас тревожит общий факт постановления августовского пленума ЦК, где через три месяца после съезда партии из состава ЦК исключаются шесть членов ЦК, четверо из них убегают из страны. Это признаки кризиса государственного, партийного, руководства. В капиталистической стране так бы и сказали, что это глубокий кризис правительства. Усиливает ли партию это, или ослабляет. Несомненно это ослабляет партию. Не будут ли такие решения августовского пленума поняты населением так, будто бы партия раздирается разногласиями, что идет постоянная борьба внутри партии. Подумайте сами, если бы у нас проходили такие события, вы бы сами сказали, что у Ли Сын Мана произошли такие события, вы бы сами сказали, что у Ли Сын Мана дело плохо. Исключение из партии указанной группы товарищей – это удар по партии. А мы хотим, чтобы ваша партия росла и крепла.
Здесь говорилось о некоторых ошибках исключенных товарищей. Возможно, что они говорили и делали, было неправильным. Может быть у некоторых из них плохой характер: но что сделал ЦК для их исправления и рассмотрения их предложения. Ведь они в партии состоят по много лет. Три месяца назад съезд избрал их в состав ЦК, а вы взяли и исключил целую группу членов ЦК без созыва съезда. Если говорить о необходимости поддержания авторитета ЦК, то решением об исключении группы членов из ЦК и партии вы подорвали этот авторитет.
Если бы III-й съезд прошел более самокритично, то все вопросы были бы решены на съезде.
Если в партии развернута внутрипартийная демократия, коммунисты, в том числе и члены ЦК, имеют возможность выступать открыто, не боясь никаких преследований. Тогда все вопросы легко и просто разрешаются. Если член ЦК не будет говорить на заседании ЦК то, что он думает, то у вас не будет квалифицированного и компетентного руководства. Когда член ЦК выступает на заседаниях ЦК, он думает, что он прав, и нельзя считать его выступление неправильным до обсуждения этого вопроса и принятия решения. Только после всестороннего обсуждения можно решить, кто прав и кто неправ. Здесь выступал тов. Ким Чан Ман, характеризуя деятельность исключенных членов ЦК как антипартийную. Все, что он говорил для доказательства этого утверждения, совершенно неправильно. Согласно его выступления получается, что всякий, кто хочет сказать что-то свое, выступает против линии ЦК. Такой подход является сектантским подходом.
Совершенно ненормальным является то положение, что исключенному из ЦК т. Юн Кон Хыму даже не дали закончить его выступление. Надо иметь в виду, что у вас огромные права. Вы можете исключить из партии, арестовать человека, расстрелять его. Таких прав не имеет ни один орган власти в капиталистической стране, ни президент Эйзенхауэр, например, и никто другой. Поэтому имея такие огромные права вы должны быть осторожны. Почему, например, нельзя спорить с агитпропом ЦК, как это думает т. Ким Чан Ман. Это же бесспорное право каждого члена партии. Члены ЦК имеют право выступать на заседаниях ЦК. Если бы они после пленума ЦК стали вести кампанию против постановления ЦК и создавать свою группировку, вы могли бы привлечь их к партийной ответственности. Каждый член ЦК имеет свою ответственность. Если есть ответственность, то они должны иметь права. Как вы объясните своей партии, почему вы исключили членов партии. Вы, очевидно, скажите, что это плохие люди, но вас спросят, почему же они оказались плохими, когда вы только что их избрали в состав ЦК. К тому же они известны партии по многу лет. Этот пленум разоблачил 6 человек, а на следующем пленуме еще разоблачить кого-либо. Возникает вопрос, каково же положение в ЦК.
Возможно, что этих членов ЦК поддерживают члены партии. Как вы разъясните ваши решения. Репрессии на время могут заглушить критику, но надо иметь ввиду, что начнутся разговоры с другого конца, и их будут вести другие люди. Политику отсечения надо применять только в крайнем случае, когда установлено достоверно, что люди полностью сгнили. Если член ЦК ошибается, то надо постараться его убедить. Некоторые товарищи говорят, что исключение из партии хотели сменить руководство Трудовой партии Кореи. Но почему вы так напугались, откуда такая паника. Разве у вас меньшинство в составе ЦК? Ведь никто не ставит вопрос о замене тов. Ким Ир Сена, хотя юридически, по уставу партии, этот вопрос можно ставить. Мы считаем, что тов. Ким Ир Сена надо поддержать в руководстве партией, но поддержать на принципиальной базе, на базе идейного сплочения руководства ТПК, на основе дружественных отношений в руководящем коллективе, а не на основе страха, репрессий, исключения из партии. Необходимо строго соблюдать ленинские нормы партийной жизни в ТПК. Мы можем откровенно сказать, что перед приездом в Пхеньян мы имели беседу в ЦК КПК. И ЦК КПК,