– Я могу вам чем-то помочь? – спросила она негромким мелодичным голосом, от которого по его телу побежали мурашки.
– Я… я жду менеджера банка. Спасибо, – ответил он еле слышно.
Она улыбнулась и указала ему на стул перед столом.
– Я – менеджер банка. Может, вы присядете?
– Но вы же…
– Да-да, я понимаю. Вы ожидали услышать английское произношение, не говоря уже о калифорнийском декоре. Извините за пластиковые пальмы. – Она повела рукой в жесте, свидетельствовавшем о внутренней уверенности и врожденной грациозности. – Это ваш первый визит в Штаты?
Уэллс заставил себя кивнуть и сел. Отправляясь в путь, он мысленно приготовился к техническим достижениям, но вот чтобы женщина работала в Банке Англии в среднем звене управления? Избирательное право – это одно, но кто, к черту, занимается домом? Что стало с освященным временем дневным свиданием? Он немного подумал и пришел к выводу, что если мужчина способен на несколько часов улизнуть со службы, то и женщина тоже может так делать. И он снимает шляпу перед тем счастливцем, которому удастся попасться на месте преступления с вот такой штучкой.
– Так чего вы хотели, сэр?
Он отвел взгляд: его ноздри уловили аромат ее духов, и это его доконало. Он одернул пиджак и закинул ногу на ногу, стараясь спрятать эрекцию. Щеки у него заалели.
До него вдруг дошло, что если этот банк похож на финансовые учреждения Лондона 1893 года, то человек не может заявиться туда и просто попытаться получить какие-то личные сведения. Такая информация может появиться только как незаметное следствие обычной деловой операции. Эйч Джи не знал, так ли обстоят дела в Сан-Франциско 1979 года, но ему явно следует проявлять осторожность. Он решил пустить в ход уэллсовское обаяние и протянул ей руку.
– Я – Герберт Джордж Уэллс.
Он улыбнулся, блеснув зубами.
– Эми Роббинс.
Она не стала жать ему руку, а всунула между его пальцами визитную карточку.
Не смутившись, Уэллс убрал карточку в нагрудный карман.
– Вы не могли бы немного рассказать мне о тех услугах, которые ваш банк предлагает возможным клиентам?
Двадцать минут спустя Герберт Уэллс уже заполнил заявки на «Визу» и «Мастер Чардж». А еще Эми убедила его, что если у него при себе крупная сумма в наличных, то ему стоит купить дорожные чеки. Вскоре после этого он почти завершил оформление этих аккредитивов примерно на полторы тысячи долларов. К этому моменту она заметно к нему расположилась, несмотря на то что он то и дело на нее заглядывался, особенно когда она говорила по телефону.
Он выложил стопку чеков на середину стола, чтобы она их проверила, и откинулся на спинку стула. Она быстро просмотрела чеки, перевела взгляд на него и улыбнулась.
– О’кей. Теперь мне осталось только посмотреть какое-нибудь удостоверение личности.
– Боюсь, у меня ничего нет.
Она нахмурилась.
– Видите ли, этим утром я потерял своего спутника в музее. Нас развели в разные стороны во время… э… учебной пожарной тревоги. У него остался мой саквояж со всеми моими бумагами.
– Это проблема, – отозвалась она. – Определенно серьезная проблема.
Эми Роббинс задумчиво уставилась на стол. Она проработала в банке уже почти два года и считалась в высшей степени надежным служащим среднего звена. Несмотря на свойственную ее натуре легкомысленность, она выполняла все операции в соответствии с правилами, что несказанно радовало вице-президентов, родившихся, выросших и получивших образование в Англии. Она так делала потому, что эта работа была для нее первой, и ей хотелось продемонстрировать, что она личность способная и надежная, пусть даже и бросила колледж, чтобы выйти замуж, а потом потерпев неудачу и в этом.
Вопреки всем ожиданиям, она самостоятельно перебралась в Сан-Франциско и пока пробивала себе дорогу. Ей нравились собственная свобода и независимость. А основой всего этого была ее работа: ей нельзя было допускать ошибок. А правила требовали обязательно проверять удостоверение личности.
Однако перед ней сидел человек совершенно незнакомой ей породы. Благородный. Открытый. Милый, но необычный. Старомодный. Обычно она никому не доверяла, но под взглядом этого человека все ее профессиональное здравомыслие улетучивалось.
– Ну, я очень надеюсь, что вы найдете своего друга. – Она улыбнулась. – Приятно было вас обслуживать, мистер Уэллс.
Она протянула ему руку.
– Герберт. – Он облегченно вздохнул, сжал ее пальцы – и задержал их в своей руке гораздо дольше, чем того требовало простое рукопожатие. – Может, вы согласились бы показать мне город? Конечно, когда мы оба будем свободны.
– Конечно. Мой номер на визитке. Свяжитесь со мной.
– Связаться?
Она похлопала по телефонной трубке:
– Позвоните мне по телефону.
– О да, конечно.
Он встал, но задержался на месте. Он уже делал намеки насчет Стивенсона, но она на них не отреагировала. У него возникло неприятное опасение, что придется уйти ни с чем.
– Я могу еще чем-то вам помочь, Герберт?
– По правде говоря, да! – Он снова приободрился. – Я собирался пообедать с моим спутником. Кажется, я уже говорил, что мы с ним потеряли друг друга?
