Нижестоящие – и те, кого обстоятельства отдавали под власть лорда, – были, разумеется, самостоятельны.
Она повернулась к Роганде, смерив её холодным взглядом.
– Какие вы мне можете дать гарантии, что я вернусь на Корускант целой и невредимой?
– Ты смеешь просить гарантий! – заорал Ирек, стукнув кулаком по столу, и Роганда остановила его спокойным жестом.
– Я могу вам гарантировать одно: если вы не скажете нам, что именно вы сделали со своим дройдом, – пообещала она со спокойной злобностью, – то вас в самом скором времени распылят на атомы, вместе со всеми живыми существами на Плавале. Потому что «Глаз Палпатина» не отвечает на команды моего сына.
– Не отвечает? – переспросила поражённая Лея. – Я думала, ваш сын приказал ему прибыть сюда.
– Приказал, – мрачно буркнул Ирек.
– Не… совсем так, – поправил Келдор. Коротышка выглядел измученным, его лысая голова сверкала от пота в свете огоньков пульта. – Мы знали, что часть реле первоначального сигнала активации запуска «Глаза Палпатина» была уничтожена неподалёку от Белзависа. Подключившись к энергии Силы, лорд Ирек сумел вновь активировать это реле и привести линспутник сюда, где он будет достаточно близко для того, чтобы милорд прямо контролировал его набортные программы.
Он обеспокоенно прочистил горло, избегая смотреть в глаза и Роганде и Лее.
– Дело в том, принцесса, что «Глаз Палпатина» – полностью автоматизированный корабль, один из немногих спроектированных с полностью автоматическим контролем задания во избежание утечек по линии безопасности, – был первоначально запрограммирован уничтожить все живое на планете Белзавис. Разнести на атомы всё, что походило на поселение.
– Потому что здесь были Джедаи, – дополнила недрогнувшим голосом Лея.
Келдор избегал встречаться с ней взглядом.
– Император принимал для предотвращения гражданской войны все меры, какие считал необходимыми. Что ни говори, Джедаи являлись потенциальными инсургентами, которым, как он считал, нельзя доверить власть.
– А ему, полагаю, можно? – Лея посмотрела на Роганду. – Вы ведь были одной из живших здесь детей, не правда ли? – спросила она. – Это ведь на ваших родных они нападали?
– Со временем мы меняемся, принцесса. – Роганда сложила тонкие ручки на груди, и топаз в её перстне казался тусклой звездой.
Без своего начальника штаба и Сенексских Лордов, на которых она стремилась произвести впечатление, всякое подобие робкой беззащитности исчезло. На смену ему пришло холодное оскорбительное пренебрежение, даже властолюбивое презрение, которое, как полагала Лея, проистекало из зависти к тем, кто смотрел на неё сверху вниз, из желания вернуть прошлое.
– Если бы я следовала самым строгим традициям моей семьи, меня бы уничтожили, как уничтожили их и моего брата Латана. А так я адаптировала эти традиции.
– Вы хотите сказать, последовали за Тёмной Стороной.
Это уязвило её. Крыловидные брови приподнялись.
– А что такое «Тёмная Сторона», принцесса? – В её холодном голосе слышались интонации Ирека. Вот ещё одна, подумала Лея, кто не может и помыслить о том, что человеку свойственно ошибаться. – Некоторые из нас считают фантастическую приверженность каждой букве и параграфу устаревшего кодекса если и не совсем тёмной, то по крайней мере глупой. И судя по всему, что я слышала, Тёмная Сторона, похоже, является всем, что не согласуется с тем ограниченным, смехотворным, священным учением, которое сковывало дарования Джедаев – и сковывало все политические организации, которые имели какое-либо отношение к Джедаям – независимо от того, согласны они были с ним или нет, – словно железной цепью.
Она сделала жест маленькой ручкой, которая никогда в жизни не знала никакой работы, словно вызывая дух того необщительного старика в чёрном плаще, бледные глаза которого все ещё сверлили Лею взглядом в её снах.
– Палпатин был прагматиком. Так же как и я.
– А вам не кажется, что прагматизм – как вы называете эту форму эгоизма – это не совсем то, чем является Тёмная Сторона?
– Мадам, – сказал Келдор, оставляя на усмотрение женщин решать, к кому он обращался. – Если быть строго прагматичными… у нас очень мало времени. «Глаз Палпатина» будет на ударном расстоянии от этого ущелья, своей главной мишени, через какие-нибудь сорок минут. – Его холодные бесцветные глаза впились взглядом в лицо Леи, изучая его.
Как Мофф Таркин, подумала она. Пытается вычислить, что же заставит её сломаться.
– Так вот, вполне возможно, что вы избежите уничтожения, укрывшись в этих туннелях. Но заверяю вас, – и в его голосе снова послышалась злость, – что в долине погибнут все. В том числе, надо полагать, и ваш муж. И во всех других долинах на этой планете. Что вы сделали со своим дройдом?
– Ничего, – спокойно ответила Лея. – После его покушения прошлой ночью на нашу жизнь его пришлось перемонтировать.
– Вы изменили его схему! – Ирек был потрясён. – Но дройд не может работать, если ему изменить схему! – Он в ужасе переводил взгляд с матери на Келдора, словно ища подтверждения этому факту. – Старик Магроди говорил, что у каждого дройда стандартная схема, и…
– Профессор Магроди, – вмешалась Лея, – явно мало общался с механиками космопортов.
