Поверхность планеты Анот представляла собой каменный лес. В течение столетий из коры планеты выветрились все летучие включения и остались только стекловидные породы. В результате этих процессов возникли скалистые дебри, пронизанные многочисленными пещерами.
В одном из закоулков гигантского пещерного лабиринта Винтер и устроила временное жилище для детей. Теперь на ее попечении оставался лишь годовалый Анакин. Предполагалось, что, когда ребенку исполнится два года. Винтер с Анакином вернется на Корускант. Винтер была готова и в дальнейшем выполнять любые задания Новой Республики.
Маленькое белое солнце даже днем не давало достаточно яркого света. Мир планеты был погружен в пурпурный полумрак, нарушаемый лишь ослепительными вспышками молний. Акбар и Люк Скайвокер обнаружили эту планету, подыскивая безопасное место для детей Джедаев. И теперь, прежде чем вернуться к себе на родину, Акбар решил в последний раз заглянуть на Анот.
Ему было очень жаль малыша Анакина, который за свою короткую жизнь не знал более приятного места. Каламарианин всегда чувствовал сильную привязанность к этому ребенку. Сюда он летел, чтобы попрощаться с ним, и затем навсегда исчезнуть с глаз людских.
Он летел сквозь дремучий лес остроконечных пиков и скалистых утесов. Это напоминало ему высокие поющие башни Собора Ветров на Вортексе. Ему снова сделалось нестерпимо больно, и он постарался больше не думать об этом.
Он уверенно вел свой истребитель по каменным дебрям к посадочной площадке у входа в пещерный лабиринт. Выполнив головоломный маневр, Акбар плавно посадил истребитель.
Он выключил двигатель, намереваясь выйти из корабля. Вдруг металлическая дверь, закрывавшая вход, с лязгом распахнулась. В проеме показалась высокая, суровая на вид женщина. По белым волосам и одежде Акбар сразу узнал в ней нестареющую Винтер, наперсницу принцессы Леи. Но, по мнению Акбара, даже для представительницы человеческой расы она обладала весьма запоминающейся внешностью.
Резким движение он выбрался из корабля и отвернулся, чтобы не встретиться взглядом с Винтер. Боковым зрением он видел у ног служанки годовалого ребенка, который, весело щебеча, тянулся к прибывшему гостю. Акбар вздрогнул при мысли о том, что он никогда больше не увидит этого черноволосого малыша.
– Адмирал Акбар, что-нибудь случилось? – спросила Винтер своим ровным, спокойным голосом, голосом человека, который столько повидал на своем веку, что утратил способность удивляться.
Он повернулся к ней и указал на свой летный костюм, на котором уже не было адмиральских знаков отличия.
– Я больше уже не адмирал, – проговорил он, – но это длинная история.
Потом он сидел, подкрепляясь пищей из полуфабрикатов, которую Винтер попыталась сделать хоть сколько-нибудь съедобной. Он рассказал ей все – трагедию на Вортексе до мельчайших подробностей, историю своей отставки, но Винтер никак не проявляла своего отношения к случившемуся. Она просто слушала, изредка кивая головой.
Ребенок, что-то лепеча, вертелся на коленях у Акбара. Он с любопытством ощупывал холодную кожу адмирала, тянулся к его огромным стеклянным главам. Анакина забавляло, как круглые глаза Акбара вращаются в разных направлениях, пытаясь ускользнуть от маленьких проворных пальчиков.
– Вы останетесь здесь до вечера? – спросила Винтер. Казалось, она хотела назвать его адмиралом и неожиданно запнулась.
– Нет, – ответил Акбар, ласково прижимая к себе ребенка своими рукоплавниками, – я не могу. Никто не должен узнать, где я сейчас. Если же я задержусь на Аноте, они поймут, что я не сразу направился на Каламари.
Винтер помедлила, а затем заговорила, и на этот раз голос не скрывал переполнявших ее чувств:
– Акбар, вы знаете, что я глубоко вас уважаю. Для меня было бы честью, если бы вы остались со мной, вместо того чтобы скрываться у себя на родине.
Акбар с волнением и признательностью взглянул на женщину. Его очень тронуло такое проявление доброжелательности с ее стороны. Оно как бы снимало с его души груз вины и стыда, которые он постоянно ощущал.
Поскольку он не ответил сразу на ее предложение, она продолжила:
– Я здесь совсем одна, и мне так пригодилась бы ваша помощь. Вы нужны и мне, и Анакину.
Избегая взгляда Винтер и делая над собой усилие, Акбар произнес:
– Вы делаете мне очень лестное предложение, госпожа Винтер, но я его не достоин. По крайней мере сейчас. Я должен отправиться на Каламари и попытаться найти там покой. Если я-. – Казалось, что слова застревают у него в горле…- Если мне это удастся, может быть, я и вернусь к вам и Анакину.
– Я… мы будем ждать вас, – тихо сказала она. Акбар направился к кораблю.
Акбар чувствовал, что Винтер наблюдает, как он поднимается в свой дугокрылый истребитель. Он обернулся в последний раз, чтобы взглянуть на нее, стоящую у дверей, и посигналил ей бортовыми огнями.
Винтер грустно помахала ему рукой, а потом подняла пухлую ручонку Анакина, помогая ему сделать «пока-пока».
Истребитель Акбара взревел и исчез в багровых облаках.
