Адмирал Даала уже распорядилась о терминации Кипа. Часы его сочтены. Звериная усмешка раненого волка раздвинула его губы. Империя с раннего детства загоняла его медленно, но верно в могилу и на сей раз, кажется, своего добилась.
Услышав голоса за дверью, он сразу почувствовал коварные и безжалостные планы в передовой линии фронта их сознании. И чем ему оставалось защищаться? В отчаянии Кип притерся ухом к холодному металлу, пытаясь уловить хоть несколько слов из их разговора.
– … назначен на экзекуцию сегодня.
– … известно. Мы… взять его. Адмирал… санкцию сейчас.
– … каждый раз. На кой… сдался им?
– … верка оружия… мишень… жизненно важное для флота… немедленно!
– … нужен ордер… подтверждение… личному указанию.
– Нет… возьми… хватит!
Голоса становились все громче, но больше Кип не мог выхватить ни слова. Кип подобрался, как молодой вепрь, готовый к прыжку, когда дверь уже открывалась. Он знал, что его могут срезать лучом бластера, но предпочел умереть стоя, по собственной воле, чем на коленях, по произволу Империи.
– … проверим… сперва. Погоди…
Внезапно Кип расслышал удар и приглушенный выстрел из бластера. Чью-то тяжелую тушу размазало по железной двери. Кип шарахнулся во тьму – дверь распахнулась.
Труп охранника рухнул в камеру, лязгнув броней, в которой заметна была обугленная дыра – из нее поднимался легкий дымок.
Еще один охранник ступил в камеру, сжимая в руке еще дымившийся бластерок. За ним маячил гибкий, как ива, силуэт гуманоидной женщинки, судя по телодвижениям слегка перенервничавшей.
– Надеюсь, это достаточное подтверждение, – сказал охранник, словно подводя черту под начатым за дверью спором, и снял шлем.
– Хэн! – воскликнул Кип.
– В самом деле, терпеть не могу всю эту волокиту, – сказал Хэн, переворачивая охранника ногой. – Ну, парень, эта форма тебе по плечу?
– Нет, эти вялые перестарки мне не годятся! – решительно оборвала Кви стража вуки, который рассказывал о преимуществах этой рабочей силы. Сквозь узкую амбразуру шлема Хэн наблюдал за тем, как хрупкая женщина исполняет роль придирчиво бесстрастной ученой дамы.
Человечек с бочкообразным туловищем глядел на своих волосатых подопечных, с виду ничуть не запуганный, словно привык иметь дело с капризными примадоннами от науки. Физиономия его была точно комок бледной сырой глины.
Хэн переминался, медленно потея в тесных доспехах. В шлеме имелись носовые фильтры, но бронекостюм насквозь пропах потом прежнего владельца. Защитники Комитрекса годами жили в своих униформах и дезинфицировали свой интерьер гораздо реже, чем наводили глянец на экстерьер.
Сторож колебался, словно нетерпение Кви его ничуть не волновало.
– На этих вуки пашут уже больше десяти лет. Чего же вы от них хотите? Они все заморенные.
Хэн видел и других вуки, в большом количестве бродивших по ангарному отсеку; их поредевшая шерсть и опавшие плечи сделали их совершенно человекообразными. Они выглядели так, будто годы рабского труда совсем раздавили их.
– И слышать не хочу ваших оправданий, – отвечала Кви. Она капризно мотнула головой, отчего в пышной шевелюре блеснули карбункулы искр. – Нам надо столько переворошить до отлета флота, и мне нужен вуки, у которого еще осталась энергия. Дайте мне нового заключенного. Он справится.
– Не лучшая идея, – кисло ухмыльнулся сторож, морща лобик бледно-макаронного цвета. – Он неуправляемый, и вам придется по два раза перепроверять за ним. Саботажник.
– Меня это не волнует! – снова оборвала его Ксукс. – По крайней мере, он не заснет за работой.
На дальней стороне ангара высокорослый вуки выступил из атакующего шаттла «гамма»-класса. Он выпрямился, словно шаттл был для него неимоверно тесен, и обвел ангар взором. Хэн еле удержался, чтобы не выкрикнуть имя Чубакки. Вуки производил впечатление существа вполне готового к драке и к побегу и, видимо, с трудом сдерживался от очередного самоубийственного выпада. Голыми руками Чубакка мог запросто повалить пятерых-шестерых гвардейцев. Сторож смотрел на Чубакку, будто размышляя.
– У меня приказ лично от адмирала, – сказала Кви, разворачивая приказ с печатью Даалы. Хэн осмотрел остальных бойцов, несущих караул у КПП. Да, здесь не сработает прежний силовой метод, который так пригодился при освобождении Кипа.
Парень стоял рядом с Кви, в броне размером чуть поменьше – и тоже с чужого плеча. Наверняка ему было не по себе, но малый держал себя молодцом, как Хэн и надеялся. Хэн почувствовал, как потеплело у него на сердце при одной мысли о том, что Кип еще сможет вернуться к нормальвой жизни на свободе.
– Порядок, но учтите – берете его на свой страх и риск, – наконец сказал сторож. – Если что-нибудь сломается, я за него не отвечаю – Он. дунул в свисток и махнул рукой паре солдат.
Как только они втроем направились к Чубакке. вуки взревел, озираясь. Хэна он, конечно, не узнал, Кви Ксукс видел первый раз в жизни. Чубакка смотрел в их сторону, издав еще одно грозное предупреждение.
– Будь же паинькой! – завопил сторож, взмахнув электробичом и оставив выжженный след на волосатой спине Чубакки.