– Но это же не может быть причиной! – Ирек снова быстро повернулся в кресле лицом к Келдору. – Ведь "Глазе-то никто не перемонтировал…
– Насколько нам известно. – Круглолицый коротышка снова взглянул на сенсорный экран, и в чередовании пятен тьмы и света его лицо внезапно стало выглядеть вытянувшимся, словно кто-то выпустил из него воздух. Лея почти слышала в его голосе усиленную борьбу с подымающейся паникой. – Но факт тот, милорд Ирек, что мы не знаем, было ли повреждение реле активации единственной причиной неявки «Глаза Палпатина» на соединение с атакующим крылом здесь тридцать лет назад. Как раз возможно, что враги Нового Порядка узнали-таки, что именно должны вызвать те реле, и забросили на борт диверсанта. Если, к примеру, было повреждено при попытке перегрузить реакторы ядро компьютера…
– Ты можешь это исправить? – Роганда положила ладонь на запястье сына, предупреждая то, что он готовился сказать, набрав воздуху в лёгкие. – Отправиться туда на корабле и вывести из строя командный центр задания?
Взгляд Келдора переместился. Лея почти слышала, как он рассчитывает возможную прочность скалы над ними и вокруг них, измеряя её в сравнении с огневой мощью торпед «Глаза».
– Конечно могу.
– А если нет, – язвительно бросила Лея, – то, надо полагать, считаешь, что тебе будет безопаснее там, в вышине на корабле, чем здесь, внизу?
Взгляд Роганды встретился со взглядом Ирека.
– Я взорвал центральный сервомеханизм на взлётно-посадочных шахтах, – признался юнец. А затем, оправдываясь, добавил: – Ты сама мне велела!
– Корабль Теалы Вандрон все ещё на ледяном панцире. – Роганда поднялась на ноги, кивнула на портативный терминал в углу. – Захвати это, – велела она. – Помолчала мгновение, задумчиво глядя на Лею, а затем решила. – И её захвати. Если ты не сможешь обезоружить этот линспутник, то нам понадобится заложница.
Вспыхнул меч Ирека цвета пламени в тёмной комнате с чёрными драпировками. Он приблизился к Лее, и холодное «лезвие» клинка слабо зашипело, когда он поднёс его к её лицу.
– И тебе лучше не пробовать выкинуть что-нибудь новенькое, – посоветовал он с блеском злого веселья в улыбке. – Потому что я не думаю, будто мы так уж сильно нуждаемся в заложнице.
Коридор снаружи был пуст.
«Гаронн, – отчаянно подумала Лея, стряхивая с себя последние следы оцепенения, вызванного наркотиком. – Должен быть какой-то способ дать знать Гаронну, что его предали…»
Она бросила быстрый взгляд на красные кнопки тревоги, шедшие вдоль стены примерно через каждую дюжину метров, гадая, достаточно ли хороши рефлексы у Ирека, чтобы рассечь её пополам, если она бросится к кнопке.
Она подозревала, что достаточно.
– Предупреждаю вас, мадам, – пропыхтел Келдор, спеша рядом с Рогандой с портативным терминалом под мышкой и свисающими во всех направлениях ремнями. – Орудийный компьютер был полунезависимым от центрального компьютера контроля задания Повеления. Если возникла проблема с самым Повелением, он может даже не пустить нас на борт, не говоря уж о том, чтобы разрешить пробраться к центральному ядру.
– Ты хочешь сказать, что мы, возможно, будем не в состоянии остановить «Глаз» или контролировать его после? – Её обсидианово-чёрные глаза блеснули, словно змеиные, разъярённые столкновением с глупостью, которая дерзнула сорвать её планы.
Келдор отшатнулся.
– Такое возможно.
– Тогда подожди здесь. – Роганда нырнула в ближайшую дверь, взметнув белые юбки, а Ирек подошёл ближе к Лее и угрожающе поднял меч. Миг спустя наложница появилась вновь с тяжёлым черным ящиком, висящим у неё на наплечном ремне. Её полные презрения глаза стрельнули в сторону Леи.
– Снова прагматизм, – сухо пояснила она. – Если я чему и научилась, смываясь с Корусканта, опережая повстанцев, так только одному: никогда не оказывайся без денег.
В её голос вернулась злоба, став теперь яснее: негодование женщины, которая узнала, что такое быть бедной. Как будто она сама, подумала Лея, не скиталась оборванной беглянкой среди звёзд, и за голову её не сулили награду.
Но Роганда этого не видела. Роганда видела тот приём у Императора; видела последнюю принцессу Альдераана, привилегированную и избалованную, тётки которой не снизошли бы до разговора с ней, всего лишь любовницей Императора. Словно в Лее сосредоточились все те юные отпрыски Древних Домов, которые задирали перед ней нос из-за её неумения выбрать вино к столу или заказать отвечающий всем требованиям моды и вкуса туалет.
И Лея подняла голову именно с той надменностью, какую сама ненавидела во всех избалованных детях богатеев, её однокашников, и вложила в свой голос всю их язвительность до последней унции.
– Они вам понадобятся, – презрительно усмехнулась она, – если ваша полная некомпетентность в том, за что вы взялись, приведёт к гибели всех Древних Домов.