В начале сентября, когда на последней встрече в Москве Мирлесу и генералу Пети, посланникам де Голля, удалось уладить оставшиеся разногласия с русскими коллегами, вождь «Свободной Франции» подписал официальный указ о создании Истребительной группы № 3 (ИГ3) из четырнадцати летчиков и четырех десятков авиамехаников в дополнение к двум уже существовавшим – ИГ1 «Эльзас» и ИГ2 «Иль-де-Франс».
Даже при том, что изначальный список личного состава сократился наполовину, де Голль добился главного – ИГ3 станет французским боевым подразделением под французским командованием внутри советской авиационной дивизии. Теперь новой эскадрилье необходимо было обзавестись названием, самолетами и униформой.
Но прежде всего личному составу предстояло добраться до России, а это было непростой задачей в тот период, когда сухопутные, морские и воздушные пути оказывались один другого опаснее. После нападения японцев на Перл-Харбор и вступления Соединенных Штатов в войну конфликт приобрел всемирный масштаб. Боевые действия отныне велись на всех континентах и на всех морях Земного шара.
15Пионеры «Нормандии»
Highland Princess («Горная принцесса») так раскачивается на волнах, что вскоре после отплытия из Гринока, шотландского порта, мы решаем переименовать ее в Drunken Princess («Пьяную принцессу»).
Сейчас конец августа 1942 года, и я уже во второй раз покидаю Великобританию на корабле, идущем в Африку. Два года назад целью нашей экспедиции было присоединение Дакара к «Свободной Франции». Я надеюсь, что второй морской поход окажется успешнее…
Дорога в Россию через Африканский континент – не самая короткая. Но северный путь до Мурманска отрезан, там немецкие подводные лодки и самолеты что ни день устраивают бойню, нападая на бесконечные конвои союзников, слишком медленные и плохо защищенные.
Облокотившись на леера, я гляжу на наши корабли сопровождения и думаю о том отрезке своей жизни, который заканчивается прямо сейчас, в этот чудесный вечер на закате лета, в лучах заходящего солнца. Вспоминаю моего друга Шарля Энгольда, первого погибшего из выпуска Z, и второго – Гастона Даниэло, служившего в 340-й эскадрилье «Иль-де-Франс» и сбитого 30 апреля 1942 года в небе над Францией.
Большинство моих однокашников из летной школы города Анже остались в Англии. Неистовый Маридор несколько дней назад снова сел в кабину «спитфайра» после курса лечения от травм, полученных из-за случайного столкновения с двумя канадскими истребителями. Тогда, 19 августа, он в звене 91-й эскадрильи осуществлял воздушное прикрытие англо-канадской высадки в Дьепе.
Лучший курсант выпуска Z должен был оказаться в числе французов, плывущих сегодня в Россию. Его имя было рядом с моим в том первом списке пилотов, представленном на утверждение британскому командованию. Но Королевские ВВС использовали все влияние, чтобы сохранить в своих рядах такого опытного летчика-истребителя, грозу немецких кораблей и авиации.
Мишель Будье, Жак Гиньяр, Жан Ревейак, Ив Лоран, Морис Майфер, Пьер Лоран и другие выпускники школы в Анже-Аврийе решили продолжить сражаться за Францию в британских эскадрильях. Что до Шарля Стэнхоупа, франко-американца, он служит в Eagle Squadron (в эскадрилье «Орел») – авиаподразделении ВВС США, оснащенном истребителями Р-47.
На борту переполненного транспорта для перевозки войск среди одиннадцати добровольцев, отплывших со мной из Шотландии, все же есть знакомые лица. В Африке я уже пересекался с лейтенантом Жаном де Панжем, которому сейчас поручено заниматься организационными вопросами в нашей группе до прибытия в ливанский город Райак, где будет сформирована ИГ3. Вернувшись в Лондон из победоносного похода, возглавленного генералом Леклерком, молодой лотарингец стал одним из самых первых кандидатов на зачисление в эскадрилью, которая так нужна была де Голлю. Жан с детства мечтал стать летчиком-истребителем, но старый друг Альберт Мирлес записал его как «пилота-связного». Жан де Панж согласился без колебаний – Королевские ВВС в то время могли предложить ему лишь место инструктора в одной из своих летных школ, а после Дакарской экспедиции, похода на Либревиль, военных кампаний в Куфре, Эритрее и Абиссинии работа инструктором показалась ему слишком унылой.
Я успел соскучиться по тонким усикам и средиземноморскому задору Жозефа Риссо, с которым свел знакомство несколько месяцев назад в летной школе Королевских ВВС, и теперь очень рад его видеть. Когда кандидата на звание офицера Риссо позвали на службу в ИГ3, он участвовал в ночных вылетах 253-й истребительной эскадрильи вместе с Ивом Маэ из Нанта и Дидье Бегеном из Парижа, которые тоже отправились в путешествие к далекому СССР.
Гордость команды под началом лейтенанта де Панжа – трое летчиков из ВВС «Свободной Франции». Парижанин Марсель Альбер, нормандец Марсель Лефевр (он тоже окончил летную в школу в Анже, чуть раньше, чем я) и провансалец Альбер Дюран меньше года назад совершили коллективный подвиг, о котором говорили на всех аэродромах: 14 октября 1941 года они, летчики базировавшейся в Оране Истребительной группы 1/3 вишистской авиации, воспользовались тренировочным полетом, чтобы угнать три «Девуатина-520».