Вуки рявкнул, но что-то удержало его, когда двое штурмовиков вздернули свои пушки. Хэн сжал кулаки так, что бронированные перчатки заскрипели. Больше всего на свете ему сейчас хотелось вырвать электробич и засадить его мерзавцу в глотку, включив на полную мощность.
Однако вместо этого Хэн торчал на месте, точно благовоспитанный курсант Кариданской академии на прогулке с девушкой. Все четверо быстро вышли из ангарного отсека. Сторож забыл про них, поспешив к подопечным, налево и направо раздавая удары бичом, чтобы хоть как-то охладить свой гнев. Хэн представил, что он сделает со сторожем, когда тот попадется ему в руки, – перед ним распахнулась картина столь заманчивая, что он невольно зажмурился м замотал головой.
Чубакка продолжая нервно озираться, словно выискивая повод к бегству. Хэн надеялся, что они успеют добрести в местечко поукромнее, прежде чем вуки разорвет мх на части.
Двери закрылись, оставив их в едва освещенном белом коридоре.
– Чуви! – воскликнул Хэн, срывая шлем. После вонючих носовых фильтров даже мускусный запах вуки был ему сладок и приятен.
Чубакка заблеял в радостном удивлении и сразу сцапал Хэна в волосатые объятия, отрывая от пола. Хэн едва успел перехватить дыхание, благодарный защите брони.
– Отставить! – прохрипел он. – Увидит кто – нас поймут неправильно! Ты что, давно не получал из бластера по заднице?
Чубакка согласился и опустил Хэна на места
– И что теперь?
– Если вывезете нас отсюда, – произнесла Кви, – попытка к бегству может оказаться удачной.
Хэн усмехнулся:
– Если проблема только в этом, то мы, считайте, дома. Я управлюсь с любым кораблем – только дайте!
– Тогда стартуем, – воскликнула она, – время пошло.
Загрузившись на борт шаттла, возвращавшегося на Комплекс, Хэн уже не мог задавать вопросов. В окружении других штурмовиков он ни словом не мог переброситься с Кви.
Девушка робко осматривала внутренности корабля, заглядывала в узкие иллюминаторы, в которых чернели глухие и неприступные стены замкнутого пространства – их гравитационной клетки, из которой еще предстояло вырваться.
Ах, как же хотелось Хэну увидеть своих: Лею и двойняшек. Они все больше заполняли его мысли, тесня и без того узкое пространство его черепа с неукротимым лбом. Руки его просто-таки ныли по Лее, по таким обтекаемым – точно баллистическая ракета – контурам ее тела. Но думать о ней в позорной броне имперца казалось святотатством.
Сразу за ним сидел Кип, прячась под маской гвардейца. Но взгляд его из смотровой щели то и дело стрелял в Хэна, – видно, и ему изрядно наскучил этот маскарад. Да, он искал помощи Хэна, и Хэн охотно оказал бы ему таковую, но и он не был посвящен в планы Кви.
Почему же они возвращались на Комплекс, вместо того чтобы, как приличные люди, стибрить корабль и дать деру в открытый космос? Конечно, в любом случае они рисковали свернуть шею, а время сейчас работало только на адмирала.
Хэн должен был как-то всунуться в свободное пока еще пространство между Новой Республикой и воинствующей адмиральшей. Поначалу он подумывал о блокаде Кессела, однако новая напасть была пострашнее – четверка разрушителей в придачу с экспериментальной военной техникой. Рядом с приданым Даалы парк техники Дула был просто свалкой мусора.
Чубакка в кожанке механика смотрелся вылитым рабочим, откомандированным в одну из лабораторий шарашки, – как и жена Цезаря, он был вне подозрений. Он то и дело удовлетворенно хмыкал, еще переживая радость воссоединения с друзьями, но уже кипел жаждой деятельности.
Кви оставалась безучастной, она сидела, сложив руки на коленях, которые, как догадывался Хэн, были такими же хрупкими и голубыми. Однако не переоценивал ли он наивности Ксукс? Как далеко может простираться коварство женщины, тем более инопланетянки? Хотелось бы знать, что у нее под халатиком, но еще больше – что на уме.
Когда шаттл приземлился на одном из астероидов Комплекса, и солдаты разгрузились, Кви повела Хэна, Кипа я Чубакку из каменного ангара прямиком через туннель со сходами, достаточно высокими даже для того, чтобы обеспечивать встречное движение кораблей.
– Вот сюда, – бросила она по дороге. Местность показалась Хэну незнакомой.
– Док, мы что – снова в лабораторию? Кви замерла на середине шага, оборачиваясь к нему:
– Нет, только не туда, – и снова устремилась вперед.
Когда они достигли высоких металлических дверей, охраняемых двумя бойцами, Кви вновь козырнула своим пропуском – мелькнул отсвет голографической печати. Часовые выпрямились так, словно каждому из них впихнули в задницу по раскаленной кочерге.
– Откройте мне, – проговорила Кви.
– Конечно, доктор Ксукс, – откликнулся старший часовой. – Ваш пропуск, пожалуйста.
Она вручила ему ксиву, с трудом сдерживая улыбку. Охранник впился в документ, точно в материнскую грудь. Хэну вдруг стало нехорошо. Эти типы знают Кви в лицо, а она с каждой минутой просто расцветает, – не кроется ли за всем этим какое-нибудь изощренное вероломство? Но какое? Они обменялись взглядами с Кипом, не поворачивая головы – конструкция шлема позволяла.