– Да. У него ваш саквояж.
– Ну вот, я понятия не имею, где он, – и мне пришло в голову, что он, возможно, заходил сюда, чтобы обменять британскую валюту.
– Как его зовут?
– Лесли Джон Стивенсон. Стивен-сон. Он хирург. Довольно высокий темноволосый тип.
– О да. Доктор Стивенсон здесь был. Наверное, надо было догадаться, что вы оба только что приехали. – Она покраснела. – Короче, я порекомендовала ему отель «Матрос» на Гири-стрит. Возможно, вы его там найдете.
Герберт Уэллс улыбнулся с глубоким удовлетворением.
– Он далеко отсюда?
– В Сан-Франциско все недалеко.
– Вы были так добры и любезны, мисс Роббинс! Огромное вам спасибо. – Он снова взял ее руку и на этот раз ее поцеловал. Она залилась смехом. Он встал, но понял, что сразу уйти не может. Это было бы хамством. И потом, эта девица такая бойкая! Когда вся эта история со Стивенсоном должным образом завершится, кто знает, что может случиться? – Может, мы через день-другой встретились бы за ленчем?
– Было бы очень приятно.
Он наклонился над ней (одна рука уперлась в стол страшно близко от ее правой груди) и улыбнулся.
– Я обнаружил просто чудесный ресторанчик неподалеку отсюда. Кажется, шотландский.
– Как он называется?
– «Макдоналдс».
А потом он исчез. Она смотрела ему вслед, открыв рот. Они оба не заметили, что он забыл свои дорожные чеки.
Глава 5
Герберт Уэллс прошел через стеклянные двери банка и снова оказался на улице. Аура Эми все еще окружала его, в результате чего он сиял, словно алтарный прислужник, каковым вовсе не был. Он неспешно шел, глупо улыбаясь и думая о том, как чудесно быть живым. Тут он на полной скорости налетел на парковочный счетчик – и резкая боль в груди привела его в чувство. Черт, он ведь не в отпуске: он ищет мерзкого убийцу! Страсть к женщинам и путешествиям подождет.
Он ускорил шаги, направляясь к пересечению Пост-стрит и Грант-авеню. Он огибал и обгонял других пешеходов, решительно стискивая зубы. Стивенсон скоро окажется у него в руках. Справедливость восторжествует.
Когда он подошел к перекрестку, сигнал светофора изменился – и машины ринулись через улицу одним ревущим потоком металла. Их выхлоп окутал его, напомнив вонь лондонской подземки. Интересно, а где она в Сан-Франциско?
Хорошо одетая седовласая дама с несколькими рождественскими пакетами высунулась на улицу, подняла руку и вытянула палец, словно указывая на нечто странное на небе. Уэллс посмотрел наверх, но увидел только серые облака. Он нахмурился. Неужели эта дама определяла направление ветра?
Обшарпанная желтая машина с написанными на дверцах ценами остановилась рядом с дамой.
Дама села в нее и что-то сказала водителю. Тот кивнул – и они уехали.
Герберт Уэллс улыбнулся. Что может быть логичнее? Уродливая желтая машина – явно потомок английских кебов.
Он поджал губы и нахмурился. К этому моменту его отношение к машинам 1979 года с двигателями внутреннего сгорания изменилось с восхищенного на настороженное. Однако это не имеет значения: ему придется воспользоваться одним из современных кебов, иначе у него нет надежды настичь Лесли Джона Стивенсона. Он замешкался и потом отругал себя. Сейчас не время менять решения. В конце концов раз у него хватило смелости пристегнуть себя в машине времени, то почему он вдруг боится забраться в машину другого типа?
Он качнул головой и шагнул к бордюру. Полускрывшись за столбом и дорожным знаком, он робко поднял руку и устремил один палец в небо.
Светофор переключился на желтый – и Уэллс увидел, как кеб, находившийся на расстоянии половины квартала, понесся к перекрестку. А затем в последний момент транспорт переехал через три полосы Грант-авеню – с громким гудком – и, дымя, остановился в считаных дюймах от левой ноги Эйч Джи. Тот охнул и отскочил назад, так и не опустив руку с указующим пальцем. Он обжег водителя негодующим взглядом. Что за нахальство!
– Такси нужно? – Водитель указал на поднятую руку Уэллса. – Или вы хотите купить этот дорожный знак на аукционе?
Эйч Джи открыл заднюю дверь и осторожно сел в кеб. Он был разочарован дешевой обивкой, продавленным сиденьем и запахом угарного газа. Изнутри машина оказалась совершенно примитивной: никаких британских деталей ручной работы, которые бы компенсировали ее непривлекательность.
– Куда едем?
– Отель «Матрос».
Уэллс увидел, что водитель нажал ногой на педаль. Машина рванула к перекрестку.
Короткое ускорение бросило Уэллса вперед, а потом отшвырнуло на спинку сиденья. Он улыбнулся и проглотил смешок. Кеб был явно в плохом состоянии. Эйч Джи почему-то предполагал, что техника будущего всегда будет чистой и в идеальном рабочем состоянии. А вот и нет. Если карета может ржаветь и гнить, то почему механическое такси не может? Он представил себе картину, где все новые и удивительные вещи, которые он успел увидеть, были свалены в громадную гору отходов. Гнутые, сломанные и искореженные механические устройства