Дюрану и Альберу удалось благополучно приземлиться на Гибралтаре, а Марсель Лефевр, заблудившись в тумане, сел в Ла-Линеа, на испанской территории. Ему хватило ума и присутствия духа, чтобы вовремя сориентироваться в обстановке и снова пойти на взлет как раз в тот момент, когда его начала окружать guardia civil[35], иначе сейчас он гнил бы во франкистских тюрьмах. Прибыв в Англию, трое беглецов немедленно записались в ряды Свободных французских сил. Альбера и Дюрана зачислили в истребительную эскадрилью «Иль-де-Франс», а Лефевр вступил в британскую 81-ю эскадрилью, которой была поручена защита Лондона.
В нашей группе добровольцев на корабле есть еще один нормандец. Покинув Францию в ночь с 18-го на 19 июня 1940 года на борту «Требулиста», судна для ловли лангуст, Ив Бизьен, самый младший среди нас, не заставил себя упрашивать, когда получил предложение отправиться в СССР. Он был единственным французом в англо-канадской эскадрилье и так же, как и я, этим летом 1942 года мечтал о новых приключениях.
Личный состав дополнили врач Георгий Лебединский, связист и переводчик Михаил Шик и еще один переводчик – Александр Стахович. Кроме службы «Свободной Франции», у этих пионеров ИГ3 есть еще кое-что общее: все трое имеют русское происхождение и свободно говорят на языке Толстого.
За долгие дни плавания наша группа превращается в веселую компанию ровесников, сплоченную азартными партиями в покер и единодушной ненавистью к уколам, которыми нас мучает тубиб[36] Лебединский. Я быстро свожу дружбу с Марселем Альбером. Если бы не война, у нас не было бы никаких шансов познакомиться. Марсель на три года старше меня, и он настоящий парижский уличный мальчишка. Когда грянула война, работал токарем-фрезеровщиком на заводе Рено – безмерно далеко от замка в Мозе с его нескончаемыми коридорами, украшенными портретами моих предков. И во внешности у нас ничего общего – Марсель чернявый, я рыжий; он коренастый, я сухопарый.
Но между нами мгновенно возникает дружеская симпатия. Марселю нравится моя беспечность, забавляют рассеянность и неуклюжесть, он сразу принимается дразнить меня «маркизом», «виконтом» и переиначивает фамилию в «Поип». А я в восторге от зубоскальства, мятежного духа и безжалостной иронии Бебера[37], металлурга с острова Жатт на реке Сене, с детства, как и я сам, влюбленного в авиацию.
За время Французской кампании Марсель уже одержал две победы в воздухе и по праву считается опытным пилотом, но вся его отвага куда-то улетучивается, когда он видит поблизости от себя стальную иглу шприца. В этом деле он трусит еще больше, чем я, – настолько, что даже хлопнулся в обморок прямо на глазах у развеселившихся товарищей, после того как тубиб Лебединский всадил ему сразу три вакцины: противотифозную, противостолбнячную и противооспенную.
«Горная принцесса» 19 сентября наконец добирается до Лагоса, столицы Нигерии. Здесь мы неделю ждем самолета бельгийской авиакомпании «Сабена», который должен доставить нас в Каир. Этот перелет избавит группу от необходимости огибать всю Африку вокруг мыса Доброй Надежды.
После трех недель на корабле семидневное воздушное путешествие на борту «Юнкерс-52» становится не менее серьезным испытанием. Аппарат летит медленно, на низкой высоте, да еще в силу преклонных лет ему приходится делать промежуточные посадки в Камеруне, Убанги, Конго, Уганде и Судане. Пилота, не слишком уверенно чувствующего себя за приборной панелью этой немецкой рухляди, которой он управляет впервые, преследует страх, что его собьет какой-нибудь заправский пулеметчик из своих, не потрудившись разглядеть опознавательные знаки на крыльях и фюзеляже.
Несмотря на жару, пылищу и отсутствие комфорта, каждая посадка для нас – повод повеселиться. В Кади-Альфе я с помощью соучастника подложил чучело крокодила в кровать Марселя Альбера. На следующий день бывший металлург с завода Рено разбудил своим воплем весь отель, обнаружив, что провел ночь с рептилией, которая таращилась на него, широко разинув пасть.
Над Египтом пилот «юнкерса» еще больше снижается. Он предпочитает одолеть пустыню на высоте всего нескольких десятков метров, лишь бы не попасться на глаза английским летчикам-истребителям, участвующим в сражениях при Эль-Аламейне. В окрестностях этого города армии Монтгомери приходится туго в противостоянии Африканскому корпусу Роммеля, Лйса Пустыни, и его итальянским союзникам.
Посадка в Каире прошла благополучно. Жители французской колонии оказали нам теплый прием и принялись всячески опекать. Между зваными обедами и ужинами у меня было время прогуляться в зоопарк. Там какой-то хитрый крокодил, который притворялся чучелом, но оказался очень даже живым, сожрал мою фуражку.