Вернувшись на Корускант, Терпфен слег. Его бил озноб, и он чувствовал себя совсем больным. Однако органическая цепь, вживленная в его мозг, не давала ему покоя.
Передвигаясь как зомби, он спустился в центр галактической связи, расположенный на нижних уровнях старого Имперского Дворца. Никто не обращал на него внимания. Дипломатические дройды и посыльные входили и выходили из огромного гулкого помещения, направляясь в различные посольства и космические порты Корусканта с важными депешами.
Терпфен закодировал свое секретное сообщение, использовав информацию, которую он получил от «жучка», установленного на корабле Акбара. Он поместил цилиндрик с сообщением в приемник гиперпространственной связи. Подозрительно оглядевшись, он набрал личный дипломатический код адмирала Акбара, что позволяло его сообщению избежать всяческих тарификаций и перлюстраций, ведь никому и в голову не могло прийти лишать Акбара такого рода привилегий.
В дальнем конце центра раскрылись направляющие дверцы запуска, и серебристый цилиндр с находящимся внутри донесением пришел в движение. Рефлекторным жестом Терпфен попытался удержать обтекаемый цилиндрик, но очередная порция его предательства стремительно взлетела в небо Корусканта и, быстро набирая скорость, стала подниматься все выше.
Терпфен запрограммировал пять альтернативных маршрутов, с тем чтобы было невозможно проследить за продвижением его донесения. Цилиндр с секретной информацией беспрепятственно достигнет Имперской военной академии на Кариде. Закодированное сообщение попадет к послу Фургану, в результате чего будет раскрыто местонахождение засекреченной планеты, где прячут малыша-Джедая.
ГЛАВА 12
– Ну, парень, смотри, ты уж татя не подкачай. – Хэн пытался скрыть свои чувства хитроватой усмешкой.
Кип кивнул в ответ, и губы его чуть заметно дрогнули.
– Я сделаю все, что в моих силах, Хэн, ты ведь знаешь.
Хэн почувствовал, как к горлу подступает комок. Сдерживая слезы, он крепко обнял Кипа.
– Ты станешь самым крутым Джедаем в мире. Я думаю, ты переплюнешь даже самого Люка.
– Ну в этом-то я как раз сомневаюсь, – возразил Кип. Он отвернулся, но Хэн успел увидеть слезы у него на глазах.
– Подожди-ка минутку, – сказал Хэн. – У меня тут есть кое-что для тебя. – Он прошел к себе в комнату и вернулся с пакетом в руках. Кип с улыбкой взял пакет и развернул его. Там была черная накидка Джедая, вся как бы сотканная из ясной, звездной ночи.
– Это мне Ландо всучил, после того как выиграл у меня «Сокола». Вроде, в утешение. Но не могу ж я в такое вырядиться. А ты носи. Но на Кесселе, очень даже ничего. Хотя барахло, конечно.
Кип рассмеялся.
– Как ты считаешь, разрешат мне надевать это по всяким торжественным поводам в Академии Джедаев? – Но тут же посерьезнел. – Спасибо, Хэн, за все. – Мне пора. Генерал Антилес сопровождает Поджигатель на Явин и меня заодно подбросит до Академии.
– Ну всего тебе, – сказал Хэн;
– Мне жаль, что так вышло с «Соколом», – ответил ему Кип.
– Да не бери в голову, – улыбнулся Хэн. – Кому нужен этот старый примус? Ему давно пора на свалку.
– Ну может быть, ты и прав, – согласился Кип, хотя оба понимали, что Хэн так не думает.
– Хочешь" провожу тебя до ангара? – спросил Хэн.
– Нет, – отказался Кип, – ненавижу долгие проводы, еще увидимся.
– Конечно, сынок, – подтвердил Хэн. Он долго смотрел в сторону Кипа, когда тот шел своей пружинящей походкой к турболифту.
Хэн хотел было вернуться в свою комнату, но передумал и решил пойти куда-нибудь выпить. Лея была на очередном внеурочном бесконечном заседании Совета, дети уже спали. Хэн наказал Трипио в случае чего быть готовым принять на себя функции няньки и отправился в та самое заведение, где они с Ландо играли в сабакк, поставив на кон «Сокола».
Из окна помещения открывался вид на перестроенный Имперский город. Невероятно высокие металлические и сталепластиковые опоры. Сияющие цветными огнями над лесом высотных зданий сигнальные бакены и антенны галактической связи, облегчающие посадку звездных кораблей, вьющихся над городом, как пчелы над огромной пасекой.
За соседним столиком рядом с маленьким музыкальным синтезатором сидел иторианский посол, чья голова имела странную молотообразную форму. Произнося непонятные звуки, он срывал листики со свежей, похожей на папоротник закуски. Мопсовидный угнаут вел беседу и играл в электронную игру с хорошо одетым рана-том. Дройд-бармен скользил от одного столика к другому, стараясь никого не обделить вниманием.
Хэн задумался о том, как изменилась его жизнь. А ведь когда-то он занимался контрабандой спайсов у Джаббы Хатта, а потом был генералом Повстанческого Союза… Он вспомнил про Кипа Даррона. Ему нравилось общаться с ним. Молодой человек напоминал Хэну его самого в молодости, но теперь Кип ушел от него, чтобы стать Джедаем, как в свое время Люк.